Читаем без скачивания Привилегированное дитя - Филиппа Грегори

Я задохнулась от страха и посмотрела на маму, моля о помощи. Мама наклонилась вперед, ее лицо стало бледнее, чем оборки на ее пеньюре, но она не отвела взгляда.

— Нет, Джон, — ее голос звучал еле слышно. — Я помню, что я говорила в Вайдекре на следующий день после грозы, когда я испугалась, что Джулия не совсем здорова. Но я наблюдала за ней здесь, в Бате, и убедилась, что она не отличается от своих сверстников. Мы ведь с вами видели, что она действительно спасла коттеджи, которые иначе были бы разрушены и сожжены, и Джулия рассказала мне, как нашла пропавших детей Экра. Я доверяю ей. И я поверила в нее. Если она считает, что визиты к доктору Филлипсу не приносят ей пользу, значит, они ей и не нужны.

— Но вы боялись, что она унаследовала некоторые странности Лейси, — понизив голос, напомнил ей дядя Джон. — Вы боялись Беатрис.

В комнате воцарилось тяжелое молчание, будто одно упоминание ее имени могло вызвать ведьму Вайдекра даже сюда, в Бат, в эти безобидные меблированные комнаты.

— Джулия — моя дочь, и я воспитала ее, — ровно ответила мама. Теперь ее лицо было не то что белым, а даже землистым. — И она поедет с нами домой.

— Но ваша подруга, мисс Фортескью, продолжает посещать доктора Филлипса, не правда ли? — дядя Джон повернулся ко мне. — И вы можете убедиться, что это идет ей на пользу.

— Совсем не идет на пользу, — быстро ответила я. — И она тоже прекратила свои визиты. Он все время заставлял ее чувствовать себя виноватой в чем-то. Так же и со мной. Он мог бы избавить меня от видений и снов, но при этом изменив мою личность, разрушив мое «я».

Дядя Джон собирался ответить, но мама чуть-чуть привстала на кровати.

— Я никогда не восставала против ваших советов, Джон, — виновато прошептала она, — но сейчас я вынуждена сделать это. Прошу прощения.

В два шага дядя Джон оказался у ее кровати и, слегка обняв за плечи, уложил ее на подушки.

— Это я должен просить у вас прощения, — ответил он. — Я совершенно не прав, принуждая вас к разговорам. И мне хорошо известно, что значит для человека быть высланным из дома по обвинению в сумасшествии. Простите меня, Селия. Джулия действительно ваша дочь, и вам принадлежит решающее слово в ее воспитании. — Тут он взглянул на меня. — И вы тоже простите меня, Джулия. Я хочу только лучшего для вас. Вы хотите поехать домой? Или останетесь здесь у ваших друзей?

— Поеду домой, — без малейшего колебания ответила я. Теперь, когда я не была уверена в Джеймсе, мне совсем не хотелось оставаться здесь.

— Тогда с этим покончено, — мирно согласился дядя Джон. — Давайте отвезем вашу маму домой и посмотрим, как пойдут дела в Вайдекре.

Он подавил свое недовольство и улыбнулся мне.

— Не могу отрицать, что я буду рад вашей помощи дома. Ричард вернулся в университет три недели назад, и мистер Мэгсон нуждается в помощниках во всем, что касается земли. Я-то в этом не слишком разбираюсь. И если вы этого хотите, Джулия, то мы с вашей мамой хотим того же. Никто из нас не собирался превращать вас в другое существо. Вы нам и такая очень нравитесь.

— Та ночь, когда упал шпиль церкви… — заговорила я. Дядя Джон замер и взглянул на меня. — Это действительно было предчувствие. У меня есть такой дар.

Он пожал плечами и улыбнулся.

— Что ж, очень хорошо. Думаю, я должен принять это. Пока нет более разумного объяснения.

— Вы должны принять и меня, — продолжала наседать я. — Пусть я похожа на Беатрис, пусть я обладаю странным даром, пусть я не совсем такая девушка, как вам бы хотелось.

Дядя Джон кивнул:

— Хорошо, принимаю.

И с этим мы уехали домой, в Вайдекр. Дядя Джон управлял компанией своего отца в Индии далеко не бесплатно. И поэтому он как само собой разумеющееся принял тот факт, что я хочу возвратиться домой в сопровождении наемной кареты с экрскими детьми. Я послала Джимми записку о том, чтобы они ждали нас около гостиницы в дилижансе, и мы принялись укладываться. Дядя Джон сам снес и погрузил мамины вещи в карету, а Мэг укладывала мои, пока я была в спальне. Джон хотел, чтобы мы уехали сразу и могли переночевать в Солсбери. На следующий ночлег мы должны были остановиться в Уинчестере и на третью ночь уже быть дома.

Я проверила, не забыла ли Мэг забрать мои кружева, отданные в стирку, и спустилась в гостиную, чтобы написать Джеймсу. Я не знала, что передать ему, и просто сообщила, что приехал дядя Джон и собирается увезти нас с мамой домой. Я обещала написать ему либо с дороги, либо сразу по приезде. Если бы я могла придумать какую-нибудь причину, которая задержала нас в Бате до следующего дня, я нашла бы возможность встретиться с Джеймсом. Но дядя Джон вошел в гостиную, пока я писала, и сказал, что он тревожится о мамином здоровье и хотел бы как можно скорее доставить ее домой, в привычную обстановку, под заботливый присмотр слуг и его собственную опеку.

С этим едва ли можно было спорить, поэтому я только кивнула и послала лакея с запиской к Деншамам.

Но мне следовало бы знать Джеймса лучше. Когда я спустилась к экипажу, поддерживая маму за талию, Джеймс уже стоял у кареты и беседовал с дядей Джоном. И как только мы усадили маму и я убедилась, что она в тепле и покое, Джеймс повелительно взял меня под руку и отвел в сторонку.

— Простите, пожалуйста, мое появление без приглашения, — некоторое напряжение в его голосе заставляло его звучать формально.

Я кивнула, ожидая, что последует за этими словами.

— Джули права, — смущенно начал он. — Все мужчины, так же как и женщины, имеют желания. Но девушкам, которых воспитывают как будущих леди, не дозволяется удовлетворять их. Однако, я думаю, мы оба понимаем, что они от этого не исчезают.

Я невольно сделала протестующий жест.

— Не совсем так, — сказала я.

Джеймс поймал мою руку и сильно сжал ее.

— Я не стану говорить, что для мужчин это совсем не так, но мир сделал для них эту проблему гораздо проще.

Мое лицо приобрело замкнутое выражение, и я принялась смотреть в сторону, мимо Джеймса.

— Для меня непереносима мысль о том, как с ней обращались, — заговорила я. — И как может человек, считающий себя справедливым, обращаться с другим человеческим существом, тем более молодой девушкой, подобным образом.

Он кивнул, его голова была низко опущена.

— Я сильно виноват перед вами, — сказал он. — Но хотел бы все объяснить. Это совсем не похоже на те чувства, которые я испытываю к вам. Меня учили — и я думаю, так учат многих мужчин, — относиться к этой проблеме, как к удовлетворению аппетита: удовлетворять похоть по мере ее появления. Так же, как чувство голода.

Я попыталась забрать свою руку, но Джеймс не отпускал ее.