Читаем без скачивания Путешествие парижанина вокруг света - Луи Буссенар

Племя индейцев, у которых он находился в плену, имело свой лагерь у подножия Кордильер, а Фрике знал, что по ту сторону этих гор располагались Чили и Сантьяго, где в это время были, возможно, доктор и месье Андре.

Но попробуйте перебраться через почти отвесную стену высотой шесть километров, да еще с израненными ногами, на которых невозможно пройти и двух километров!

Конечно, это может показаться немыслимым в обычных условиях, но что такое шесть километров высоты, когда у человека есть идея и свежесодранная воловья шкура?!

Следуя своему замыслу, Фрике дал понять своим «соплеменникам», что из уважения к их обонянию он хочет разложить свою будущую постель для просушки в горах, на что получил одобрение. Нагрузив себе на спину еще сырую воловью шкуру, Фрике, задыхаясь под этой тяжестью, медленно и с трудом стал взбираться на гору, один из ближайших к лагерю отрогов Анд. Подъем был трудный; бедняга вынужден был часто останавливаться, вытирать пот с лица и отдыхать, но через несколько минут снова шел дальше, весело напевая матросскую песню. Слова ее были глупейшие, но зато какой лихой напев!

Так он поднялся на высоту около одного километра и здесь сделал привал на площадке в несколько сто квадратных метров. Отсюда одна сторона горы спускалась отвесной стеной до самой пампы.

— Какой прекрасный вид! Это превосходнейшая платформа! Моя кожа вся окровавлена, как самый лучший бифштекс, и птицы накинутся на нее, как нужда на бедняков; они так и вцепятся в нее своими когтями… Но, черт возьми, как у меня разболелись ноги!..

Действительно, из них сочилась кровь сквозь соломенные циновки, которыми он из предосторожности обернул свои изъязвленные ступни. Чтобы добраться сюда, мальчугану потребовались невероятное самообладание и выносливость.

— Ну а теперь устроим этим канальям капкан! Говорят, чтобы приготовить подливку из зайца, надо припасти самого зайца! Ну а я говорю, чтобы приготовить управляемый аэростат, нужно припасти кондора, нет, двух кондоров!.. И я их достану!

Затем он не торопясь размотал длинное лассо, обмотанное у него вокруг бедер, вбил в землю кол, которым заранее запасся, крепко привязал к нему один конец лассо, а из другого сделал петлю, после чего разостлал свою воловью шкуру, проделав посередине небольшой разрез и обернув ее кровяной стороной вверх, подполз под нее и стал выжидать, выглядывая в узкую щель сделанного им разреза.

Кондоры, привлеченные этим большим кровяным пятном, стали немедленно слетаться со всех сторон.

Они парили приблизительно на высоте трехсот метров от приманки, как вдруг один из них сорвался с высоты и упал, точно камень, на добычу. Его крылья едва-едва сдерживали это падение. Это была громадная птица, имевшая не менее пяти метров в размахе крыльев.

Фрике, не теряя ни секунды, схватив этого пернатого колосса за ногу, продел руку в разрез шкуры, накинул на ногу кондора петлю лассо и туго затянул ее — все это было для него делом одной минуты.

Громадная птица была поймана.

— Ага, попался, голубчик! — воскликнул Фрике, не помня себя от радости. — Ну, это раз!.. А теперь и два… сейчас моя упряжка будет готова!

Разговаривая сам с собой, он, однако, не бездействовал. Кондор отчаянно хлопал крыльями и кричал, тогда как его сородичи в перепуге разлетелись и унеслись ввысь.

Это продолжалось недолго. Птица так сильно билась и так много тратила усилий напрасно, что наконец совершенно выбилась из сил и грузно упала на землю. Тогда, невзирая на удары крыльев и когтей, неустрашимый мальчуган оседлал кондора, крепко связав его веревками, и стащил в неглубокую пещеру, имевшуюся в горе и, очевидно, вырытую здесь некогда подземным потоком.

— Теперь необходимо еще изловить тебе товарища, голубчик, чтобы тебе не было скучно! — проговорил Фрике. — Это, пожалуй, будет нелегко, так как твои друзья теперь все очень напуганы, но, говорят, что эти птицы все же так глупы!

Он снова привел в порядок свои орудия охоты или, вернее, ловли, снова подполз под шкуру и стал выжидать. Все шло как нельзя лучше: глупость кондоров превосходила все ожидания. Не прошло и четверти часа, как большая стая со страшным шумом опустилась на площадку и накинулась на шкуру, которую Фрике лишь с большим трудом удалось спасти от прожорливости кондоров.

Одна птица все же осталась в плену у мальчугана, но и этого ему было достаточно. Поимка второго пернатого великана была не более затруднительна, чем поимка первого. Фрике поступил и с этой птицей точно так же, как с предыдущей.

— Ну а теперь, херувимчики мои, — сказал он, обращаясь к оставшимся на воле кондорам, — отправляйтесь по ту сторону Кордильер и ждите моего прибытия! А я, со своей стороны, постараюсь поскорее прилететь туда!

После этого прощального приветствия Фрике с легким сердцем спустился вниз, в лагерь своих индейцев, которые заставили его смолоть и столочь обычную дневную порцию маиса и риса, рассказал им, что его будущая перина сушится там на вольном воздухе, но предусмотрительно умолчал обо всем случившемся. Затем, поужинав за четверых, он растянулся и заснул сном праведника. Завтра должен был наступить великий и достопамятный день.

Фрике проснулся рано и стал насвистывать веселые напевы, что всегда означало у него доброе расположение духа.

Вырезав от павшего вола два сочных куска мяса, по килограмму-полтора каждый, он связал их веревочкой из волокон алоэ и повесил себе на плечо, затем срезал три крепких и длинных бамбука, один метров шесть длиной, а два остальных метра по три и отправился в горы.

На вопросы индейцев, что он намерен делать с этими жердями и мясом, он объяснил знаками, что собирается удить рыбу на удочку.

— Ну а теперь, милые друзья, желаю вас больше не встречать на моем жизненном пути, а потому говорю вам: «Оставайтесь счастливы, но не скучайте без меня!»

На этот раз он проворно добрался до горной площадки, прежде всего убедился, что его пленники на месте, и достал из пещеры воловью шкуру, которую накануне тщательно скатал и круто свернул, чтобы она не обветрилась и не скукожилась.

— Теперь, матросик, за дело! — понукал он себя. — И живо! Денек будет тяжелый, но что из того?

Достав нож, он принялся нарезать из шкур ремни и полосы различной длины и ширины.

Прежде всего он изготовил для обоих кондоров что-то вроде упряжки невероятной крепости и прочности, совершенно подходящей им «по фигуре», но не настолько узкой, чтобы стеснять движение птиц. Покончив с этим, он изготовил нечто вроде сумки или кармана, все из той же воловьей шкуры, и снабдил ее справа и слева особого рода приспособлениями вроде тех, какие делаются у кавалеристов на стремени, чтобы вставлять в них пики.