Читаем без скачивания Императрица Цыси. Наложница, изменившая судьбу Китая. 1835—1908 - Цзюн Чан

14 сентября император взял этот список с собой в Летний дворец. Санкционировать его Цыси отказалась и в своей напористой манере совершенно ясно дала понять, что торговаться с ней по поводу ее решения нет смысла. На следующий день загрустивший император Гуансюй вызвал к себе одного из четырех новых секретарей и передал ему письмо с просьбой к новым назначенцам, которых император называл своими «товарищами», отыскать путь для формирования состава совета Кана, не вызывающего возражений со стороны его «августейшего отца». Секретарь Ян Жуй, которому монарх передал свое письмо, фактически не состоял в ближайшем окружении Кан Ювэя и к тому же даже не одобрял то, что делал Дикий Лис. Однако его величество слабо разбирался в принадлежности к разным группировкам новых назначенцев, внезапно появившихся при дворе, подобно потопу, и считал их всех единой прогрессивной силой.

Дикий Лис узнал о содержании письма императора и вполне даже мог его прочитать. Сразу после этого он увидел публичный указ императора Гуансюя, заключавший личную просьбу к Кану покинуть Пекин и отправиться в Шанхай принимать предназначавшуюся ему газетную должность. Вот так Дикий Лис узнал, что его скачок на вершину власти сорвала сама вдовствующая императрица. Цыси никогда не становилась на пути реформистской политики Кан Ювэя, на самом деле она ее даже одобряла. Справедливости ради стоит сказать, что она первой по достоинству оценила дарования Кана и содействовала его карьерному росту. Только вот отдать ему власть она отказалась.

С учетом того, что цинский режим принес стране большие беды, доводы в пользу альтернативного правительства представлялись неопровержимыми. По поводу того, стал бы Кан Ювэй лидером толковее других, можно спорить сколько угодно. Одно остается очевидным: он не представил программы превращения Китая в парламентскую республику, как это часто утверждают. Кан Ювэй никогда не выступал поборником республики; наоборот, в одной своей статье он заявлял, что демократия – благо для Запада, Китаю не подходит. Он написал: «Император видится как отец в семье, а его подданных можно назвать детьми. Китайский народ находится на уровне развития детей и младенцев. Позволю себе задать такой вопрос: как семья с десятком детей может существовать, если родители не пользуются исключительным правом принятия решений, зато всем детям и младенцам разрешено принимать свои собственные решения?.. Считаю своим долгом заявить, что в Китае должен править один только наш император». Дикий Лис мечтал стать императором и всеми силами пытался завладеть властью монарха. Он представлял себя очередным перевоплощением Конфуция. Такое утверждение на самом деле привлекало внимание, и даже представители Запада слышали упоминание его имени с такими определениями, как «современный мудрец» и «второй Конфуций». Затем со своей небольшой, но настырной шайкой последователей Кан попытался утверждать, будто Конфуций служил фактическим коронованным монархом Китая, сместившим императора того времени. Для внедрения такого предположения в умы народа они открыли газету, в которой использовали «Конфуцианский календарь», начинавшийся годом рождения этого древнего мудреца. Так как такое поведение служило прямой угрозой власти императора Гуансюя, Дикий Лис от него отказался, когда стал искать расположения этого правителя. В тот момент, когда он осознал, что монарх подпадает под его влияние, Кан самым эмоциональным образом объяснил ему в одном из своих личных писем, что его неверно поняли и что он никогда не придерживался взгляда, будто Конфуций был коронованным правителем. Кан Ювэй энергично отвергал любые предположения о том, что он метит на трон. Соблазнив императора Гуансюя, Дикий Лис мог воплотить в жизнь свою мечту, сначала заняв за троном место кукловода. На этом пути теперь встала Цыси с ее железной волей, и единственным средством достижения своей цели для Кан Ювэя оставалось ее устранение силой.

Глава 20

Заговор с целью убийства Цыси (сентябрь 1898 года)

Дикий Лис Кан на протяжении некоторого времени готовил заговор с целью убийства Цыси, вставшей на его пути к верховной власти. Для этой цели он нуждался в поддержке военных и свою первую надежду связывал с командующим по имени Не. Он попросил шуцзи (клерка) Ван Чжао войти в доверие к Не и убедить его присоединиться к ним. Но этот шуцзи от выполнения такого поручения отказался и сказал Кану, что данное задание представляется ему неосуществимым. Цыси крепко держала армию в своих руках. Первым делом, начиная свои реформы, она подобрала надежных ключевых военачальников, а во главе армейского гарнизона столицы и прилегающих областей поставила своего проверенного несгибаемого соратника Жунлу. Штаб Жунлу находился в Тяньцзине.

Среди подчиненных Жунлу следует отметить генерала Юань Шикая, которому предстояло занять кресло первого президента Китая, когда эту страну провозгласили республикой. Пока же он считался просто выдающимся честолюбивым офицером. Он обратил внимание на то, что невероятно высокие посты император раздает по рекомендации людей Кан Ювэя и кое с кем из них завел дружбу. Благодаря протекции Кана император Гуансюй предоставил генералу Юаню не одну, а две аудиенции, и случилось это сразу после его препирательств с Цыси 14 сентября. Его величество продвинул генерала по службе через головы его начальников и практически предложил Юань Шикаю выйти из подчинения Жунлу, чтобы выполнять распоряжения, непосредственно поступающие от монарха. Император занялся тем, что ему посоветовал Дикий Лис, – созданием собственной армии.

После этих аудиенций один из соратников Кана по заговору – Тань Сытун 18 сентября явился к генералу Юаню с ночным визитом. Тань, которого вместе с еще тремя новыми секретарями назначили в Верховный совет, верил в то, что реформы можно провести только через насилие. «С древнейших времен без кровопролития не проводилось ни одной реформы; мы должны поубивать всех этих дармоедов, и только тогда можно начинать вершить дела». Представленный генералу Юаню как «вновь поднявшаяся очень важная персона, близкая к императору», Тань утверждал, что пришел выразить пожелание правителя. Генералу Юаню поручалось убить Жунлу в Тяньцзине и привести его войска в Пекин; в столице ему предстояло осадить Летний дворец и захватить в плен вдовствующую императрицу. Потом, сказал Тань, «убийство этой гадкой старухи будет моей работой и беспокойства вашей светлости она не доставит». Тань пообещал генералу, что император собственноручно вручит ему написанный красными чернилами указ на этот счет во время его третьей аудиенции через два дня, 20 сентября. Юань Шикай, которому показалось, что Тань Сытун выглядел «лютым и не вполне вменяемым» человеком, ответил ему уклончиво, но сказал, что организация такого большого дела потребует времени.