Читаем без скачивания Шкатулка с бабочкой - Санта Монтефиоре

Автомобиль остановился у дверей магазина «Сент Джон и Смит». Портье поспешно спустился по ступеням, чтобы помочь ей.

— О миссис Дженсен, — удивленно произнес он. — Доброе утро, — добавил он, благоговейно кланяясь.

— Спасибо, Питер, — ответила она, услышав, как захлопнулась дверца машины позади нее.

Он не стал комментировать ее возвращение или внезапное возвышение, поскольку для этого был слишком хорошо вышколен. Сейчас она стала миссис Торквилл Дженсен, и между ними выросла незримая стена. Федерика Кампионе осталась по другую сторону этой стены.

Когда Генриетта увидела Федерику, то едва узнала свою подругу. Ее кожа приобрела цвет молочного шоколада, а светлые волосы еще больше выгорели на солнце. Она выглядела настолько элегантно, что Генриетта была просто раздавлена внезапным острым приступом зависти.

— Дорогая девочка, ты выглядишь потрясающе. Замужество явно идет тебе только на пользу, — воскликнула она, обнимая бывшую сослуживицу.

— Да, мне это очень нравится, — с удовольствием подтвердила Федерика. — Я невероятно счастлива.

— Я не могу себе представить, что ты каждую ночь делишь постель с Торквиллом. Я тебя ненавижу, — рассмеялась она. Генриетта поиграла ниткой жемчуга на шее, а затем покачала головой и добавила уже серьезно: — Если я не могу заполучить его, моя дорогая, я счастлива тем, что он с той, кого я знаю и люблю.

— Прошу, только не изображай из себя монашку! — воскликнула Федерика и взяла ее за руку. — Он ведь тебе действительно очень нравился?

Генриетта опечаленно кивнула, но потом все же улыбнулась, несмотря на свое разочарование.

— Да, я была влюблена в него, — сказала она. — Я всегда выставляла это в шутливом аспекте, но…

— Многие серьезные вещи произносятся в форме шуток, — прервала ее Федерика.

— Что-то в этом роде.

— Ладно, так как насчет ланча по-быстрому? — спросила Федерика.

Генриетта воровато оглянулась.

— Это ты должна выяснить. Для Греты твоя свадьба стала тяжким ударом, — прошипела она, устремив взгляд на закрытую дверь офиса Греты. — Я бы с удовольствием посмотрела на вашу встречу.

— Никто не получит от нее большего удовольствия, чем я, — усмехнулась Федерика, готовясь с любопытством лице зреть недоброжелательность своего бывшего босса. — Пойди и сообщи ей, что я здесь, — скомандовала она и проследила, как Генриетта решительно шагает к офису Греты.

Федерика оглянулась вокруг, посмотрела на свое старое рабочее место, которое в настоящее время стало частью бизнеса ее новой семьи. Она почувствовала глубокое удовлетворение и ощутила собственную власть, которой намеревалась воспользоваться для унижения Греты в полной мере. Однако, когда появилась Грета, у Федерики пропало всякое желание сделать ей больно. Это казалось слишком примитивным актом, и к тому же она уже и так победила. Внезапно она вспомнила одно из самых любимых философских изречений Нуньо: «Не делай другим того, чего не желаешь себе», и желание мести куда-то улетучилось.

Грета судорожно сглотнула и улыбнулась одним ртом, но глаза выдавали ее тревожное состояние. Ее лицо посерело, как побитое яблоко, каждой своей чертой демонстрируя подавленное состояние. Она уже не имела силы, способной устрашать.

— Мои поздравления, Федерика, — натянуто произнесла Грета.

— Благодарю.

— Я слышала от мистера Дженсена, что ваша свадьба была великолепной.

— Так и было, — ответила Федерика, заметив потуги Греты на проявление энтузиазма — качества, столь же не свойственного ей, как и доброжелательность. — Я хотела бы взять с собой Генриетту на ланч, Грета. Не возражаете, если она задержится больше, чем на час?

Грета поджала свои бледные губы и мотнула головой.

— Конечно нет. — Затем она неловко рассмеялась и добавила: — Вы теперь босс.

Федерика отправилась с Генриеттой на ланч у Ориэлс в Слаун-сквер. Они посмеялись по поводу встречи Федерики с Гретой и фантастического изменения ее социального статуса.

— Мне это нравится, — заметила Федерика. — Я себя чувствую современной Золушкой. Представляешь, мой принц щедр до безумия. Я могу получить все, что только пожелаю.

— Интересно, к примеру, чем ты намерена заняться сегодня? — полюбопытствовала Генриетта.

— Пока не знаю. Мне нужно будет обсудить это с Торквиллом. Я понимаю, что не могу больше работать в семейном магазине, это было бы абсурдным, но я хочу заниматься делом. В идеале это должно быть связано с фотографией. Джулиан обучил меня основам этого ремесла, возможно, мне теперь следует пройти более углубленный курс обучения, а затем сделать это своим основным занятием.

— Это было бы отлично. Ты ведь всегда хотела стать фотографом, — одобрила ее идею Генриетта.

— Мама говорила, что мне следует сначала заработать денег, а уж потом заниматься карьерой в этой области. Сейчас у меня больше денег, чем я когда-либо мечтала иметь, и я могу делать все, что только захочу. — Она засмеялась и улыбнулась подруге, которая в ответ завистливо поджала губки.

— Дорогая моя девочка, ты так счастлива, — вздохнула Генриетта. — Но никто не заслуживает этого в большей степени, чем ты.

В тот же вечер, когда Торквилл вернулся с работы, у них произошел первый серьезный спор.

— Вот мы и возвратились после медового месяца, Торквилл. Мне бы хотелось чем-нибудь заняться. Я хочу работать, — сообщила Федерика, бросаясь на диван в его кабинете.

Торквилл подошел к столику с напитками и налил себе порцию виски.

— Не желаешь чего-нибудь выпить, может, бокал вина, — предложил он. — Говорят, что стакан красного вина заставляет леди сиять. Правда, ты и так сияешь.

Она засмеялась.

— Спасибо, бокал красного вина не помешает, — ответила она.

Он обслужил ее, а затем уселся в кресло, положив одну ногу на стул.

— Почему ты решила работать, любимая?

— Ну, мне ведь нужно чем-то заниматься, — аргументировала она свое заявление, делая глоток вина. — Дорогой, оно совершенно бесподобное.

— Это часть свадебного подарка Артура, — сообщил он. — У твоего отчима превосходный вкус.

— Только когда речь идет о вине, — сухо возразила она. — Во всем прочем, поверь мне, он абсолютно лишен вкуса.

— Феде, ты теперь богатая женщина, и тебе нет никакой нужды работать, — серьезно сказал он.

— Пойми, я буду скучать, если чем-либо не займусь, — пояснила она. — Дело тут не в деньгах. Ты более чем щедр, и я это очень ценю. Это нужно для того, чтобы заполнить мой день, чтобы была причина вставать каждый день по утрам.

— Разве потребность любить меня не является достаточным поводом для того, чтобы вставать по утрам? — усмехнулся Торквилл.

— Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю, — весело настаивала она.

— Скоро ты будешь занята детьми, — заметил он и нежно ей улыбнулся.

— Возможно, — задумчиво ответила Феде, втайне надеясь, что Бог предохранит ее от этого блага хотя бы на несколько ближайших лет. — Но, пока я точно не беременна, ты ведь не хочешь, чтобы я здесь чахла от безделья?

— Любимая, — сказал он твердо, — у тебя прекрасный дом, прекрасная одежда, муж, который готов целовать землю, по которой ты ходишь, так чего же тебе еще желать? — Он нахмурился, и она немедленно ощутила вину за то, что желает чего-то еще.

— Ну, — пробормотала она, испытывая неприятное ощущение в животе, — когда я была моложе, Джулиан дал мне несколько уроков фотографии. Если ты настаиваешь, чтобы я не работала, возможно, мне можно пройти курс обучения?

— Если ты так уж хочешь что-то делать, — с неохотой произнес он, — учеба — это единственный приемлемый вариант. Моя жена не должна работать.

— Я очень тебе благодарна, — просияла она, чувствуя облегчение от того, что дискуссия дала позитивный результат.

— Но только не фотография, — решительно добавил он.

— Но почему? — в недоумении спросила Федерика.

Он больше не расположен был шутить и смотрел на нее очень серьезно.

— Я найму преподавателя, чтобы учить тебя всему, чему ты только захочешь. — Он оглядел комнату. — Литература. Да, ты можешь заняться изучением литературы.

— Литература? — переспросила она, падая духом. — Но литература меня совершенно не интересует.

— Нет уж, я хочу, чтобы ты занималась именно литературой, — настаивал он, направляясь к книжным полкам и вытаскивая одну из книг. — Я никогда не читал ни одной из этих книг. Я хотел бы, чтобы их прочла ты.

— Торквилл, — слабо запротестовала она.

— Нет, я настаиваю, — отрезал он. — Если ты желаешь учиться, литература является единственно приемлемым предметом.

— Хорошо, я буду изучать литературу, — выдавила она. Лучше уж это, чем ничего.

— Значит, решено, — резюмировал он, опустошая стакан. — А сейчас, любовь моей жизни, иди ко мне и одари меня поцелуем. Мне ненавистна сама мысль, что между нами возможна размолвка.