Читаем без скачивания Крест и крыло (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна

Аля тряхнула головой. Высвободилась из рук охранника.

- А мне и не надо. У меня есть дочь и зять.

- Видела я этого зятя! Бандит с большой дороги! А дочка?

- Тома, ты переходишь все границы.

Голос Али стал неожиданно спокойным и холодным. Но разве остановишь голосом - ошалевшего но-сорога? Или раздухарившуюся Тамару?

- Хорошо дочурка! Хамит, спит с кем попало, родителей не слушается, уважения никакого к стар-шим!!! Ты вообще понимаешь, что они тебя просто оберут до нитки и выкинут на улицу!? Или ты со своим стариком окончательно выжила из ума?

- Довольно!!!

Голос Алины Михайловны понизился так, что Шарль присвистнул. Почти рычание. Почти ультра-звук.

- Я выслушала тебя. И сыта по горло. Убирайся.

- К-как!? - растерялась Тамара.

За эти годы она привыкла быть старшей. Быть всегда правой. Привыкла, что Аля выслушивает ее по-учения и не слишком спорит. Ей и невдомек было, что Алина Михайловна старалась просто не раздра-жать мужа. Ну и немного чувствовала себя виноватой. Все-таки ее свекор... почти снохачество...

- Молча. Вон из моей жизни!!! - взвилась Аля, - окончательно теряя всякую сдержанность. - И чтобы я больше никогда о тебе не слышала! Нет у меня сестры! Только брат! А ты бери своего алкаша, бери своих правильно воспитанных деток и катись домой! Сегодня же! Чтобы когда я вернусь - и духу вашего не было!!!

- Ты делаешь громадную ошибку, - начала было Тамара. Но ее уже никто не слушал.

Ни Аля, повернувшаяся к охраннику и приказывающая выставить бывших родственников из конто-ры.

Ни Шарль, который лихорадочно набирал номер Леонида и собирался обеспечить выставление род-ственников из города.

Ни Константин, который сейчас звонил своей команде и просил подкрепления.

Ни даже Васисуалий, который нашел в конференц-зале бар и теперь жадно поглощал коньяк ценой в его годовую зарплату.

Аля окончательно выкинула родственников из своей жизни.

***

***

Леонид постучался в конференцзал минут через десять после торжественного выдворения.

Аля сидела на стуле, опустив голову. Припадок бешенства прошел - и теперь это была просто усталая грустная женщина. Вовсе даже не оборотень.

- все так плохо? - тихо спросил Леонид, кладя руку ей на плечо.

Аля кивнула. Говорить ей не хотелось.

- Или не стоит расстраиваться? Пойми, это ведь мелочи жизни!

- Это моя сестра...

- И что? Друзей мы выбираем сами, но нас за это наказывают родственниками. Какие они тебе родные? Родные люди - это те, кто к тебе и через огонь примчится. В любой момент. И не говорить будет, а делать...

- Делать Тома тоже пыталась...

- И тебе это не понравилось...

- Да. Где мы успели так разойтись? ГДЕ!?

- Костя был замечательным человеком. И менял каждого, кто оказался рядом с ним. В лучшую сторону. Тамаре такого счастья не досталось. А вот вы с Юлей - вы стали другими. Яркими сильными, настоящими...

- Костя умер...

И столько тоски звучало в женском голосе. Столько боли...

Леонид опустился рядом с Алей на колени.

- Да. Но ты жива. И надо жить дальше. Хотя бы ради него.

- Ради чего? Юле я не нужна. Костя ушел. Томку я выгнала. У брата своя жизнь. Зачем я здесь?! Без меня всем было бы лучше.

- Глупости! - вскипел Леня. - Ты очень нужна Юле. Она вас безумно любит.

- У нее своя жизнь. Ты видел ее мужчину? Я им только помеха. Зря ты меня вытащил...

- Не зря. Аля... я скотина, но ты мне очень нужна. Я жить без тебя не смог бы!

- Сможешь. Я же живу без Кости.

- но не хочешь. И я не хочу. Ты не думай, это тебя ни к чему не обязывает. Просто... разреши мне быть рядом. Как другу. Мне без тебя очень плохо.

И столько было искренности в последних словах, что Аля вздрогнула.

А потом медленно подняла голову - и кивнула.

- Пусть. Все равно я пока как слепая...

- Вот и разреши мне учить тебя. Я ведь не причиню тебе вреда, - Леонид посмотрел ей в глаза. А за спиной показал в камеру сжатый кулак.

Шарль хихикнул и отключился от сети.

Ладно уж. Пусть Ленька уговаривает его тещу без свидетелей.

В конце концов, кто-то должен заботиться об Але. Почему не любящий ее мужчина?

А всем остальным будет обеспечено душевное спокойствие. Тоже немало в наше время.

***

Я открыла глаза - и тут же закрыла их. Солнечные лучи били сквозь затонированное стекло, казалось, прямо в мозг.

Как только Нед их выдерживает?

- пришла в себя, спящая красавица?

- Пришла - пришла, - кивнула я.

Болело все. Мышцы, нервы, кожа, кости... как меня так угораздило?

Хотя чего удивительного. Побыть в плену, удрать из монастыря, всю ночь просидеть в кустах - это на физическом плане. А на метафизическом - лечить дракона и заниматься любовью с вампиром.

Насыщенное расписание.

- А давно я валяюсь? Сколько времени?

- Да уж часа четыре.

- Обалдеть!

- Я даже волноваться начал, - Нед уверенно вел машину, черные очки отсвечивали в лучах солнца. - Не стоило. Просто мне действительно тяжело пришлось.

- Это меня и волновало. Сейчас ты как? Пить, кушать, писать - надо?

Я прислушалась к себе.

- Пить. Водички и побольше.

- Без вопросов. Бутылка на заднем сиденье.

Я кивнула и полезла назад. Минералка нашлась почти сразу. Бутылка была даже не распечатана. Я от души напилась, стараясь не попасть себе по зубам на очередном ухабе - и улыбнулась.

- Теперь хорошо.

- Тогда лезь обратно. Беседовать будем.

Я послушалась - и постаралась поудобнее устроиться в кресле. У 'Хаммера' оно такое, что хоть сиди, хоть лежи... военная машинка.

- Как ты себя чувствуешь?

- Нормально, - после короткой паузы отозвался Нед. - Что ты со мной сделала?

Я вздохнула. А потом начала рассказывать о природе своей силы. То, о чем я как-то не говорила ночью. Потому что не слишком разбираюсь. Про Даниэля. Про ауры. Про оборотних и детей. Про демона. Про Диего и Клару, которых, как ни крути, я свела на той поляне. И помогла им уйти вместе.

Палач слушал очень внимательно. А когда я закончила, подвел итог.

- Макака на ядерной боеголовке.

- Хам клыкастый, - обиделась я, забыв о разнице в возрасте. - что мне теперь - повеситься?

- Учиться.

- и рада бы. Сам видишь, какой у нас бардак! Не сопрут, так сами припрутся! А как еще вопрос с ИПФ решать?

Нед пожал плечами.

- Там разберемся. Ты сама чего хочешь?

Я подумала.

- да чтобы нас со Славкой всеет оставили в покое. Чтобы дали нормально пожить. И мне, и родным...

- Родным? - искренне удивился Палач.

- Деду, маме, Шарлю...

Нед вдруг вырулил на обочину и затормозил.

- Ты не знаешь.

Он не спрашивал. Он утверждал.

И стало страшно. Как в детстве, когда смотришь 'Собаку Баскервилей'. Там, где зверушка должна появиться... и появляются тела и из-за холмов несется тоскливый вой... ЧТО СЛУЧИЛОСЬ!?

И откуда-то из глубины души - НЕ НАДО!!! Я не хочу этого знать.

А узнать придется.

И обволакивает холодом.

Неужели...

- в день, когда тебя похитили, на твоих родных совершили покушение. Твой дед мертв. Мать ранена. Но поправляется.

Нед не глядел на меня.

А я никак не могла осознать произошедшего.

Дедушка мертв?!

Но так ведь... так не бывает!!!

Он был в моей жизни всегда. И мне казалось, что это будет продолжаться бесконечно. А его нет. Он никогда не влетит в квартиру, не взъерошит мне волосы, не скажет шутливо 'совсем законспирировалась, поганка...', не возьмет на руки правнука, не... не... не...

И только когда Нед обнял меня за плечи и неловко привлек к себе, я поняла, что плачу.

***

Нидхегг обнимал плачущую девушку, механически гладил ее по голове, приговаривал какие-то глупости и думал, что ему придется очень много работать следующие лет сто. Или двести.

Потому что убивать надо было сразу.

А сейчас уже поздно.