Читаем без скачивания Пасынки Гильдии - Ольга Голотвина

Помогая Нургидану идти, Охотники с боем отступили на мост. Ледяной ветер хлестал разгоряченные лица.

Опустив глаза, Дайру заметил, что доски мостика не были ни сколочены, ни связаны друг с другом. Они пружинили под ногами, но каждая лежала на воздухе, словно на прозрачном настиле, это было видно сквозь щели. И доски эти были покрыты хрустким слоем инея.

Оставляя на инее темные следы, Охотники перебежали мост.

Ни один змеепес не пробился за ними следом: Циркач яростно и грозно держал оборону. А едва трое Охотников шагнули на берег, Вианни устало уронила руки. Мост тут же рухнул, доски посыпались в озеро – но ни одна не долетела до черной воды, все истаяли, исчезли в падении.

Холодный ветер ударил в последний раз – и сгинул.

Ящер и его ученик тут же нырнули в воду – им-то мост был ни к чему!

Щука закричала:

– Ну, что же мы… догонять надо! По берегу далеко не уйдут!

– Теперь вот именно уйдут, – сказал Майчели так спокойно и неспешно, что возбуждение женщины разом сменилось горькой безнадежностью. – Теперь они уйдут как хотят, потому что с ними Вианни.

За их спинами раздался недоуменный рык. Щука обернулась.

Урр огорченно уронил наземь свой камень. Он так спешил – а враг исчез!

Стая успокоилась. Уцелевшие твари пировали над трупами павших в бою товарок, предварительно потыкав носами в своего единственного самца и убедившись, что он уцелел.

Майчели не обратил внимания ни на возмущенного Урра, ни на чавкающую стаю. Пролаза не сводил глаз с долговязого белобрысого подростка, отделенного от него черной озерной гладью. Гильдейский крысенок подхватил на руки девушку с русой косой. Та обняла его за шею, прильнула к плечу.

Из воды вынырнули оба ящера. Смуглая девчонка и темноволосый гаденыш уцепились за локти своего дружка. Свободной рукой наррабанка поймала переднюю лапку мелкого ящерка, а старший ящер положил лапу на плечо парня с мечом.

Вся эта компания сделала один-единственный шаг – и исчезла.

– Мы же там недавно проходили, – удивилась Щука. – Неужели так быстро сдвинулась складка?

– Это Вианни, – серьезно объяснил главарь. – Ей нет дела до того, как лежат складки. Она идет туда, куда считает нужным, а Подгорному Миру приходится подстраиваться под ее прихоти.

– Я не хотела вести вас сразу к Воротам. Думала сначала завернуть ненадолго на Радужные луга.

– На Радужные луга? Зачем?

– Там красиво. Очень. Такая шелковистая трава – серебристая, голубая, фиолетовая. И оранжевые цветы. Я была там тысячу раз. А вместе с тобою – ни разу. Это грустно, правда?

В голосе девушки не было грусти. Не грустили и огромные фиалковые глаза. Конечно, скоро Вианни придется расстаться с Дайру, но сейчас-то они рядом!

– Но на Радужных лугах не растет заморочник, а твой друг ранен. Вот я и поспешила сюда.

Дайру скосил глаза на Нургидана. Напарник без рубахи сидел на поваленном дереве. Нитха осматривала его раны. В основном царапины, хотя и глубокие, да еще два укуса – на груди и на предплечье. Тот, что на груди, выглядел скверно. Но заморочник поможет. Сильная это штука, если приложить листья сразу, на свежие раны.

– Пошли к ручью, – сказала Нитха. – Промою это безобразие и облеплю тебя зеленью, чтоб на погребальный костер лег красавчиком.

– Чего это я куда-то пойду? – закапризничал раненый. – У тебя фляга есть, вот и принеси воды.

Нитха аккуратно, но крепко наступила на ногу герою-страдальцу и медовым голосом пропела:

– А проточною водою полезнее будет…

Нургидан сообразил, почему его утаскивают отсюда. Обернулся, глянул на Вианни. Девушка сидела в густой траве, склонившись над лежащим рядом Дайру, и глядела ему в лицо с такой радостной нежностью, что у Нургидана, который в одном только Издагмире оставил дюжину подружек, сердце защемило от зависти.

– Ладно, – сказал он, вставая. – Там, в ручье, Циркач с малышом плещутся. Поболтаем о том, как он жил без нас. Заодно расспросим: может, где-нибудь ему попадались заросли пуговичника?

– Не думаю, – возразила Нитха. – Уж если Вианни не знает о таких зарослях…

Голоса, удаляясь, стихли за кустами. Вианни проводила их глазами и тут же вновь обернулась к своему прекрасному герою. Она не понимала, почему Дайру отказывается целоваться, когда рядом кто-то есть. Разве им мешают? Но Дайру – самый умный на свете, и если что-то делает, то это правильно…

Дайру с досадой выплюнул стебелек, который до этого грыз, и уселся. Нет, все это надо немедленно прекратить! Девчушка почти его ровесница, а ведет себя, как семилетняя кроха! О чем думает мать, почему не поговорила с дочерью, не остерегла? По эту сторону Грани тоже можно нарваться на подлеца, все равно, гильдейского или пролазу! Это опасно, девочку надо предупредить. Надо рассказать ей, чего мужчины хотят от женщин. А заодно объяснить, что с ним, Дайру, она вряд ли увидится еще раз…

Вианни потянулась к нему, ласково потерлась носиком о его щеку. Подняла тонкую ручку, коснулась оттопыренного побагровевшего уха парня.

Благородные намерения Дайру как-то разом потускнели, мысли смешались.

«Я ее поцелую напоследок… раз ей нравится. А потом… про подлецов… и что мужчины хотят от женщин…»

Губы прильнули к губам – и парень забыл вообще обо всем. Одна рука еще гладила нежно и жадно русую косу, но другая уже тянула вверх рубаху девушки, заправленную за пояс. Широкие ладони его нырнули под расшитую шелком ткань, сомкнулись на девичьей спине, двинулись вверх по нежной цепочке позвонков. От щекотки Вианни повела лопатками и, на миг оторвавшись от губ Дайру, засмеялась негромко и переливчато.

Этот смех окончательно отнял у парня разум. Он вновь нашел губами ее губы и, прижимая девушку к себе, осторожно и бережно опустил ее в траву. Счастливо охнул, ощутив под своей грудью маленькие острые грудки. Обнял, прижал всем телом к земле, как будто любимая вырывалась…

Но Вианни не вырывалась. Она не понимала, что затеял ее герой, однако новая игра ей понравилась. Девушка радостно отвечала поцелуями на поцелуи, не мешала странным, непривычным ласкам – и дернулась, вскрикнула, лишь почувствовав боль. Но Дайру принял ее крик из уст в уста, а потом поцелуями осушил слезы на огромных фиолетовых глазах, горячим шепотом уверяя, что все, все уже, больше не будет больно, будет только хорошо…

Веселая легкость уже сменилась в душе девушки жарким смятением. Но она не сопротивлялась. Что бы ни делал Дайру, он имел на это право. Вианни подчинилась его ласковой власти, позволила горячив волнам, зародившимся внизу живота, затопить себя всю и лишь тыкалась наугад губами в теплую ямку над его ключицей.

И когда Дайру замер, ничего не соображающий и до самого донышка души полный немыслимым счастьем, ему уже не надо было объяснять Вианни, чего все мужчины хотят от женщин…