Читаем без скачивания Деньги Ватикана. Тайная история церковных финансов - Джейсон Берри

Как сообщил Хенниган, архидиоцезия предполагает выплатить $250 миллионов наличными, остальные деньги заплатят страховщики и религиозные ордена[594].

Архидиоцезия заняла $175 у банка Allied Irish Bank (AIB), чтобы создать фонды для выплаты компенсаций[595]. По словам Баучера, он услышал об этом весной 2007 года; хотя он не может этого доказать, по его мнению, именно Ватикан обеспечил или облегчил выдачу займа архидиоцезии в AIB. Allied Irish Bank, зарегистрированный в Ирландии, был создан в 1966 году в результате слияния трех ирландских банков. В 1980-х он открыл свои отделения в США. AIB помогал архидиоцезии строить собор Пресвятой Девы Ангелов. Как написано в истории строительства собора, «средства для возведения [усыпальницы] были взяты взаймы у кладбищ архидиоцезии при помощи Allied Irish Bank»[596]. По данным газеты Irish Times, «основным видом деятельности» AIB в США было «финансирование некоммерческих организаций: AIB участвует в финансировании 45 из 194 католических диоцезий и архидиоцезий»[597].

Спустя семь месяцев после завершения переговоров об урегулировании газета архидиоцезии The Tidings говорила о «банковском займе на сумму $175 миллионов и ликвидации инвестиций на сумму $117 миллионов. В административном отделе возник дефицит в $12 миллионов».

Заем у банка в $175 миллионов архидиоцезия предполагает возвращать постепенно с помощью продажи 51 объекта своей собственности (стоимость которой оценивается в $107 миллионов). К концу срока возвращения займа в 2011 году остается баланс в $50 миллионов; возможно, эта сумма будет подвергнута рефинансированию…

Потеря этих средств, а также процентов с банковского займа и процентов с гарантии означает, что административному отделу придется столкнуться с дефицитом бюджета в размере около $12 миллионов в год[598].

Кардинал Махони отказался дать мне интервью, когда я готовил данную книгу. Пресс-секретарь диоцезии Тод Тамберг отказался обсуждать со мной их сделку с Allied Irish Bank. Подход Махони к поиску средств в связи с судебными процессами разительно отличается от того, что происходило в расположенной неподалеку диоцезии Сан-Диего. Поскольку здесь переговоры о выплате компенсаций зашли в тупик, судья назначил дату судебного заседания. Епископ Роберт Бром через своих юристов прибег к защите Статьи 11 Законов о банкротстве, чтобы приостановить судебный процесс и, возможно, добиться уступок от противоположной стороны. Судья Луис Декарл Адлер распорядилась о проведении независимого аудита активов диоцезии с помощью бухгалтера-криминалиста, бывшего агента ФБР Р. Тодда Нейлсона. Сан-Диего занимает пятое место по величине среди всех диоцезий США и имеет достаточно много собственности. Нейлсон открыл, что диоцезия, имея дело с банками или рынками ценных бумаг, указывает активы своих 98 приходов, но не указала их, обратившись к помощи Статьи 11. Он отметил, что после регистрации банкротства викарный епископ передал из специального фонда сумму в $69,963 тысячи в чеках в распоряжение приходского диакона, который, «предположительно, перевел эти средства лицу… обладающему опытом ввоза товаров в Колумбию и их вывоза из этой страны» – для помощи бедному колумбийскому приходу. «Были отмечены и другие оплаты на сумму $23 тысячи, – продолжает Нейлсон свой сухой отчет, – но Эксперт не получил никакой подтверждающей их документации»[599].

Помимо имущества приходов диоцезия располагала и другой собственностью: типовыми зданиями, многоквартирными домами, участками, предназначенными для коммерческого или промышленного использования, магазинами и парковками – стоимость которой эксперт округа оценивает в $115 миллионов. Один экономист, специализирующийся по недвижимости, сказал газете San Diego Union-Tribune, что диоцезия располагает собственностью, «рыночная стоимость которой превышает $1 миллиард»[600].

Судья отказалась признать диоцезию банкротом и вынесла ей предупреждение – последнее означало, что диоцезия не сможет вскоре снова ходатайствовать об этом. Она резко критиковала диоцезию: «Глава одиннадцать не должна использоваться как механизм или средство для ответа на требования жертв преступлений»[601]. В итоге диоцезия согласилась выплатить $198 миллионов 144 клиентам адвокатов. Ватикан не принял никаких мер для наказания епископа Роберта Брома.

«Часть суммы компенсаций, – сообщил адвокат истцов Ирвин Залкин, – дал Allied Irish Bank. Этот же банк финансировал здесь строительство здания средней школы. Я не знаю, связан ли непосредственно AIB с Банком Ватикана, но среди юристов ходят слухи о том, что AIB – финансовый подручный Ватикана, что он позволяет Святейшему Престолу финансировать некоторые вещи, в том числе выплачивать компенсации жертвам».

В отличие Леннона и О’Мелли в Бостоне, Махони в конце действовал как политик. Он обращался к своему народу, произносил страстные речи в приходах, встречался с людьми, рассылал письма с просьбой о деньгах. Он уже приносил свои извинения. Покрывая преступников и живя рядом с ними, он делал более возмутительные вещи, чем вынужденный уйти со скандалом Бернард Лоу. Но Махони понимал, как себя вести со СМИ, тратил много денег на пиар и использовал свою финансовую мощь, чтобы скрывать компрометирующие документы с помощью разных препятствий, что повышало расходы на все. Эта затянувшаяся битва поглотила уйму денег и времени, к тому же на фоне выплаты в размере $750 миллионов, однако в результате Махони не было предъявлено официального обвинения. Его постоянно атаковали СМИ, однако он устоял. Он мог бы преподавать искусство выживания.

Приход в Вудленд-Хиллсе передал свои резервы наличности в размере $1,5 миллиона архидиоцезии. Другой приход предложил выдать беспроцентный заем на $100 тысяч, который можно было возвратить в течение десяти лет. Маленький бедный приход дал $25 тысяч на пять лет[602]. Пока Махони работал над возвращением огромного долга, а личные дела священников все еще хранились в лабиринтах судебной системы Лос-Анджелеса, СМИ начали атаки на Бенедикта в связи с кризисом 2010 года. Джефф Эндерсон вместе со специалистом по конституции работали над новой задачей: они хотели добиться того, чтобы Верховный суд отказался рассматривать апелляцию Святейшего Престола, который просил отклонить иск в Орегоне, чтобы освободить папу Бенедикта от необходимости давать показания. И у него появился новый клиент – тридцатилетний сын Марсиаля Масьеля Деголладо, который был в ярости от того, как с ним обошелся Легион Христа.

13

Америка и Ватикан

Чтобы в Ватикане двигались дела приходов, где проходили бдения, Питер Борре ездил в Рим в среднем раз в месяц между 2009 и 2010 годами, где он каждый раз проводил не менее пяти дней. Он уже отпраздновал свое 70-летие; хотя годы его отдыха на пенсии омрачала необходимость общаться с официальными представителями церкви, он любил Рим и наслаждался приятельскими отношениями со знатоком канонического права юристом Карлом Гулло. Занимаясь вместе с ним составлением апелляций, Борре совершенствовал знание латыни и научился ценить барочное изящество юридической системы Ватикана. Но Борре недостаточно было элегантных сводок Гулло с их латынью, он хотел донести до сознания чиновников Ватикана историю о прихожанах, которые борются за то, чтобы их церкви не стали ликвидными активами. Сигнатура была вертикалью для рассмотрения прошений; Борре хотел найти горизонтальную стратегию, путь для распространения информации по другим местам Римской Курии.

Когда Борре говорил со служащими среднего звена из Конгрегации Духовенства, Сигнатуры и других дикастерий, он мог видеть, что многие из этих священников перегружены работой и лишены необходимой кадровой поддержки, чего следовало бы ожидать от центральной организации церкви, опекающей 1,2 миллиарда душ. Разумеется, он бы не хотел, чтобы церковь походила на международную корпорацию – упаси Бог. Но в том, с каким подобострастием монсеньоры встречали епископов и кардиналов, он видел проявление имперской культуры, которая не давала места искренности. Поскольку Борре рос в Риме и хорошо знал итальянские обычаи, он понимал язык намеков и важность жестов – поднятого пальца, повернутой вверх ладони – этот особый словарь, который позволял обмениваться реальной информацией. Курией правили итальянцы, и чтобы они его услышали, Борре нужно было быть итальянцем, обладающим даром убеждения.

Борре уже разочаровался в реформистах у себя на родине, которые возлагали великие надежды на диалоги с епископами. Для него после кризиса вокруг педофилии, породившего финансовый кризис, все уже стало совершенно очевидным. Епископы цинично относились к сладкой идее плюрализма и не желали вовлекать мирян, даже богатых, на собрания, где их право распоряжаться деньгами могло быть поставлено хотя бы под малейшее сомнение. У епископов существовали финансовые советы или комиссии экспертов, но и здесь их члены должны были играть по знакомым правилам – молись, плати, слушайся – и избегали лишних вопросов, скажем, не могли спросить епископа: «Скажите, а почему мы не публикуем прошедшие аудит финансовые отчеты?»