Читаем без скачивания Гражданская кампания - Буджолд Лоис Макмастер

Коммодор отвел взгляд, лицо его стало бесстрастным.

– Ку, я бы не стала поощрять эту связь, если бы полагала, что это небезопасно для кого-то из наших детей.

– Ты? – Он снова поглядел на нее. – Да знаю я тебя! Ты доверчива сверх всякой меры!

Графиня спокойно выдержала его взгляд.

– Знаю. И добиваюсь результатов сверх всякой меры. Как ты помнишь.

Па невесело закусил губу, потеребив носком сапога свою трость. Он ничего не ответил, но на губах наблюдавшей за ним мамы заиграла занятная улыбочка.

– Что ж, – весело проговорила графиня, нарушая повисшее молчание, – полагаю, мы достигли определенного взаимопонимания. Карин получает опцион на Марка, и наоборот, до следующего Праздника Середины Лета, когда, возможно, нам придется встретиться еще раз, оценить результаты и рассмотреть вопрос о продлении опциона.

– Что? Значит, мы должны просто стоять в сторонке, а эти двое будут… продолжать в том же духе? – завопил па в последней попытке возмутиться.

– Да. У них обоих будет та же свобода действий, как… э… была у вас двоих, – кивком указала графиня на родителей Карин, – на такой же фазе вашей жизни. Признаю, что тебе было куда проще, Ку, поскольку все родственники твоей невесты жили в других городах.

– Я помню, как ты боялся моих братьев, – припомнила мама с забавной улыбкой. Глаза Марка чуть округлились.

Карин наслаждалась этим неожиданным историческим экскурсом. По ее опыту, все ее дядья Друшикко были сама доброта. Па стиснул зубы, но потом глянул на маму, и взгляд его потеплел.

– Согласна, – решительно заявила Карин.

– Согласен, – мгновенно эхом отозвался Марк.

– Согласна, – произнесла тетя Корделия и, приподняв брови, поглядела на сидящую на кушетке пару.

– Согласна, – кивнула мама и уставилась на па с ехидным весельем в глазах.

Он одарил ее долгим ошарашенным «и ты, Брут?» взглядом.

– Ты переметнулась на их сторону!

– Да, пожалуй. Не присоединишься к нам? – Улыбка ее стала чуть шире. – Я знаю, на этот раз у нас нет под рукой сержанта Ботари, чтобы вырубить тебя ударом в челюсть и утащить с нами вопреки твоему здравому смыслу. Но без тебя нам было бы куда сложней заполучить голову Фордариана.

Она покрепче сжала его руку.

Через некоторое время па оторвал взгляд от мамы и, грозно нахмурившись, повернулся к Марку:

– Если ты ее обидишь, я сам тобой займусь!

Марк отчаянно закивал.

– Твое условие принято, – сияя глазами, пробормотала тетя Корделия.

– Ну, тогда согласен! – рявкнул па. И обиженно насупился. Но руки мамы не выпустил.

Марк с обожанием глядел на Карин. Она чуть ли не видела, как вся Черная команда радостно прыгает и вопит у него в голове, а лорд Марк пытается ее заткнуть, чтобы, не приведи бог, она не привлекла к себе внимания.

Карин набрала для храбрости побольше воздуха, сунула руку в карман болеро и извлекла свои бетанские сережки. Ту саму пару, означавшую, что она взрослая и у нее стоит имплантат. С небольшим усилием она вставила одну в ухо. Это не декларация независимости, подумала она, поскольку она все еще живет в паутине зависимостей. Это всего лишь декларация Карин, означавшая «я – это я. А теперь посмотрим, на что я способна».

Глава 17

Оруженосец Пим, чуть запыхавшись, впустил Катриону в фойе особняка Форкосиганов. Застегивая воротник мундира, он с обычной доброжелательностью улыбнулся ей.

– Добрый день, Пим, – поздоровалась Катриона. И порадовалась, что голос не дрожит. – Мне нужно видеть лорда Форкосигана.

– Да, мэм.

То, что сорвавшееся у него с языка «да, миледи!» на том пресловутом ужине было многозначительным ляпом, Катриона сообразила лишь задним числом. Тогда она не обратила на это внимание.

Пим включил наручный комм.

– М’лорд? Вы где?

Из комма послышался слабый стук и раздался приглушенный голос Майлза:

– В мансарде северного крыла. А что?

– К вам пришла госпожа Форсуассон.

– Я сейчас спущусь… Нет, погоди. – Короткая пауза. – Приведи ее сюда. Готов поспорить, ей это понравится.

– Слушаюсь, м’лорд. – Пим указал на черный ход. – Сюда, пожалуйста.

Она проследовала за ним к лифту.

– Маленький Никки сегодня не с вами, мэм? – спросил Пим.

– Нет. – У нее не хватило духу объяснить почему. И она ограничилась этим коротким ответом.

Они вышли из лифта на пятом этаже – сюда она так и не попала на той достославной экскурсии по особняку. Катриона прошла за Пимом по голому коридору сквозь пару двустворчатых дверей и оказалась в огромной комнате с низким потолком, тянувшейся от одного конца крыла до другого. Над головой пересекались толстенные спиленные вручную бревна перекрытия. С них свисали лампочки, освещая кучи барахла.

Часть этого барахла была обычным, хранящимся в мансардах и на чердаках хламом: поломанная мебель и светильники, не годные уже даже для прислуги, картинные рамы, треснувшие зеркала, запакованные квадратные и треугольные предметы – картины, свернутые ковры и гобелены. Еще более древние масляные лампы и канделябры. Таинственные ящики и коробки, обитые потрескавшейся кожей сундуки и исцарапанные деревянные коробы с инициалами давно умерших людей.

Но имелось тут кое-что и куда более интересное. Связки ржавых кавалерийских пик с потускневшими корчинево-серебристыми вымпелами, обернутыми вокруг древка. Ветхие коричневые с серебром мундиры оруженосцев, увязанные в тугие свертки. И куча разнообразной конской амуниции: седла, стремена, уздечки и недоуздки с ржавыми колокольчиками, потемневшими серебряными пластинами, тусклыми кистями, даже шипами. Украшенные ручной вышивкой попоны и подседельники с вышитыми инициалами «ФК» и гербом Форкосиганов. Десятки мечей, сабель и кинжалов, небрежно рассованные по бочонкам, как стальные букеты. Среди всего этого хлама на расчищенном пятачке примерно в середине комнаты восседал Майлз в рубашке с засученными рукавами в окружении трех раскрытых сундуков и нескольких наполовину рассортированных кучек бумаг и распечаток. Один из сундуков был доверху набит грозным на вид энергетическим оружием с прилагающимися к нему батарейками. Давно разрядившимися, как понадеялась Катриона. Второй сундук, поменьше, хранил какие-то документы. Майлз поднял голову и восторженно ухмыльнулся Катрионе:

– Я же говорил вам, что в мансардах есть на что посмотреть! Спасибо, Пим.

Пим кивнул и испарился, одарив своего лорда едва заметным кивком, который уже натренированный взгляд Катрионы расшифровал как пожелание удачи.

– И вы не преувеличивали, – согласилась Катриона. Что это за птица? Вон то чучело – висит вниз головой в углу и смотрит на них злыми стеклянными глазами?

– В тот единственный раз, когда я привел сюда Дува Галени, он чуть не превратился в бормочущего дурачка. Он буквально на глазах превратился в доктора исторических наук профессора Галени, а потом часами – сутками – пилил меня за то, что мы не каталогизировали весь этот хлам. Он и до сих пор брюзжит по этому поводу, если я имею несчастье ему напомнить. А я-то всегда считал, что вполне достаточно комнаты с особым микроклиматом, оборудованной отцом для хранения документов.

Майлз жестом предложил ей сесть на лакированный сундук из ореха.

Катриона послушно села, молча улыбаясь. Ей следовало бы сообщить ему скверные новости и уйти. Но он настолько явно пребывал в отличном настроении, что Катриона не могла вот так вот сразу все испортить. И когда это его голос стал для нее звучать как ласка? Пусть поболтает еще немного…

– Ладно, в любом случае, когда я наткнулся вот на это, – махнул он в сторону накрытой толстой белой тканью кучи, – то подумал, что для вас это может оказаться интересным.

Затем указал на открытый сундук с оружием.

– Там тоже много всего интересного, но это скорей по части Никки. Ему нравится гротеск? В его возрасте я счел вот это грандиозной находкой. И не знаю, как потерял… Ах, ну да! Должно быть, дедушка припрятал ключи! – Он достал корявый мешок коричневого цвета и с некоторой опаской заглянул внутрь. – По-моему, это мешок цетагандийских скальпов. Хотите взглянуть?