Читаем без скачивания Дендрофобия - Наталья Горская

– Но телевизор для чего-то придуман!

– Он был придуман для американских домохозяек, чтобы было чем себя занять, пока стиральная машина бельё стирает, кухонный комбайн продукты шинкует, а электрическая скороварка еду готовит. А у нас мужики его под себя облюбовали. Пока их жёны ходят на речку бельё полоскать. Его самого нельзя попросить хотя бы ведро принести – он сразу в запой уйдёт. Он же подвиг совершил, что-то для своих сделал – это ж подвиг для него. У нас тут одна баба-дура рискнула, попросила «сокола свово» по воду сходить. Год ходил. Через год пришёл. Без штанов, как ни странно, но с ведром. И даже вода какая-то там плескалась, так что и придраться не к чему. Телевизор включил и сел смотреть. Она его осторожно спросила, не на Камчатку ли он по воду ходил, когда колонка на соседней улице есть, но он огрызнулся, чтоб не мешала ему отслеживать, как на Балканах конфликт назревает. Народ у нас скурвили такой «информацией»! Это и не информация вовсе, потому что она ничего людям не даёт. Вы не подумайте, что я совсем озверел и отрицаю достижения цивилизации. Телевидение – великая вещь. С его помощью можно творить чудеса, образовывать население, повышать его нравственный и культурный уровень, но мы от этого так далеки, как Владимирская Русь – до отмены Крепостного права. У нас СМИ мусолят «сенсационные события» как некая светская львица сломала ноготь. Стесняюсь спросить, где? Старого пердуна-продюсера бросила юная любовница, которая до этого сменила пол и уменьшила возраст. Очень важная информация, прям на злобу дня! Прям в нашем колхозе без таких «новостей» ну никак. Нищие россияне пялятся через экран на выблядков, которые делят наследство своего папаши, «известного политика», которому не до политики было, прямо скажем. Или он так понимает значение слова «политика»: трахать избирательниц всех подряд. Потому что это проще и приятней, чем ехать за пределы Москвы, чтобы продолжить электрификацию всей России, объявленную ещё дедушкой Лениным. И это – девяносто девять процентов содержания современных СМИ. Даже прогноз погоды перестал давать нужную и полезную информацию, потому что Гидрометцентр оставлен без финансирования. На местной метеостанции уже десятый месяц не платят зарплату, но тамошние сотрудницы продолжают честно записывать показания с допотопных приборов.

– Разруха.

– Не разруха, а разложение. Что, война какая-то была? Я что-то не слышал о её объявлении. Народ развращён болтологией под видом дела. Народ пассивно глазеет в телик, не желая заниматься реальной жизнью. Бросают людям новость, как кость собакам. Они её глодают и лают – собачатся. Интеллигентик морщит лобик, что бы этакое сказать об очередном заседании Пентагона своему соседу по коммуналке, блеснуть интеллектом. Сосед сам переполнен умными мыслями, которые озвучивает, что называется, с седьмого дубля. Работяга клянёт матом под водочку «всех энтих гадов». Вроде как народ делом занят. У него и так проблем навалом, но он ещё перегружает себя проблемами из телевизора. Он его ненавидит, но тупо смотрит.

– А кто по-Вашему сейчас живёт настоящим?

– Криминал. Вот уж кому не до витания в облаках. Но это, скорее, специфика профессии, по которой волей-неволей будешь в настоящем находиться, отметая всё лишнее.

– Вы предлагаете совсем ничем не интересоваться?

– Надо интересоваться, прежде всего, своей жизнью. Зачем мне знать, что где-то утонул паром, если люди уже погибли? Зачем смотреть на тела убитых в Палестине? Человеку глаза даны для того, чтобы реагировать на события вокруг. Это как рефлекс, и плохо, если он не работает. Сейчас много говорят, что люди стали чёрствыми и безучастными, а просто они привыкли смотреть на жизнь, как по телевизору: «Я не могу на это повлиять, а просто пассивно смотрю на предложенную кем-то картинку». Поколение наших родителей, если видели человека, которому на улице стало плохо, бежали к нему со всем ног – для них это было потрясение. А современный ребёнок смотрит с родителями-идиотами фильмы ужасов, где людей жрут вампиры – чем его можно потрясти? Ничем. Он ни на что не реагирует, рефлекс разрушен. Кстати, чёрствость и эмоциональная безучастность в психиатрии классифицируется как серьёзное психическое расстройство. Нормальный человек должен реагировать на то, что видит, потому что природой предполагается, что это происходит с ним, а не по телевизору. Природа не знает, что такое телевизор, в ней нет его аналогов. А у нас с людьми вытворяют какие-то противоестественные эксперименты: призывают не обращать внимания «на пустяки» в виде плохого быта и потери сбережений и собственности в реальности, а таращиться на то, что к ним не имеет отношения.

– Именно поэтому от советских людей скрывали аварии и катастрофы.

– И правильно делали. Зачем знать то, на что уже не сможешь повлиять? Дайте краткую информацию, а не растягивайте сопли на три газетных разворота. Почему наши СМИ не предупреждали людей о Павловской реформе, либерализации цен и гиперинфляции? Какой смысл грузить обворованных людей последствиями этих событий, если они на своей шкуре их уже прочувствовали? Информация должна ра-бо-тать. Если она не работает, это говно, а не информация. Многие удивляются, как советские люди пережили такую страшную войну, когда мирные жители до начала пятидесятых годов продолжали жить в блиндажах, так страна была разрушена? А потому что была дана правильная информация. Людей не грузили тяготами войны, потому что народ и так знал о войне не понаслышке. Посмотрите, какой кинематограф был создан в те годы: радостный, праздничный, солнечный. Он не был лживым, не приукрашивал реальность, а говорил людям: надо жить дальше и бить врага. Он налегал не на войну, а как раз на жизнь, на мир, как хорошо туда вернуться. Если показывали отношения, то красивые и искренние, если дружбу, то верную и чистую. А сейчас что? Кислое пьяное разложение по обе стороны экрана и газет. Жизнь не определена, враг – тоже. Население стремится поскорей спиться и сдохнуть под ближайшим обоссанным кустом.

– Зато реклама сейчас очень радостная и праздничная.

– Реклама слащаво-тошнотворная, как будто и в без того сладкий напиток ещё бухнули сахару. Она не рекламирует товар, а отталкивает от него. Какие-то дураки скачут вокруг шампуня, пива или кефира, как будто им долги по зарплате за позапрошлый год в полном объёме выплатили. И такое впечатление, что им всё равно, вокруг чего скакать. А между рекламой плачут об убиенном царе-батюшке, как будто он от этого воскреснет, показывают прелести Белого движения. Конечно, интересно послушать о России, которую мы потеряли. Спору нет, познавательно. Но нельзя об этом говорить десять лет, потому что ту Россию мы УЖЕ потеряли. Навсегда. Её не вернуть, даже если все напялят шинели царской армии. Надо думать, как не потерять страну, что пока ещё осталась. Потому что и её просрать можно. Но никто не ищет ответа, как жить сегодня, вот прямо сейчас. Поставлен только диагноз: ТАК жить нельзя. И на том спасибо. Мы не умеем жить в настоящем и не хотим, что показательно. Мы охотней думаем «как там сейчас на Марсе», чем пойдём забор в собственном огороде поправлять. А если и пойдём, то с такой значительной рожей, словно нас от чего-то важного оторвали – не дали, пардон, попиздеть ни о чём. Тут в городе лет пять назад муж жену убил за то, что она его «запилила», чтобы он полку повесил. Она его год об этом просила, прям как в анекдоте, где мужик жалуется, что сел парад Победы по телевизору посмотреть, а жена-стерва зудит: «Вынеси ёлку! Ну, вынеси ёлку». А это «повесь полочку» уже превратилось в национальное психическое расстройство. Сколько нужно мужику, чтобы повесить полку? Пять минут. Для особо одарённых – полчаса. И вот он настолько по жизни каким-то яйцетрением занят, что не может выделить эти минуты для собственного дома. Он вообще как будто дома не живёт. Такие домой ходят, как бляди, словно в гости, словно осчастливили кого-то несказанно, что вообще пришли пожрать, посрать и телевизор посмотреть! Удивляет, как таким бабы вообще дают? Это каким надо быть мудилой, чтобы в своём доме только жрать и срать? Я не помню, чтобы моему отцу мать напоминала, что где надо приколотить или починить – она вообще в это не вникала. Он сам каждое утро дом обходил и смотрел, что надо сделать. Где из забора доска выскочила, тут же брал инструмент и чинил.

– Хозяин!

– Просто нормальный мужик. А нынче такие «хозяева», что руки моют и не видят, как кран протекает. Всё задумавшись о чём-то великом. Не иначе, о детишках Мозамбика душа изболелась, нет ли среди них твоих. На унитазе дрищут и не замечают, что клапан пора сменить – не иначе, положением Национального конгресса Боливии озаботивши. Полку не повесил – жена не напомнила. Жена напомнила, да он опять где-то мыслями растекался в районе Сектора Газа, поэтому не обратил внимания на такой пустяк. Таких надо везти в психиатрию и электрошоком лечить, в настоящее время возвращать. Я б убивал таких, но у нас почему-то это законом осуждается. Она его просила разными интонациями в разное время суток и года, она часами выслушивала, когда он ей пересказывал содержание «Международной панорамы». Она пробовала не варить ему обеды и не стирать носки, пока он не сделает «эту ерунду» – ничего не помогало. Закончилось тем, что он взял в руки молоток, но не полку повесить, а ей череп раскроить. Так она его «достала».