Читаем без скачивания Повелители волков - Виталий Гладкий

— Это парламентеры, — сказал Мильтиад военачальникам греков, которые стояли на валах.

— Что им нужно? — то ли спросил, то ли подумал вслух Гистией, тиран Милета.

— Сейчас узнаем, — ответил Мильтиад. — Кто пойдет со мной?

Желающих рисковать жизнью среди тиранов не нашлось. Все хмуро отмолчались. Презрительно улыбнувшись, Мильтиад подозвал своего оруженосца и двух гоплитов и безбоязненно вышел с ними за ворота. В отличие от остальных тиранов он знал, что варвары не проявляют хитрость и коварство в посольских делах. Скифы обычно честно выполняли условия договоров, а тех, кто даже не обидел, а лишь пытался обидеть или оскорбить послов, предавали жестокой казни.

— Приветствую тебя, Мильтиад! — сказал возглавлявший парламентариев скифский военачальник на вполне сносном греческом языке.

Он был широкоплечий, русоволосый, зеленоглазый, и в его коротко подстриженной бороде не было ни единого седого волоска.

— Ты знаешь мое имя? — удивился Мильтиад.

— А кто не знает мудрого правителя Херсонеса Фракийского, славного военачальника, с которым скифы много лет состоят в дружеских отношениях?

Лесть парламентария была грубой, но он сказал почти правду — в своих набегах на чужие земли скифы старались не трогать владения Мильтиада, который закрывал глаза на «шалости» варваров и не препятствовал скифским отрядам проходить по его территории. Он был уверен, что рано или поздно Дарий дотянется и до Херсонеса Фракийского, поэтому урон, который наносили скифы персидской империи, был ему только на пользу. Мильтиад был умен и проницателен; он знал, что придет время и Перс двинет свою многочисленную армию на Элладу, и тогда грекам понадобится не только воля к борьбе и стойкость, но и надежные союзники. А о таких союзниках, как скифы, можно было только мечтать. Благодаря скифским гиппотоксотам саки смогли победить самого Кира Великого.

— Кто ты? — спросил Мильтиад.

— Прости, я не представился… — Скиф приязненно улыбнулся. — Басилей Скопасис. — Он кивнул головой, изображая поклон.

Скопасис! Мильтиад глянул на его отряд, который темной стеной стоял неподалеку, и неприятный холодок побежал по его спине. Если к Истру пожаловал сам Скопасис, значит, он привел с собой не сотню и не две сотни воинов, а тысячи. И никакая сила не сможет удержать укрепления, если скифы решатся пойти на штурм.

— Для меня встреча с тобой, басилей, это честь, — ответил Мильтиад и тоже кивнул — поклонился. — Что привело тебя в эти края?

— Добрые чувства к эллинам, порабощенным царем Дарием.

— Прости, но я не понимаю…

— Зверь в западне, еще немного — и персы в панике побегут обратно. Мы хотим похоронить армию Дария и его самого в наших землях. Для этого у нас есть все возможности. Осталась только одна проблема — захлопнуть ловушку. А для этого нужно разрушить переправу. Я выступаю от имени царя всей Скифии Иданфирса и прошу пойти навстречу нашей просьбе.

Дарий в западне! О боги, если это правда, я устрою вам гекатомбу, которую свет не видывал! — мысленно возликовал Мильтиад. Но осторожность и опасения за свою судьбу взяли верх, и он ответил:

— Такие вопросы я не могу решать единолично. Поэтому мне необходимо посоветоваться с остальными военачальниками. Это будет недолго.

— Что ж, иди, советуйся. Только помни, Мильтиад: сейчас решается судьба не только царя Дария и его армии, но и судьбы порабощенных персами народов, в том числе и греков-ионийцев.

Мильтиад мрачно кивнул, соглашаясь, и вернулся к остальным тиранам, которые места себе не находили. Пыль, поднятая конницей скифов, рассеялась, и они увидели несметное количество варваров, охвативших полукругом укрепления, за которыми стояли готовые к бою немногочисленные греческие гоплиты. Их храбрость и стойкость не вызывали сомнений, но все хорошо знали силу и воинскую выучку скифских гиппотоксотов, поэтому исход предстоящего сражения можно было предугадать заранее.

Рассказав о предложении Скопасиса, Мильтиад сказал:

— Нужно что-то решать. Дарий далеко и помочь нам не сможет, а скифы — вон они. Их чересчур много. Мы все умрем. Притом наша смерть будет бесславной и бессмысленной.

— Мы должны удержать переправу любой ценой! — вскричал Гистией. — Мы дали царю Дарию слово!

— Верно — слово мы дали, — ответил Мильтиад. — И его нужно держать…

При этих словах тираны потупились. У некоторых из них душа ушла в пятки. Они не были глупцами и хорошо понимали, что отказать Скопасису, значит, подписать себе смертный приговор. Но если они нарушат уговор с Дарием, то и в этом случае смерти им не миновать; кто может проверить, правду говорит варвар или нет?

— Но царь Дарий сказал, что мы должны ждать его шестьдесят дней, дав нам ремень с узлами, а после разобрать переправу, — после небольшой паузы продолжил Мильтиад и коварно ухмыльнулся. — Сколько там осталось узлов?

— Десять, — ответил кто-то из тиранов.

— Что ж, десять дней, я думаю, скифы подождут.

Тираны оживились и облегченно вздохнули. Хитрец Мильтиад предлагал решение непростой задачи, которое могло сделать честь любому мудрецу. В этом случае и волки будут сыты, и овцы целы.

На том и порешили. Снова оказавшись за воротами, Мильтиад сказал:

— Мы дали царю Дарию слово, что будем охранять переправу шестьдесят дней. После этого срока нам предписано разобрать ее и покинуть берега Истра. Как честные люди, мы обязаны исполнять уговор. Не так ли?

Легкая тень неудовольствия пробежала по лицу Скопасиса, но он сдержал свои эмоции и ответил:

— Все верно: дал слово — держи. Так сколько там дней осталось?

— Десять.

— И после этого вы уйдете?

— Да! — твердо ответил Мильтиад.

При этом его сердце сжалось от нехорошего предчувствия, но он не подал виду, что не совсем уверен в своем обещании. Гистией… Этот верный пес царя Дария способен разрушить все его планы. Но об этом Скопасису знать не следует.

— Что ж, — ответил басилей, — десять дней — это не срок. Дарий будет ползти к Истру как пес с перебитыми ногами. Уж мы постараемся придержать его в наших степях подольше. Надеюсь, Мильтиад, мы еще встретимся и выпьем по чаше доброго вина. Гелиайне!

Скифы развернули коней, и вскоре об их присутствии у валов укрепления напоминали лишь кружившие над головами греческих гоплитов редкие песчинки, остатки пыльной взвеси, поднятой лошадиными копытами.

Глава 21

Бегство

Царь Дарий был в бешенстве. Когда Мегабаз доложил ему, что скифы зашли персидской армии в тыл, а отряды гиппотоксотов, тревожившие каждую ночь передовые охранения, всего лишь обманный ход Иданфирса, повелитель персов лишь крепко стиснул зубы и, стараясь сохранить спокойствие, сказал: «Возможно, это к лучшему. Мы достанем трусливых варваров на обратном пути. Никуда они не денутся». Но когда в лагере появилось около сотни оборванцев — все, что осталось от «тьмы» Фарнабаза — выдержка и хладнокровие изменили Дарию. Выслушав сбивчивый рассказ воинов о своих злоключениях, царь хриплым от ярости голосом спросил: