Читаем без скачивания Греши и страдай - Пэппер Винтерс

Мои мышцы дрожали, угрожая разорваться.

— Могу я увидеть его?

— Конечно. — врач опустил планшет и махнул мне рукой по коридору. Я молча шла за ним, чувствуя себя так, как будто иду по тропе смерти. Яркий свет резал мне глаза; антисептик щипал нос.

Положив руку на дверь, доктор приоткрыл ее и отступил.

— Я дам вам пару минут. Он проснулся, но не в себе. Мы будем внимательно следить за ним в течение следующих двенадцати часов. Не пугайтесь. Половина его головы обрита и полностью забинтована, и он сломал пару костей, но в целом он сильный и поправится.

Сломанные кости?

На глаза навернулись непрекращающиеся слезы.

О, Арт.

Не в силах вымолвить ни слова, я проскользнула мимо него в палату, где в центре возвышалась койка, а вокруг нее раздавались тихие звуковые сигналы и прерывистое жужжание.

Мои глаза впились в мужчину, плотно укрытого накрахмаленными простынями.

Я моргнула, уставившись на него.

Или, по крайней мере, на... кого-то.

Кто-то лежал в кровати.

Но я не узнала его.

Где был Артур? Мой огромный бесстрашный мужчина с мускулистыми руками и мощной грудью?

Этот человек был незнакомцем.

Прикрыв рот, я с ужасом рассматривала его раны.

Его рука была согнута под прямым углом, на ней был свежий гипс. Щека была разодрана и кровоточила, некоторые части были прикрыты марлей. И его голова была забинтована. Он выглядел таким... безжизненным. Таким сломленным.

На дрожащих ногах я преодолела небольшое расстояние и подошла к нему.

— Артур…

Он не ответил. Я остановилась возле кровати, дрожащими пальцами коснулась его прохладной щеки, изо всех сил стараясь не смотреть на белый тюрбан, прикрывающий его лохматые темные волосы.

Врач предупредил меня.

Его волосы исчезнут под этим.

Доктор предупредил меня.

Под этим у него не будет волос.

Но независимо от того, сколько информации я узнала — независимо от статистики или подробных подробностей его операции и выздоровления — ничто не могло смягчить удар от того, что я увидела человека, которого любила, таким искалеченным, разбитым и страдающим…

Взяв его за руку, я сжала его пальцы.

— Артур ... ты меня слышишь?

Ничего.

Его лицо было белым, как простыня, под глазами залегли тени.

Мной овладела настойчивость. Он должен был увидеть меня, должен был открыть глаза, чтобы знать, что я здесь …

Я всегда буду рядом.

— Артур. Пожалуйста …

Я крепче сжала его холодную руку, желая, чтобы он ответил.

Страх перед сотрясением мозга сокрушил меня. Воспоминание о том, как он был дьяволом, которого удалось разбудить несколько дней назад, вызвало рыдание в моих легки.

— Арт …

Я повела плечами, прижимаясь лбом к его груди. Его окружали провода и мониторы — некоторые прятались под повязкой на голове, другие спускались по его больничному халату.

Я хотела их всех сорвать. Чтобы освободить его от страданий. Чтобы защитить его.

— Артур… пожалуйста. Мне нужно убедиться, что с тобой все в порядке...

Еще одну долгую минуту ничего не происходило, но затем что-то изменилось. Осознание — выход из глубокого сна.

Первым признаком жизни было подергивание, вдох, дополнительный звуковой сигнал, когда его сердце проснулось. Следующим были приоткрытые губы и румянец, заливший бледные щеки. Это было похоже на наблюдение за бабочкой, вылетающей из куколки.

И затем, наконец, он открыл глаза.

Они были такими же зелеными и блестящими, как я помнила.

Этот цвет окутал меня изумрудной надеждой и прогнал мои цепкие страхи.

— О, слава богу.

Я поцеловала его в щеку, вдыхая его. Его запах был слабым, скрытым под антисептиком, но в нем еще присутствовал аромат кожи и морской соли.

Он все еще существовал.

— Ты в порядке… с тобой все будет хорошо, — сказала я, осыпая его лицо поцелуями любви.

Артур застонал, немного отодвигаясь.

Отступив, я покраснела.

— Извини, не хотела делать тебе больно. Это просто ... Боже, это была ужасная ночь.

Он нахмурился, глядя мне в глаза.

Мое сердце остановилось.

Нет…

Вместо любви и привязанности в них была пустота. Глаза холодные, как камень, и пустые, как могила.

Боль.

Боль, о существовании которой я даже не подозревала, пронзила меня.

— Арт? — сладко улыбнулась я. — Это я ... Клео.

Он поморщился. Покачал головой.

«Нет, пожалуйста».

В голове пронеслись ужасные мысли о том, что он меня забыл. О том, что мы поменялись ролями. О том, что меня снова терзает амнезия, но теперь уже забыли меня.

Я не смогу выжить. Не смогу жить в мире, где Артур меня не любит. Даже когда мы были в разлуке, я чувствовала это — какую-то космическую связь, поддерживающую во мне жизнь. Он делал меня сильной. Он был причиной, по которой я не сдавалась.

Если он бросит меня ...

— Артур ... не делай этого. — я пыталась проглотить рыдания. Слезы залили мои щеки.

— Ты меня знаешь… помнишь? — я снова нащупала его руку. — Это я. Твой Лютик…

Он втянул воздух. Пустота рассеялась, как туман на озере.

— Л…Лютик…

Я дрожала так сильно, что у меня стучали зубы.

— Это я. Пожалуйста, не забывай меня. Я не справлюсь, если ты меня забудешь!

Внезапно его губы скривились от ужаса.

— Чеееерт, Клео…

Действие лекарств прекратилось, его боль отступила, и он по-настоящему увидел меня. Его душа сияла, сверкая агонией.

— Никогда. О боже, как я могу тебя забыть? — Артур зашевелился под простынями своим массивным телом. Он попытался обнять меня за плечи своей сломанной рукой, но застонал от боли, тяжело дыша.

— Я знаю, кто ты. Правда. — Его голос дрогнул. — Мне очень жаль, я немного не в себе из-за того, что мне вкололи. Как ты могла подумать...

— Ты меня не узнал.

Я попыталась скрыть лицо. Недостаток сна и непреодолимое беспокойство не давали мне возможности спрятаться. Меня сбил с толку кошмар, который не был правдой.

Что, если бы все это только у меня в голове? Что, если слова, которые я слышу, ненастоящие? Сможет ли он проснуться после операции на головном мозге и начать говорить так, будто все в порядке? Это имел в виду доктор?

— Эй… — ему удалось прикоснуться к моей щеке рукой без гипса. Он провел шершавым пальцем по моим влажным слезам.

— Ты разрываешь меня на части, Клео. Не плачь. Я здесь. Я по-прежнему я.

Часть меня ему не поверила.