Читаем без скачивания Часовой Большой медведицы - Сергей Бузинин

Сергей Бузинин

Часовой Большой медведицы

В часы, когда все бесполезно,

И смысла нет на свете жить,

Над черной бездной, жуткой бездной

Нас держит тоненькая нить.

Из всех возможных решений выбирай

Самое доброе.

Среда. Неделя первая

Солнце пылало над городом — пылало так, что все небо в зените стало белым, словно расплавленный металл. Под жаркими солнечными лучами люди теряли всю свою неспешность, вальяжность и самоуверенность, и искали укрытия в тени домов и под полосатыми навесами уличных кафе.

Мишка Канашенков в полном изнеможении в очередной раз — десятый? двадцатый? тридцать четвертый? — бросил свой чемодан на мягкий асфальт. Канашенков пребывал в тихом и унылом отчаянии. В Мишкином багаже были, конечно, джинсы и футболки, но ему хотелось явиться на свое первое место службы в форме — и это стало его роковой ошибкой. Первой, но далеко не последней.

Новенькая милицейская фуражка отказывалась занимать положенное ей по уставу место на два пальца выше бровей ее хозяина и крутилась на коротко стриженой и взмокшей от пота Мишкиной голове так, что не будь шаровое шарнирное соединение к данному моменту изобретено, Канашенков непременно придумал бы его сам.

Поначалу путь от вокзала до отдела милиции казался легким, необременительным и настолько очевидным, что предложения таксистов «подвезти» выглядели несусветной наглостью. Однако чем больше удалялся Мишка от вокзала, тем путешествие все более и более напоминало странствия избранного народа в пустынях Аравии. Притом, что у евреев был хотя бы Моисей, а у Мишки — лишь путеводитель по городу, купленный на вокзале.

При первом взгляде на путеводитель маршрут от вокзала до местного отдела милиции был прост и понятен, особенно если вести по листу пальцем, подчеркивая нужное направление. Но, как водится, реальная городская география разительно отличалось от нарисованной. Можно сказать, отличалась радикально. Переулок, отмеченный на карте как проходной, оказался перегорожен стеной металлического гаража, проржавевшей и раскаленной даже на вид. Пришлось искать обход. Спустя пятнадцать минут чертыханья и поминания всуе руководства Школы МВД, более-менее подходящий маршрут был найден. Однако на месте пустыря, растекшегося по карте города зеленой кляксой, возвышалось странное здание четырехугольной формы, окончательно превратившее Мишкино путешествие в плутания по ленте Мебиуса. Поиски пришлось возобновить, призвав на помощь столь необходимый опыт чертыханья. Впрочем, теперь поминалось всуе не только руководство Школы, но и начальство местного отдела милиции, столь искусно замаскировавшего свою резиденцию, словно стремилось спрятать свое убежище, то ли от врагов внешних и внутренних, то ли от докучливых заявителей и досужих посетителей, то ли от них всех вместе взятых. Обучению оперативно-розыскной деятельности в школе отводилось немало времени, но практическое применение данной дисциплины Миша представлял себе немного иначе. С каждой минутой он все больше понимал, почему после его гордого отказа от их услуг улыбки таксистов на привокзальной площади становились такими язвительно-ехидными.

«Что ж, мне всю жизнь по этой пустыне мотаться?!», — отчаянье Мишки достигло критической точки. Осознание собственной беспомощности посреди большого города было невыносимо унизительно.

Надо отметить, что называя город, по которому он плутал, словно по лабиринту, пустыней, Мишка несколько грешил против истины. Невзирая на жару, а может и благодаря ей, жизнь в городе кипела. То тут, то там мелькали стайки голоногих мальчишек, и кто-то из них даже пальнул в Мишкину сторону их рогатки. Выяснять, кто именно из сорванцов произвел коварный выстрел, надвинувший фуражку Мишке на глаза, желания не было, а сил, чтобы догнать злоумышленника, не было и в помине. Шагах в сорока от Мишки двое гномов деловито возились возле открытого люка канализации, поочередно ныряя в него так, словно соревновались между собой. Миазмы, распространявшиеся из люка, вызывали мысли о химическом оружии, и потому подойти к гномам, чтобы спросить у них дорогу, Мишка не рискнул, справедливо полагая, что без ОЗК*(общевойсковой защитный комплекс) и противогаза он не одолеет и половины пути. Так и не решившись прорваться через химзавесу канализации, Мишка в очередной раз поплелся искать обходной путь. Не было желания даже чертыхаться, и он понуро брел в тоскливой тишине, расходуя остатки сил на то, чтобы сберечь видимость собственного достоинства. Чемодан же вел себя по отношению к своему хозяину просто предательски — он больно стучал по колену и цеплялся за все кусты, ограды и калитки, мимо которых проходил его хозяин. Впрочем, расстаться с изменником Мишка не мог — чемодан хранил в себе всё его имущество, включая документы.

С горем пополам Канашенков все же выполз на какую-то улицу. Успех, впрочем, был лишь частичным: дома, расположенные на улице, были пронумерованы, но вот ее названия Мишка найти так и не смог. «Я понял! Этот город создан специально для тренировки спецагентов! Тот, кто сможет самостоятельно найти дорогу в этом лабиринте, сумеет пробраться куда угодно!». Вот только ориентированию на местности в условиях незнакомого города в школе милиции не учили. Отсутствие мха на стенах зданий делало тщетными все попытки определить, где север, а где юг, да и до восхода Полярной звезды тоже оставалась немало времени. Прерывая Мишкины горестные размышления, на улице раздалась разухабистая песня, доносящаяся откуда-то из-за угла. Следом за песней, из-за того же угла, на проезжую часть выпала куча-мала, распавшаяся, в конце концов, на двух пьяненьких мужичков и одного невменяемого от алкоголя эльфа.

Канашенков прислушался. Пьяная компания пела во весь голос нечто страдательное:

Когда б вина мы не имели,Имело ль смысл на свете быть?С друзьями мы уразумели —Нам без вина нет смысла жить.Ведь верно, что мирские благаВсе происходят от вина?Вину и честь, вину и слава —Налей-ка, друг, еще вина!..Чего нам в грешной жизни надо?Стакан нам папа, бочка — мать.Так выпьем мы с друзьями разомЧтоб святость пьянства доказать!

Выписывая по дороге замысловатые кренделя, троица понесла свою песню дальше по улице. Уйти сколько-нибудь далеко им не удалось. Из незамеченной раньше Мишкой подворотни, бренча разболтанной подвеской и грустно поскуливая сиреной, появился патрульный милицейский «бобик». Отчаянно скрипя тормозами и задрав кузов, словно присев в книксене, автомобиль резко остановился возле троицы гуляк. Волшебным обрезом задняя дверь машины распахнулась, сопровождаемая зычным возгласом: «Захады!». Похоже, что обладатель голоса был подобен Гаммельнскому Крысолову, потому что трое выпивох, следуя один за другим, склонив голову и закинув руки за спину, тихо и безропотно забрались в машину. Мишка наблюдал за сценой до тех пор, пока дверь машины не захлопнулась за последним узником. Собрав в кулак остаток своих сил, он со всех ног рванулся к машине.