Читаем без скачивания Таблетка для чемпиона - Виктор Лановенко

Виктор Лановенко

Таблетка для чемпиона

Глава 1

Такси мягко скользило по улицам ночной столицы. Эдик Поспелов, репортер еженедельника «Голубая луна», дремал на заднем сидении. Когда машина остановилась, водитель обернулся, тронул пассажира за локоть:

– Молодой человек, приехали.

Эдик потянулся, сладко зевнул и посетовал:

– Проклятая работа.

Выбравшись из машины, он попытался стряхнуть навалившуюся дрему – покрутил головой, похлопал ладонями по щекам.

На пепельном небе занимался рассвет, и теперь казалось, что огни фонарей снизили свой накал. Электронные часы в витрине супермаркета показывали 05:26.

Эдик набрал код замка и поднялся на второй этаж. С большой осторожностью открыл дверь квартиры. Снял туфли и, не включая свет, прошел в свою комнату.

Хорошо бы принять душ. Но веки слипались, в голове раскручивался водоворот событий минувшего дня и уходящей ночи. Последние силы ушли на то, чтобы стащить джинсы и расстегнуть рубашку. Эдик нырнул в белую свежесть простыней и, предвкушая долгожданный отдых, успел подумать: «Залягу в спячку. Как медведь».

Он еще продолжал ворочаться, выбирая удобную позу, когда зазвучала песенка ковбоя из фильма «Одинокий рейнджер».

– Черт! Черт! – выругался Эдик. Он забыл отключиться. Теперь придется отвечать. Эдик дотянулся до стула и вытащил из-под вороха одежды свой мобильник.

– Кремль на проводе, – сказал он по привычке.

– Господин Поспелов? – голос в трубке оказался незнакомым. Это был размеренный солидный баритон, какой бывает у людей, знающих себе цену.

– Какого черта? – раздраженно произнес Эдик.

– Простите, что разбудил, Эдуард Дмитриевич, – продолжал баритон, нисколько не смутившись. – Я хочу сделать вам предложение.

Эдик посмотрел на часы и захрипел от возмущения:

– Половина шестого утра! Какое, на фик, предложение?

– Предложение, от которого вы не сможете отказаться.

– Чепуха какая-то. Кто вы такой?

– Это не имеет значения, – спокойно ответил баритон. – Можете называть меня «человек, который заказывает музыку».

«Вот так нас снимают, – подумал Эдик, – как девочек возле «Интуриста». А что поделаешь? Журналистика профессия дамская».

– Что вы хотите? – сказал он вслух.

– Одну небольшую статью, которую опубликуют в вашей газете «Голубая луна».

– Ничего не получится, – ответил Эдик. – У меня много работы. Я просто завален работой, – он уже собирался прервать разговор, но в последний момент услышал слова незнакомца.

– Две тысячи баксов.

Человек так устроен – он всегда хочет получать больше, даже, если того не стоит. Поспелов не был исключением из правил.

– Я не ослышался, вы сказали две тысячи? – осторожно переспросил Эдик.

– Три.

Хорошо, что мама не видела в этот момент его физиономию. Она бы точно сказала: «Сыночек, у тебя выраженный астигматизм. Нужно срочно заняться глазками». За одно мгновение в голове у Эдика пролетела целая вереница мыслей. «Может быть, меня разводят, как лоха, на бесплатную раздачу слонов?» – подумал он. Но следом уже закрадывался страх. И Эдику казалось, что страх рождается от одного только голоса в трубке. Бесстрастного и самоуверенного.

– Почему бы вам ни обратиться к главному редактору? – уклончиво спросил он.

– Четыре тысячи, – произнес голос в трубке.

Лицо у Эдика внезапно вспотело. Он гулко проглотил слюну. В голове творился ужасный кавардак. Какие-то мысли рождались и лопались, как пузыри в луже. Жутко хотелось заполучить четыре штуки зеленых. На носу свадьба. А такой халявы может не подвернуться. Но страх продолжал расти. И нервная дама, интуиция, нашептывала: откажись, откажись. У Эдика на вооружении имелся один верный способ, как избавиться от слишком настойчивого клиента. Нужно заломить несусветный гонорар.

– Семь тысяч зеленых, – сказал Эдик и поразился собственной невыразительной интонации, как будто речь шла о копеечном деле.

– Согласен, – тут же ответил баритон. – Записывайте фамилии.

Эдик вздохнул. Что тут скажешь? Это судьба. Он постарался загнать страх в глубину своего сердца и думать только о семи тысячах долларов. Стыдно продаваться за тридцать серебренников. Но он-то продается достойно, за хорошие «бабки» для журналиста своего уровня. Он нашел блокнот и ручку и сказал:

– Я готов, шеф.

– Пишите. Вероника Искандерова. Алексей Зубрицкий.

– Постойте, постойте, это что – те самые Вероника и Алексей? – спросил Эдик, отодвигая блокнот.

– Те самые, – согласился баритон. – Вероника – самая раскрученная певица. Ее без конца крутят на всех Fm-радиостанциях. Алексей – ведущий двух телепроектов, эрудит, красавчик, покоритель дамских сердец.

– Вы с ума сошли, – Эдик едва удержался, чтобы не закричать. – О них невозможно писать.

– Это еще почему?

– Потому что о них все сказано. Их нижнее белье давно рассмотрено под микроскопом и развешено на страницах журналов и газет. Даже мне приходилось сочинять гадости про этих ребят. Про их скандалы, измены, про сокрытие доходов и так далее, и тому подобное. Здесь нет белых пятен, – Эдик сделал секундную паузу и продолжил. – Тонкий слой правды покрыт толстым слоем дерьма. Вам этого мало?

Некоторое время голос в трубке молчал, словно давал Эдику возможность высказаться, а потом вежливо осведомился:

– У вас всё? А теперь слушайте. Сплетни про этих персон меня совершенно не интересуют. Мне важно знать, что с ними произошло в последние две недели.

– А что с ними произошло в последние две недели? – спросил Эдик с недоумением.

– Поясняю. Из достоверных источников мне известно, что упомянутые лица в настоящее время серьезно больны.

– Больны? В каком смысле? – спросил Поспелов.

– В медицинском.

– О-о! Это мы тоже проходили. То у них СПИД, то сифилис, то лихорадка Эбола. Чем только не награждали на своих страницах. Потом, правда, приходилось извиняться. Поверьте мне, эти люди абсолютно здоровы. И, знаете, почему?

– Ну, говорите.

– Потому что физическое здоровье – необходимое условие их успеха. Это публичные люди. Их лица не сходят с экранов телевизоров.

– Вы сейчас хорошо сказали, – согласился голос в трубке. – Не забудьте упомянуть об этом в своей статье. А сейчас повторяю – эти люди больны. И больны серьезно.

– Чем?

– Это предстоит выяснить вам, – ответил голос. – Не копайте слишком глубоко. Вы же не профессор медицины. Ваша задача – обратить внимание общественности на сам факт заболевания. Можете поразмышлять о капризах судьбы, об эфемерности успеха. Немного легкой, необременительной философии. Приложите фотографии наших героев. Покажите читателям, какими они были вчера и во что превратились сегодня.

– Вас понял, шеф. Считайте, что техническое задание принял, – сказал Эдик. – Но мне понадобятся деньги. Наши герои не рядовые граждане, подобраться к ним сложно. Придется подкупать прислугу. Как-то с охраной договариваться. Нужен приличный фотограф.

– Хорошо, – согласился баритон. – Аванс получите сегодня, в шесть вечера. Записывайте адрес. Курский вокзал. Камера хранения номер 4, – он продиктовал номер ячейки и код. – И последнее, но главное, – продолжал баритон. Теперь он звучал торжественно и строго, как будто собирался огласить приговор. – Как только статья будет опубликована, вы немедленно забываете про мой звонок. И делаете вид, что самостоятельно вышли на эту тему.

– Когда вам нужна статья? – спросил Эдик.

– Можете не торопиться, Эдуард Дмитриевич. Будет вполне приемлемо, если она появится в очередном номере вашего еженедельника. То есть, в следующую пятницу.

Из трубки полетели короткие гудки.

– Вот козел! – возмутился Эдик. – Оставляет мне на все про все четыре дня. Надо торопиться, старик, иначе ты разминешься с толстой пачкой американских денег.

Не успел Эдик допить утренний кофе, как на пороге кухни возникла его мама. Элеонора Алексеевна была взволнована и бледна. Атласный халат с пурпурными розами запахнут небрежно, что могло быть вызвано только исключительными обстоятельствами.

– Вы сегодня прекрасно выглядите, Элеонора Алексеевна, – соврал Эдик, отставляя чашечку с кофе. Нужно поскорее исчезнуть из дома, чтобы избежать ненужных разборок.

– Звонил папа из Лондона, – с трагизмом в голосе произнесла Элеонора Алексеевна. Это означало, что разговор предстоит долгий и неприятный.

– Когда?

– Вчера. Около полуночи, – она приложила платок к глазам. – Почему ты вернулся так поздно? Я вся на нервах.

– Мама, – сказал Эдик, поднимаясь из-за стола, – хочу тебе напомнить, что мне полных двадцать шесть лет. И работа у меня особенная. Она требует личного присутствия на всех посиделках столичной элиты. Мы уже сто раз говорили об этом.

– Папа недоволен твоей профессией.

– Что?! – взорвался Эдик. – А он чем занимается?