Читаем без скачивания Оторва - Эдуард Снежин

Эдуард  Снежин

Оторва

  «Что же это за зверь такой, Оторва?

 - Мечта и проклятие всякого мужчины.

 Мечта, потому что, если читатель не ханжа, не врун и не сумасшедший, то он не может не мечтать об обладании этой развратной, изобретательной девкой.

 Ну а проклятие – это уж гарантийное дополнение к мечте. Либо ты пытаешься удержать мечту в руках, что безуспешно, либо не пытаешься. Тогда проклинаешь свою память, пытаясь обрести счастье и гармонию с другими, не оторвами. Но она так просто не отпускает»… (Из рецензии писателя Неиванова).

 Ч. 1. СЛАДКОЕ СЛОВО ОРГАЗМ

                                                   Об  э т о м все не говорят,

                                                  От  э т о г о все краснеют,

                                                 И все делают э т о.

                                                                          МУЗ ТВ . Sexi

                                             I

   Я позвонил Витьке в субботу утром:

   - У тебя есть Блэк Саббат в подлиннике?

   - Клиенты спрашивают? Заходи, есть.

   - Можно сейчас?

   - Приходи.

   Витька, как и все мы, числился на основной работе инженером в НИИ, а по призванию и для лишнего заработка вёл дискотеку в городском клубе.

   Высокий, статный, с неизменной, чуть ироничной улыбкой на красивом худощавом лице он обладал неотразимой харизмой для местных "девушек" и среди ребят имел кучу друзей.

   Виктор, как молодой специалист, занимал комнату на четырнадцать метров в квартире с подселением.

   Я зашёл в коридор, сквозь дверь из комнаты доносились тягучие космоэротические звуки сайкаделика «Пинк Флойд», разрываемые громкими возгласами и хохотом.

   Я тактично постучал, никто не откликнулся, видимо, не расслышали, и я приоткрыл дверь комнаты.

   Передо мной открылась живописнейшая картина.

   Голой пышной задницей ко мне наискосок, с задранным на спину платьем, стояла молодая высокая блондинка, опершись ладонями на овальный полированный стол, а Виктор лихорадочно «жарил» её сзади. Двое его компанейцев: долговязый Игорь, тоже один из моих приятелей, и Максим, помощник Виктора по дискотеке, стояли в углу левее открытой мной двери и с широко разинутыми от восторга ртами, хлопая в ладоши, наблюдали живую порнографию, издавая нечленораздельные вопли.

   Меня никто не замечал.

   - Ленка, кричи! - заорал Витька.

   - А, о, о! - закричала блондинка грудным сдавленным голосом.

   - Плохо! - не удовлетворился Виктор и, с этим вывернул свой член из мясистых половых губ блудницы, на секунду блеснула рубиновым перламутром влажная внутренность влагалища, и тут же малиновый разогретый пенёк с размаху вонзился в задний проход «жертвы».

   - А, а, а! - заорала блондинка, на этот раз громче и вполне естественно, видимо клинок, больно рассекал узкое нежное отверстие.

   - А, а, а! - восторженно подхватили наблюдатели.

   Под неумолимым напором органа девушка дрыгнулась и распласталась животом на полированном столе, со стола полетели стаканчики и игральные карты. Виктор натужно произвёл последний качёк. Раздалось обоюдное мычание партнеров, и они вместе кончили. Необъятные ягодицы блондинки при этом судорожно затрепетали в резонанс с сокращениями изливающейся матки.

   Здесь Виктор заметил меня.

   - А Вадик, проходи. Мы тут в карты на Ленку играем, - нисколько не смутившись, произнёс он.

   - Я стучался, - выдавил я, хотя никто не требовал оправдания.

   - Вадим, да ты с бутылкой! - счастливо воскликнул долговязый Игорь.

   Вся компания восторженно откликнулась на выставленную мной бутылку бюракана, великолепного узбекского вина, типа мадеры, тоже солнечного света, но с фиолетовым оттенком, редкого сегодня.

   Елена, (мы знали друг друга), отряхнула платье, прикрыв взволновавшую меня задницу.

   Выпили.

   - Что за правила игры? - полюбопытствовал я.

   - Очень простые, - объяснил Виктор. - Елена раздаёт нам по три карты, объявляются козыри, берём взятки, кто набрал больше, тот трахает Ленку, остальные бросают на круг штрафные деньги - всё потом пропивается. Присоединяйся!

   - Давай, давай Вадик, - поддержал Игорь, - Елена у нас девушка серьёзная - депутат!

   Лена при этом зарделась и нервно заёрзала. Вообще она была всегда молчаливой, как Геля из телепередачи Верки Сердючки. Её сексапильное изнеженное лицо казалось как бы скованным маской скромности, и создавало в глазах некоторых мужчин имидж недоступности красавицы.

   Похоже, что и сама Елена искренне верила в свою природную скромность, и, как бы нехотя, уступала половым притязаниям самцов - ну что тут поделаешь, если тебя так хотят!

   Игорь работал вместе с ней и рассказывал интересную историю про выдвижение её в депутаты горсовета.

   Был горбачёвский перестроечный период. По инерции установили в подразделении Игоря разнарядку на кандидата - женщину. Парторг на собрании предложил пожилую даму, заместителя начальника. Но время уже было не то. Начальство всем обрыдло. По задним рядам, где собрались молодые сотрудники, пошло шушуканье:

   - Почему её? Она и тут нам надоела.

   - Игорь, ты Ленку трахал?

   - Ну да. А ты?

   - И я. Она добрая - всем даёт.

   - Вот её и выдвинем.

   Так Елену – молодую красивую лаборантку выдвинули депутатом Горсовета. Начальство перечить не стало, пришёл период, когда оно само стало выборным. Впрочем, по отзывам моих знакомых в депутатской среде, скромница для своих избирателей сделала больше, чем другие депутаты, благодаря своему авторитету среди городского, почти сплошь мужского начальства.

   На слуху в городе была также история с потерей Ленкой невинности в младенческом возрасте шести лет. Девочка была - ну просто ангелочек, один маньяк, со звучной фамилией Пушкин, не устоял и завлёк её сладостями в подвал, где и удовлетворил свою непреодолимую похоть, за что потом отсидел шесть лет.

   - Раздавать на тебя карты? – спросила Лена.

   Я бросил затравленный взгляд на лениво изнеженное лицо роковой блондинки, бесстрастно сдающей себя очередному претенденту, и сказал совсем не то, что хотел:

   - Да нет! Клиенты меня ждут.

   - Ну, бизнес - дело святое! – согласился Виктор.

   Я получил от него катушку с Блэк Саббатом и удалился.

                                             II

   «Надо же»! - размышлял я по дороге, - взбудораженный так, что приходилось наклоняться при ходьбе и втягивать живот, чтобы прохожие не заметили под штанами подозрительную выпуклость. «Трахуются так просто, коллективом, а я тут ночами по Таньке слёзы распускаю».