Читаем без скачивания Оторва - Эдуард Снежин

   Чувствую, как быстро наплывает оргазм, и притягиваю за волосы голову труженицы к объекту мужского сладострастия.

   - Возьми его в рот! – задыхаюсь я.

   Она захватывает предмет мужской гордости губами и судорожно всасывает. Лариса делает заглот, так что я ощущаю нежной головкой влажные ребристые складки золотой глотки.

   Мученик разряжается мощными прерывистыми струями. Широко раскрытыми глазами наблюдаю чудную картину, как юная красавица захлёбывается, глотая потоки спермы, но не выпускает источник излияния, а, наоборот, высасывает его со всей силой.

   Я испытываю неимоверно продолжительный оргазм, она вытягивает из меня все соки. Лицо девушки раскраснелось, её глаза направлены на меня, но отрешенно смотрят куда-то внутрь себя.

   Я догадываюсь:

   - Ты тоже кончила?

   - Да! Так, в первый раз.

   Огромное желание зацеловать её всю, но … нет сил, полная расслабуха.

   Наливаю обоим коньяк. Лариса проглатывает рюмку и усмехается:

   - Так легко ты от меня не отделаешься. Раздевайся!

   Я нехотя подчиняюсь, моя удовлетворённая плоть не хочет ничего.

   - Прыгай на стол!

   Я, конечно, не горный козёл, поэтому ступаю сначала на кресло и затем на стол. Лариса смахивает с него посуду на подоконник.

   Она приседает на колено и снизу смотрит на меня:

   - Вот так – самый прекрасный вид на голого мужчину. Сразу видно, что главное у него х...й с яйцами.

   Юных красоток украшает всё, даже отборный мат из чудесных губ. Я хохочу, девушка приподнимается и берёт снова в губы успокоившийся член. Не столько её ласкающие движения возбуждают меня, как вид раскрасневшегося лица молодой игруньи, прилипшей снизу к плоти мужчины, который  гордо возвышается на пьедестале, как памятник.

   Мой главный мускул напрягается вновь. Странное дело - минуту назад не хотелось ничего.

   Тут Лариса коварным движением выхватывает из кармана халата крепкую верёвочку и туго перевязывает фаллос у самого основания. Он и так раскалён от длительного трения, а сейчас запылал от перетяжки ещё больше и чудовищно распух. Мне чудится – он трещит, пытаясь вырваться из оболочки. Лариса, склонившись, прихватывает пылающее чудовище губками пару раз: туда – сюда, потом вскакивает:

   - Слезай со стола! Только осторожно.

   Я соскакиваю на пол. Вижу - плутовка держит в руке конец от верёвочки.

   Она быстро скидывает с себя халатик, плюхается пружинистыми ягодицами на вздохнувший стол и, упершись руками о край, со скрипом проскальзывает по полированной поверхности на средину. Распласталась, голова почти упёрлась в зеркало на стене, задирает ноги вверх и раздвигает могучие ляжки. Кончиками пальцев раскрывает сладострастный бутончик. Приглашение ясно без слов. Стоя на выпрямленных до судороги ногах, вонзаю перевозбуждённый штырь в открытую рану, облапив сверху обеими ладонями набухшие шары грудей.

   Жёстко протыкаю, она яростно отзывается размашистыми движениями задницы навстречу. Сумасшествие тел.

   Скоро я чувствую, как изнутри меня, от мошонки до пульсирующих висков, распирает высокое давление. Смотрю через Ларису на себя в зеркало. Лицо и грудь побагровели, как от сплошного ожога. Становится страшно. Пытаюсь вырвать свой член из влагалища, но Лариса не пускает, крепко вцепилась руками в мои ягодицы и шепчет с хрипотцой:

   - Потерпи. Я дёрну, когда надо.

   Вижу, она намотала один конец от узла верёвки себе на пальцы.

   - Дёргай! – кричу я насильнице.

   - Рано, – отвечает она, пристально всматриваясь в моё лицо. Её хамелеоны горят красным цветом, дьяволица пожирает мою энергию!

   Всё, сейчас взорвусь! Тут она резко дёргает за верёвку. Я выстреливаю мощный заряд спермы внутрь влагалища. Тело Ларисы отлетает, ударяется головой о зеркало, оно падает со стены и с дребезгом разбивается на осколки. 

 Мой измочаленный орган враз сникает, пот льёт с меня градом. Прелестная ведьма трясётся и стонет в затяжных конвульсиях на столе, крутя пальцами соски грудей.

   - Прямо война со взрывами, - хрипло шучу я, чуть придя в себя.

   - Ты недоволен? Зеркала жалко?

   - Что ты, моя чудесница!

   Я приподымаю её со стола и легонько толкаю к тахте, сам шатаюсь и спотыкаюсь от усталости.

   - Удивляюсь, – говорю я, после того как мы шлёпнулись на постель, - откуда девушке в пятнадцать лет знать всё это?

   - Откуда? От верблюда! – отвечает она по-детски, - но такое у меня было только с тобой, просто девчонки рассказали об этом способе.

   Без сомнения, сегодня вечер сексуальных открытий.

   Я всё же подозреваю, такое она вытворяла уже с Виктором, но не хочется об этом думать. Однако ревнивая мысль о сопернике не проходит.

   Спрашиваю:

   - Почему вы разошлись с Виктором?

   - Потому, что он никого не любит, кроме себя.

   - С чего ты это взяла?

   - Знаешь, он пригласил меня на групповуху, там какая-то Ленка была, Наташка и пять кобелей, я еле сбежала.

   - Вот как. И больше с ним не встречалась?

   - И не встречусь. У меня есть ты, ты совсем другой.

   - Какой?

   - Добрый, любишь меня.

   Она целует меня в губы, прижавшись всем телом.

   - А над «добрым» можно издеваться? – делано возмущаюсь я.

   - Ещё не то будет! Тебе же нравится, нравится, я вижу!

   - Нравится. Только как ты в пятнадцать лет пришла к познанию вершин наслаждения через муки? – с пафосом восклицаю я.

   - Знаешь, у меня все друзья взрослые мужики. И подруги старше меня, много знают.

   - Тебя Виктор лишил невинности?

   - Нет, другой, ты его знаешь.

   - Откуда?

   - Его все знают – Андрей, вышибала в ресторане.

   - Вот как. Ему тоже лет сорок.

   - Ну да. Мы с подружками заказали столик на мой день рождения.    Предки только что уехали в Волгодонск, я почувствовала себя    взрослой и самостоятельной.

   - Сколько тогда тебе стукнуло?

   - Четырнадцать. Но я смотрелась почти как сейчас.

   - Тёлкой в теле?

   - Вот именно, у меня и кликуха - «тёлка».

   - Сама пошла с ним?

   - Нет. Я напилась, вышла в туалет, а он затащил меня в тёмный, пустой банкетный зал и трахнул на кушетке.

   - Ты, конечно, не сопротивлялась? – ехидничаю я.

   - Что ты! Огрызалась. Кричала: мне четырнадцать лет, будешь отвечать!

   - Не ври. Покажи паспорт, – скривился он.

   - Дурак, какой паспорт, мне только сегодня исполнилось четырнадцать!

   - Все вы врёте! – навалился он на меня и сделал своё дело. Кричать было бесполезно, гремела и заглушала всё музыка.