Читаем без скачивания Корабль Роботов. Ветви Большого Дома. Солнечный Ветер - Михаил Пухов

Михаил Пухов, Андрей Дмитрук, Евгений Носов

Корабль Роботов. Ветви Большого Дома. Солнечный Ветер

Михаил Пухов. Корабль Роботов

Из «Воспоминаний» А.И. Толейко, заслуженного деятеля Космофлота

Кто — то выдумал ее от безделья, а потом подхватили газетчики. Вы слышали эту легенду. Она гласит, что где — то — неизвестно, где именно, — лежит Государство Роботов, поставившее цель завоевать всю Вселенную. С давних пор по космическому пространству рыщут их вооруженные корабли. Роботы переделывают под шаблон все небесные тела, на которые натыкаются. Сначала они уничтожают рельеф, придавая планете сходство с бильярдным шаром; потом окружают ее оболочкой из инертных газов. При переделке роботы не обращают на биосферы никакого внимания. Утверждают, что такая участь грозит и Земле. Я провел в космосе всю сознательную жизнь, видел всякое, но нигде не встречал следов Государства Роботов. Я высаживался на планетах, которые приводят в качестве доказательства. Я могу заявить, что слухи, распространяемые об этих планетах, — обыкновенный безответственный вздор. Действительно, они напоминают одна другую, но они отнюдь не пустынны. Пусть на них нет гор — зато они покрыты ровной зеленой растительностью, их окружают плотные кислородные атмосферы, и там никогда не бывает бурь или наводнений. На мой взгляд, Государство Роботов — просто чья — то неумная выдумка.

Глава 1. Имя

Человек проводил предпоследнее занятие цикла, когда вошли те двое. Он чертил на доске круглый контур звездолета культуры Маб и схему расположения противометеоритных лазерных батарей; объяснял, как с минимальными потерями подойти к кораблю на абордажных ракетах и как правильно вести штурм после остановки циркульных таранных головок; рассказывал о наиболее уязвимых местах электронных защитников космической крепости, и аудитория внимала его словам.

Шел второй час занятия, когда появились те двое. Они перешагнули через высокий металлический порог и остановились возле люка, двое здоровенных охранника в вакуумных комбинезонах, с тяжелыми атомными карабинами, обращенными прикладами вниз.

— Отставить, — сказал один из них. Человек только что нарисовал на доске мелом подробную схему атаки из — за угла, и слушатели очень тщательно переписывали условные обозначения. Не глядели на доску лишь двое с атомными карабинами.

— Прекратить, — повторил один из них, и человек понял, что обратились к нему. — Замолчи и следуй за нами.

Возражать было бессмысленно. Они ждали, прислонив к ноге карабины, когда человек отошел от схемы. Остальные аккуратно перерисовывали ее в пухлые студенческие тетради.

— Документы, — сказал тот, что был выше другого. Человек отдал жетон. Другой извлек из его кобуры пистолет и сунул себе за пояс. В тишине отчетливо слышался скрип перьев по плотной бумаге.

— Следуй за нами.

Они шли по затемненному лабиринту внутренних переходов, и стены отражали эхо шагов. Человек достаточно разбирался в архитектуре станции, чтобы понять, что они поднимаются к верхним ярусам. Тот, что шел впереди, свернул направо. Человек остановился, но другой подтолкнул его в бок, и он тоже повернул направо. Когда они приблизились к концу коридора, люк был уже открыт. Высокий конвоир стоял рядом, пропуская человека вперед. Один шаг в черный провал, и люк за спиной со скрежетом затворился.

Кругом стояла тьма, было тихо, и человек не понимал, где находится. Вдруг что — то щелкнуло, ноги у него подкосились, пол пошел вверх, и вспыхнул внутренний свет.

Он сидел в единственном кресле малой межорбитальной ракеты типа «Гном» и отдалялся от станции с возрастающей скоростью. На кормовых экранах незаметно для глаза вращался диск Дилавэра, наполовину закрытый тенью. Слева горел Лагор. Впереди сияли крупные звезды Четырех Воинов. Там ждала бездна — и, вероятно, смерть.

Он ткнул наугад клавишу на пульте управления, хоть это и не имело смысла. Естественно, клавиша не поддалась — пульт был парализован. Ракетой управляли извне. Пульты межорбитальных «Гномов» всегда блокируются, когда команды поступают снаружи. Поэтому «Гном» особенно хорош при исполнении приговора.

Горючего в баках почти не было. Столбик подкрашенной жидкости медленно укорачивался. Кроме свободы свободного полета, человеку оставалась только свобода сна…

Он открыл глаза в громадном квадратном зале, середина которого была огорожена канатами, словно боксерский ринг, если только бывают ринги, по периметру которых вглубь, в пол зала, ухолят глубокие вертикальные норы, круглые колодцы метрового поперечника. Зрителей было мало, да они и не были зрителями — в руках у них были тяжелые охотничьи лучеметы, все они смотрели на гладкую, как каток, поверхность ринга, и была очередь человека.

«Давай», — кивнул ему старший секундант. Человек сделал мысленное усилие, и в центре сорокаметрового квадрата возник колоссальный косматый паук — его двойник, его дополнение, его враг из другого времени. Паук не успел двинуться, а лучемет уже выплеснул длинную струю плазмы, но рука человека дрогнула, и на гладком полу в метре от паука появилось быстро зарастающее пятно ожога. Лучемет снова выстрелил; паук, отскочив вбок, остался в стороне от нового затягивающегося пятна, и опять человек стрелял, а его кошмарный двойник остановился на миг у одной из круглых нор за канатами, лучемет еще раз дернулся у человека в руках, и струя косо вошла в отверстие, но все было уже кончено, потому что паук скрылся в соседнем колодце.

Секундант посмотрел на человека, как на пустое место, на мертвеца. «Все, — сказал он. — Нарушений правил не было. Вы свободны».

«Давай, — кивнул он следующему, а человек пошел из зала, вниз по скрученной винтом лестнице, навстречу минуте, когда по мысленному приказанию членистоногого чудовища он окажется в молодой Вселенной, в точно таком же зале, огороженном стальными канатами, и в него тоже будут стрелять, но не плазмой, а клейкими сетями, прочными паучьими нитями, и потащат, беспомощного, к краю ринга, в подрагивающие от нетерпения челюсти. Теперь надо было не пропустить момент переноса, чтобы бежать стремглав, зигзагами через зал, к спасительным люкам за канатами. Правда, ближайшие несколько часов можно было не беспокоиться, потому что противник должен выждать, пока бдительность человека не притупится. И вдруг он исчез.

Но он очутился не на ярко освещенной площадке, готовый увернуться от летящей в него липкой ткани. Он очнулся в тесной кабине «Гнома» и не мог шевельнуться, в глазах у него рябило, мысли цепенели, и, как обычно, прошло несколько десятков секунд, прежде чем он понял, что где — то поблизости свертывают пространство и что он по идее должен потерять сознание.