Читаем без скачивания Корабль Роботов. Ветви Большого Дома. Солнечный Ветер - Михаил Пухов

— Придется исследовать запись более тщательно, — сказал головастый Монин. — На проекторах.

Он взял прозрачный кубик из рук Бабича и передал спасенному: — Вам и карты в руки.

Перед тем, как вернуть кристалл, пилот Александр Синяев подбросил его на ладони. Он напоминал обычный пищевой концентрат. К сожалению, это было чисто внешнее сходство.

В рубку вошли новые люди. Один из них, рыжий, долговязый, в темных очках, приблизился, пристально разглядывая спасенного. Пилот Синяев протянул руку. Новый человек сделал вид, что ее не заметил.

— Александр Синяев, — сказал спасенный. — Пилот — инструктор.

— Сейчас посмотрим, — сказал новый человек. — Пройдите сюда. Раздевайтесь.

Он откинул одно из кресел. Получилась койка.

— Ложитесь.

— Это Дорошенко, — объяснил Монин. — Бортовой медработник.

— Я не называю своего имени, — сказал Дорошенко, — Все равно не запомните. И не дышите на меня, пожалуйста.

На боку у него была прицеплена сумка. Он вытащил оттуда белый халат и облачился. Потом он достал из сумки белую маску и укрепил ее на лице, так что снаружи остались только очки и прямые рыжие волосы, которые он тут же прикрыл извлеченной из сумки белой шапочкой. После этого он осторожно потрогал пустую кобуру, висящую на подлокотнике рядом с одеждой Александра Синяева.

— Вася, — позвал он. — У тебя есть такая штука?

— Нет, — ответил кто — то из новых людей. — Я не знаю, что это такое.

— Так, — удовлетворенно сказал Дорошенко. — На что жалуетесь?

— У них взорвался двигатель, — объяснил руководитель научной группы Анатолий Толейко. — Он перенес без всякой защиты несколько гиперпереходов.

Дорошенко извлек из своей бездонной сумки инструменты и принялся за работу.

— Дышите, — говорил он, ощупывая Александра Синяева руками, одетыми в белые перчатки из сумки. — Не дышите. Откройте рот, скажите «а». Ага, сердце слева. Сделайте вдох. Вы глубже не можете? Так, почки на месте. Перевернитесь на живот. Ребра целы, дыхательные пути в норме. Поднимите голову, сделайте выдох и не дышите. Повреждения позвоночника отсутствуют. Не дышите, я вам сказал. Покажите ладонь. Так я и думал. Печень функционирует правильно. Пальцев на руке пять, как я и предполагал. Я же попросил не дышать. Ладно, одевайтесь.

Он отошел от койки, разоблачаясь и укладывая в сумку предметы своего медицинского туалета.

— Патологических отклонений нет, — сказал он Монину. Александр Синяев стоял уже одетый и ждал диагноза. — У него все в порядке, если не считать головокружения. Вы сколько можете не дышать?

— А сколько нужно? — спросил Александр Синяев.

Люди почему — то заулыбались. — В общем, он вполне здоров. А эту штуку, — Дорошенко показал пальцем на пустую кобуру, — отдайте экспертам. Все, до свидания.

Он вышел.

— Действительно, — сказал Вася, дюжий парень, очевидно, тоже пилот, которого Александр Синяев раньше не видел, но которого узнал по голосу. — Зачем вам эта вещь?

— Это кобура, — объяснил Александр Синяев. — Из — под пистолета.

— А что такое пистолет?

— Вася, — укоризненно сказал Монин. — У меня тоже есть пистолет. Я дам тебе как — нибудь пострелять.

— А куда делся ваш пистолет?

— У меня его никогда не было, — объяснил Александр Синяев. — Зачем же мне пистолет?

Люди снова заулыбались. Александр Синяев еще раз ошибся, но они этого опять не заметили.

— Товарищи, — сказал руководитель научной группы Анатолий Толейко. — Мы, по — моему, забыли о деле. Нам надо поесть и заодно обсудить план высадки.

— Без меня, — сказал Монин. — А вы, Николай?

— Я на вахте.

Александр Синяев и остальные люди гурьбой вышли из рубки, оставив там Монина и Бабича. Насколько он понимал, все направлялись в каюткомпанию. Его коллега Вася шагал рядом, пытаясь заглядывать в глаза, и задавал вопросы, как на экзамене. Александр Синяев отвечал по возможности лаконично, чтобы не наделать новых ошибок.

— Как вы поступаете, когда при заходе на посадку на вас налетает смерч? — спрашивал Вася.

— Сажусь.

— А если отказывает шасси?

— Сажусь на днище.

— А если внизу скалы?

— Сажусь между.

— А если скалы сплошные?

— Сажусь поверх.

— А что вы делаете, когда отказывают парашюты?

— Выпускаю крылья.

— А если смерч обламывает крылья?

— Планирую на днище.

— А если корпус поврежден?

— Тогда смерч сажает меня сам.

— Товарищи, — сказал руководитель научной группы Анатолий Толейко. — Нельзя ли хотя бы здесь без этих идиотских тестов?

— Я уже все, — сказал Вася, обходя Александра Синяева сзади и появляясь с другой стороны. — Мы уже прекратили.

Позже, в кают — компании, его усадили за самый дальний конец стола, но Александр Синяев отчетливо слышал, как Вася сказал, наклонившись к соседу, еще одному их коллеге:

— Это пилот высочайшего класса. Он ответил на самые плохие вопросы.

Людей за столом было много, все они что — то ели, и Александр Синяев мог спокойно приглядываться к ним и прислушиваться к их разговорам. Руководитель научной группы Анатолий Толейко, сидевший недалеко от него, беседовал со своим помощником, который специально выбрал место напротив.

— Кого же пошлем все — таки?

— Как обычно.

— Нет, я насчет пилотов.

— Их слишком много?

— Наоборот.

— Значит, всех.

— А нового?

— Он, наверное, устал. И вообще, ему сейчас не до этого.

— Вот и пошлем, чтобы отвлекся.

— Пусть выспится.

— А потом пошлем.

— Как хотите. Только вряд ли он согласится.

— Согласится.

Пока они так сплетничали, в другом месте стола переговаривались ученые, члены десантных групп.

— Мне нужны фотокамеры, — говорил один из ученых. — Много камер. Столько камер, что я и не подниму.

— А мне папки для гербариев. Много папок. Чтобы я не смог унести.

— А мне ужасно необходимы…

— А мне…

— Перестаньте передразнивать! Просто мне нужна пара негров.

— Зачем?

— Для переноски тяжестей.

— Не понял.

— Правда? Негр — это неквалифицированный специалист. Сокращение от слова неграмотный. Образование — негр.

— Теперь понял.

— Ловко вывернулся.

В середине этого содержательного разговора Александр Синяев повернулся на толчок слева. Сосед требовательно смотрел на него — заросший, длинноволосый, облаченный в разноцветное одеяние.

— Дай порцию перца, — попросил он. — Пожалуйста, дай.