Читаем без скачивания Небо и землю содержит любовь - Раиса Богомолова

Небо и землю содержит любовь

От автора

«Трудно убедить кого-то, что нужно любить людей в такие времена, как наши, когда едва ли не в каждой квартире, в каждом доме царит ненависть. Когда осуждение, зависть, злоба стали обычными не только среди безбожников – довольно нам во всех своих бедах винить их, – но и среди тех, кто считает себя верующими. Когда любой пустяк воспламеняет в человеке гнев, нередко доводя его до поистине диавольского состояния духа. Но именно теперь и нужно молиться о пробуждении духа любви в людях, призывать их любить друг друга сильнее, чем прежде» – так говорил в своих проповедях протоиерей Валентин Свенцицкий в 1927 году.

Эти слова как будто сказаны сегодня и обращены к нам, живущим сто лет спустя, в двадцать первом веке. Кто-то может возразить: уж любви-то у нас – через край! – включите телевизор, зайдите в Интернет… Но все это не любовь, а только борьба за обладание друг другом. Когда любовь смешивается со страстью обладания, подчинена инстинкту собственности, она несет людям страдания.

Французский писатель Антуан де Сент-Экзюпери в книге «Цитадель» сказал, что, если сама я совершенная, прекрасная женщина требует, чтобы ты посвятил жизнь только ей одной и замкнулся в ее любви, – она призывает тебя к эгоизму вдвоем, и этот двойной эгоизм почему-то называют счастьем любви. Этот эгоизм – опустошающий пожар, который уничтожает всё.

Любовь без послушания Богу быстро заканчивается; такая любовь скоро переходит в бытовую адаптацию людей друг к другу. Ни одно чувство не может держаться долго на пике, оно неизбежно стремится к нейтральному равновесному состоянию.

Часто человеческая любовь гаснет по причине разного душевного устроения любящих. Например, у мужа душа «многострунная», а у жены всего две «струны» – стремление красиво одеться и разбогатеть. В таком случае многие душевные струны супруга остаются незатронутыми, невостребованными, и он ищет понимания у другой женщины, которая «услышит» всю богатую гармонию звучания его души и будет созвучна этой гармонии. Точно так же может быть и наоборот, когда жена – человек разносторонне развитый, духовно богатый, а муж стремится провести жизнь в земных удовольствиях.

Но можно ли призывать к любви того, у кого сердце не научено любить? Нужно! – считает архиепископ Иоанн (Шаховской). Всякое усиление в мире зла, страдания есть небесный зов к умножению и углублению любви, а обрести истинную любовь можно лишь обращением к Богу, неиссякаемому источнику любви. Любви, о которой преподобный Нектарий Оптинский сказал: «Мы любим той любовью, которая никогда не изменяется. Ваша любовь – однодневка, наша – и сегодня, и через тысячу лет все та же». Потому что, любя христианской любовью, мы разрываем узы своей ограниченности и еще на земле соприкасаемся с вечностью.

Сегодня наша жизнь становится все жестче и рациональнее. В ней очень мало примеров истинной любви, хотя ее по-прежнему так жаждет каждое человеческое сердце. В этой книге приводятся свидетельства людей, которые, трудным жизненным подвигом научаясь любви Божией, достигали и земного, и вечного счастья.

Именно такой любви автор желает и себе, и всем читателям книги.

Кризис любви

В наше время люди живут друг от друга обособленно. Сердца наши как будто уменьшились и уже не могут вместить в себя любовь к другому человеку. Нам с детства внушают, что нужно любить в первую очередь себя, потому что «мы этого достойны». Но, отвергая любовь к ближнему, мы теряем самих себя. Жизнь без любви и служения другим людям скучна, пуста и бессмысленна, ибо человек, любящий только себя, утрачивает способность к духовному единению, состраданию, жертве за други своя (Ин. 15, 13).

Святой праведный Иоанн Кронштадтский, известный своей самоотверженностью, отдавший всего себя служению Богу и людям, учил: «Ближнего благочестивого славишь – Бога славишь; ближнему делаешь добро – себе делаешь добро, ибо мы – одно тело; ближнему делаешь добро – Бога делаешь должником себе, ибо ближний – образ Божий, а Бог – всё во всех. Христианину делаешь добро – Христа, Сына Божия, делаешь должником себе, ибо христиане – тело Его, члены его. Христианина одолжаешь – Духа Святого одолжаешь, ибо христиане – храмы Святого Духа. Разве не знаете, что вы храм Божий, и Дух Божий живет в вас? (1 Кор. 3, 16) <…> Если будешь иметь христианскую любовь к ближним, то будет любить тебя все небо; если будешь иметь единение духа с ближними, то будешь иметь единение с Богом и со всеми небожителями; будешь милостив к ближним, а к тебе будет милостив Бог, равно и все Ангелы и святые; будешь молиться за других, а за тебя все небо будет ходатайствовать. Свят Господь Бог наш, и ты будь таков же».

В современном обществе люди почти разучились любить. Они страдают от этого, не понимая, в чем причина их «несчастливости». Человек, как создание Божие, не может не чувствовать, что его жизненный выбор ложен, и, спасаясь от этого горького осознания, старается убежать от реальности: губит себя в бессмысленной работе, в алкоголе и наркотиках, в деньгах, в разврате, то есть впадает в грех. А грех влечет его в руки сатаны, который, несмотря на все приманки и обещания, не может дать радость и счастье, поскольку, как дух тьмы, и сам их не имеет.

Все нынешние богачи – нищие перед царем Соломоном, у которого даже посуда во дворце была золотой. К тому же он был умен, учен, просвещен и могуществен. Чего бы он ни пожелал – все исполнялось. Соломон наслаждался спокойствием, миром и благоденствием своего царства. Он был уважаем и своими подданными, и соседями.

Но Соломон не был счастлив. Испытав все возможные удовольствия, он признался себе, что в мире земных страстей нет истинного счастья: Видел я все дела, какие делаются под солнцем, и вот, всё – суета и томление духа! (Еккл. 1, 14).

«Никогда столько не говорили о любви, как в наше время всякого либерализма и гуманности, и никогда так не попирались те начала, на коих зиждется истинная любовь! Любовь к другим лишь на устах – а корысть в сердце требует любви к себе… „Любят“ и льстят только тому, кто полезен, и отвращаются от того, кто истинно нуждается и заслуживает помощи и любви. Пороки же умножились… А за пороками следуют и бедствия. Их тяготу волеюневолею ощущает каждый из нас», – скорбел архиепископ Никон (Рождественский).

«Народный батюшка» святой праведный Иоанн Кронштадтский учил: «Мы не знаем другого родства, кроме родства духовного, всевысочайшего, вечного, которое даровал нам Владыка живота, Творец и Обновитель нашего естества Иисус Христос, ибо это одно родство есть истинное, святое, пребывающее; земное же родство неверно, изменчиво, непостоянно, временно, тленно, как тленна плоть и кровь наша. Итак, обращайся просто с человеками, как равный с равными, и ни пред кем не превозносись, а напротив – смиряйся, ибо всякий, возвышающий сам себя, унижен будет, а унижающий себя возвысится (Лк. 18, 14)».

В книге «Откровенные рассказы странника духовному своему отцу» так написано о душевном состоянии безлюбия: «Я не люблю Бога. Ибо если бы я любил Его, то непрестанно размышлял бы о Нем с сердечным удовольствием; каждая мысль о Боге доставляла бы мне отрадное наслаждение. Напротив, я гораздо чаще и гораздо охотнее размышляю о житейском. А помышление о Боге составляет для м еня труд и сухость.

Если бы я любил Его, то собеседование с Ним через молитву питало бы меня, наслаждало и влекло к непрерывному общению с Ним. Но, напротив, я не только не наслаждаюсь молитвою, но еще при занятии ею чувствую труд, борюсь с неохотою, расслабляюсь леностью и готов скорее с охотою чем-нибудь маловажным заняться, чтобы только сократить или престать от молитвы. В пустых занятиях время мое летит неприметно, а при занятии Богом, при поставлении себя в Его присутствие каждый час мне кажется годом.

Кто кого любит, тот в продолжение дня беспрестанно о нем мыслит, воображает его, заботится о нем, и при всех занятиях любимый друг его не выходит из его мыслей. А я в продолжение дня едва ли выделяю и один час, чтобы глубоко погрузиться в помышление о Боге и воспламенить себя в Его любви, а двадцать три часа охотно приношу ревностные жертвы страстным моим идолам!

В беседах о предметах суетных, о предметах низких для духа, я бодр, я чувствую удовольствие, а при рассуждении о Боге я сух, скучлив и ленив. Если же и невольно бываю увлечен другими к беседе божественной, то стараюсь скорее переходить к беседе, льстящей страстям моим. Неутомимо любопытствую о новостях, о гражданских постановлениях, о политических происшествиях. Алчно ищу удовлетворения моей любознательности в науках светских, в художествах, в приобретениях. А поучение в Законе Господнем, в познании о Боге, о религии не производит на меня впечатления, не питает души моей, и я сие почитаю не только несущественным занятием христианина, но как бы сторонним и побочным предметом, которым я должен заниматься разве только в свободное время, на досуге.