Читаем без скачивания Небо и землю содержит любовь - Раиса Богомолова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В те же дни в монастыре святителя Спиридона Тримифунтского, что в Старом городе Иерусалима, люди, убирающие церковь, заметили как будто дымку под стеклом, покрывающим икону святого. Когда киот был открыт, стало ясно, что «дымка» – это изображение святителя, непостижимым образом выгравированное на стекле, перешедшее на него с доски. Икону и стекло с изображением святого поместили в новые киоты.
А еще одно чудо в храме Воскресения Господня, впервые случившееся в 1986 году, продолжается и доныне. Там, рядом с часовней святого Лонгина Сотника, есть часовня под названием «Темница Христа». По преданию, здесь Он был заключен на то время, пока воины готовили Крест для распятия. По другой версии, здесь вместе с женами-мироносицами стояла Божия Матерь во время казни.
С правой стороны часовни, в глубокой нише, с давних пор стоит икона Богородицы. Божия Матерь изображена на ней в печали, с закрытыми глазами. Во время пожара в прошлом столетии икона сильно пострадала: сохранилась только верхняя часть изображения. Поврежденный образ, стоявший в полутемной нише, не привлекал к себе внимания.
Но 27 апреля 1986 года, в Вербное воскресенье, Богородица на иконе открыла глаза, и по Ее лицу потекли слезы. Первым заметил это охранник-полицейский, дежуривший в храме. Весть о случившемся быстро распространилась по Святому Граду, множество людей явились в храм, чтобы увидеть это чудо.
Богородица источала слезы несколько дней, и с тех пор чудесное знамение стало повторяться: Божия Матерь на иконе время от времени открывает глаза, а через некоторое время снова закрывает их.
Вера и минаЭта история была рассказана архимандритом Харлампием (Василопулосом).
23 января 1948 года, во время крупного военного столкновения в Эпире (в Греции в то время шла гражданская война. – Ред.), иеромонах Иаков возвращался после совершения Божественной литургии из местечка Судания в небольшой монастырь святого Илии Пророка, километрах в восьми от Судании. Шел он спокойно и, по обыкновению, мысленно читал молитву.
В это время несколько рядовых Национальной армии минировали дорожный знак. Вдруг они увидели, что ничего не подозревающий батюшка приближается к объекту. Они закричали, предупреждая его об опасности, но отец Иаков их не услышал: в этот момент он наступил на мину, и она взорвалась со страшным грохотом, подняв клубы пыли. «Бедный наш батюшка!» – скорбно вымолвили солдаты и побежали к месту катастрофы.
Отец Иаков, целый и невредимый, спокойно отряхивал от пыли свою рясу.
– Как! Батюшка! С вами ничего не случилось?!
– Что со мною могло произойти, если я молился? И вас Господь сохранит по пути домой. Только надо идти тернистым путем. Давайте, я исповедую вас. Послезавтра буду служить Божественную литургию и смогу вас причастить.
Пока он исповедовал их, каждого по отдельности, сидя на придорожном камне, появился сержант и закричал:
– Что за глупости? Зачем вам вдруг понадобился священник? Лишь бы не работать!
– Господин сержант! – ответил один из призывников, – мы только что увидели настоящее чудо, происшедшее с этим батюшкой. Он наступил прямо на мину – и остался жив!
– Что еще за чудеса! Мало ли какие случайности возможны! Все объяснимо законами физики. При взрыве воздушные потоки отбросили осколки, вот и все. А вы сразу в истерику! Стыдно!
Слова эти долетели и до отца Иакова. Он сказал:
– Дитя мое, не говори так. Подойди на исповедь. Станешь человеком Божиим, Бог и тебя будет хранить. Он благословит твою дорогу к дому.
Сержант презрительно посмотрел на небо, построил свое подразделение и повел его прочь.
По дороге он наступил на мину и подорвался на ней. Насмерть.
Об этом чуде написал журнал «Благочиние» в 1955 году. Через несколько дней после публикации в редакцию пришло письмо от одного из солдат – участников этого события. Он рассказал, что подорвавшийся на мине сержант до войны был учителем. Этот же очевидец прислал снятую во время отпевания маловерного сержанта фотографию со словами: «Отец Иаков сам и отпевает его. Его белая борода видна на фотографии. Там же можно увидеть и меня».
Я не ваш, я – БожийАрхимандрит Симеон (Холмогоров) в повествовании «Един от древних. Повесть о жизни и подвигах схиархимандрита Гавриила (Зырянова)» описывает чудесное откровение, полученное в детстве этим будущим подвижником.
Еще четырехлетним ребенком родители взяли Ганю в первый раз к пасхальной заутрене.
Картина торжественного богослужения в сельском храме и дружные восклицания народа «Воистину воскресе!» так глубоко запечатлелись в сердце мальчика, что и через месяц, и через два он непрестанно спрашивал у своей матушки:
– А скоро опять будут стоять со свечами? А когда народ будет кричать «Воистину воскресе!»?
– Через год, Ганя.
Долго показалось ждать мальчику. Он захотел сам себе устроить Пасху. Ушел в подклеть, сел на окно и, прижавшись личиком к стеклу, стал рисовать в своем воображении пасхальную утреню. Вот священник в ярком облачении, вот горящие свечи, люстра…
Но что это?
На небе появилась люстра, полная движущихся огней. Она опускалась все ближе к Гане; какой-то неизреченный свет столбами переходил с места на место, и кругом – радуги, образующие подобие креста.
Ганя замер, прильнул к стеклу, смотрит: это даже лучше, чем тогда в храме!
И вдруг прозвучал чей-то голос: «Ты – Мой».
– Чей это? – недоумевал мальчик.
«Божий», – послышался голос снова.
И видение исчезло. Опять – обычное небо, облака, та же подклеть. А мать уже зовет сына обедать.
Пришел Ганя в избу и прыгает от радости:
– Я не ваш, не ваш…
– Господи, да что с ним сделалось? – тревожится мать. – А чей же?
– Я – Божий…
Так и случилось: стал мальчик Ганя через много лет схиархимандритом Гавриилом, прозорливым старцем, прославленным позднее в лике преподобных.
«Голос Богородицы»Среди «Поучительных историй из жизни одной греческой епархии» протоиерея Димитрия Бусьоса есть такая.
Было это в 1923 году. На Масленицу многие устраивали карнавалы. Люди пели, танцевали, шутили. Но неожиданно вспыхнула ссора между братьями Герасимом и Иосифом. Страсти накалялись, как вдруг сам по себе ударил колокол храма Богородицы, да так печально…
Ссора происходила около церкви, и все вняли предупреждению – услышав «голос Богородицы», люди мирно разошлись по домам.
Дело было в том, что уже не первый раз этот колокол бил сам по себе. Богородица звонила в него, желая сохранить людей от всякого зла.
Господи, откройся мне!В предисловии к книге игумена Никона (Воробьёва) «Как жить сегодня. Письма о духовной жизни» профессор Московской духовной академии А. И. Осипов рассказывает об этом известном подвижнике благочестия.
Николай Воробьёв, будущий игумен Никон, учился блестяще. Жажда знаний его была столь велика, что он, часто оставаясь – в прямом смысле – без куска хлеба, покупал на последние деньги книги. Целыми ночами изучал историю философии, знакомился с классической литературой – и все с одной целью, с одной мыслью: найти истину, познать смысл жизни.
Понял он, что как наука не говорит ничего о Боге, о будущей жизни, так не говорит ничего и философия. Разуверившись в них, Николай поступил в Психоневрологический институт в Петрограде, надеясь там найти ответ на вопрос о сущности человека.
Но и там он понял, что психология изучает вовсе не человека, а «скорость процессов апперцепции, память… Такая чепуха, что это тоже оттолкнуло меня». Окончив первый курс, Николай ушел из института. У него наступил духовный кризис. Борьба была столь тяжелой, что к юноше стали приходить мысли о самоубийстве.
И вот однажды летом 1915 года, будучи в состоянии полной безысходности, почти в отчаянии, он воскликнул:
– Господи, если Ты есть, откройся мне!
И Господь открылся.
«Невозможно передать, – говорил батюшка, – то действие благодати, которое убеждает в существовании Бога с силой и очевидностью, не оставляющей ни малейшего сомнения у человека. Господь открывается так, как, скажем, после мрачной тучи вдруг просияет солнышко: ты уже не сомневаешься, солнце это или фонарь кто-нибудь зажег. Так Господь открылся мне, что я припал к земле со словами: „Господи, слава Тебе, благодарю Тебя! Даруй мне всю жизнь служить Тебе! Пусть все скорби, все страдания, какие есть на земле, сойдут на меня – даруй мне все пережить, только не отпасть от Тебя, не лишиться Тебя!“»
Сколько продолжалось это состояние – неизвестно. Но, очнувшись, Николай услышал мощные, размеренные удары церковного колокола. Сначала он полагал, что звонят неподалеку. Но звон не прекращался, да и время было уж слишком поздним для благовеста – за полночь.
Так в одно мгновение совершился полный переворот в мировоззрении будущего подвижника.
Бедным да смиренным Господь Сам лампады возжигаетВ «Летописи Серафимо-Дивеевского монастыря» есть трогательный рассказ о супругах Мантуровых, которые несли крест добровольной нищеты. Михаил Васильевич, духовный сын и ближайший помощник преподобного Серафима Саровского, позже ставший известным как «служка Божией Матери и преподобного Серафима», выслушивал по этому поводу негодование своей жены, лютеранки по исповеданию, всегда молча.
