Читаем без скачивания Небо и землю содержит любовь - Раиса Богомолова

Есть два дара, за которые человек должен горячо благодарить Бога. Один из них осязаем и видим – это наш мир, в котором мы живем земной жизнью; а другой дар невидимый – это Любовь Божия, она важнее всего. Все дары происходят из этого корня и источника, в них сияет Любовь Божия. Но так как эта Любовь невидима, то те, кто воспринимает мир только земными очами, не замечают ее.

Поскольку Бог сотворил весь мир и всех тварей земных для человека, можно понять, как велика Его Любовь к человеку. А люди за чистейшую Любовь Божию иногда отплачивают неблагодарностью и столь греховной жизнью, которой устыдились бы даже животные.

«Главнейшая обязанность человека – любить Бога, а после Него – своего ближнего, каждого человека, а более всего – своего врага, – говорил старец Паисий Святогорец. – Если мы возлюбим Бога так, как Он нам заповедал, то мы сохраним и все другие Его заповеди. Но мы не любим ни Бога, ни своих ближних. Кто же сегодня интересуется другим человеком? Все интересуются только самими собою, но не другими, а за это мы дадим ответ. Бог, Который есть Любовь, не простит нам этого равнодушия». Не оставайтесь должными никому ничем, кроме взаимной любви; ибо любящий другого исполнил закон. Ибо заповеди: не прелюбодействуй, не убивай, не кради, не лжесвидетельствуй, не пожелай чужого и все другие заключаются в сем слове: люби ближнего твоего, как самого себя (Рим. 13, 8–9).

Земная жизнь человека – бесценный дар Создателя. Но это не значит, что человек может делать с этим даром что захочет – сломать, втоптать в грязь или выбросить. Ведь после того как жизнь закончится, все мы предстанем перед Христом, Который спросит нас: на добрые ли дела мы употребили Его дар, во благо ли, соблюдали ли Его заповеди? Если жизнь наша была праведной, нас ждет драгоценная награда – вечное пребывание с Ним. А если мы грешили, попирали Его заветы – будем навсегда разлучены с Ним.

Но Христос не хочет этого, Он милостив даже к заблудшим и падшим: пока мы живы, Он постоянно напоминает нам о Себе, пробуждая нашу совесть. И бессмертная душа, как бы она ни была поражена грехом, тоскует по духовной жизни.

Бог не перестает любить человека никогда, даже если человек забывает или, хуже того, отвергает Его. Бог любит всякого человека и как мудрый Отец направляет Своих детей с лаской и строгостью.

Игумен Никон (Воробьёв) в письмах напоминал духовным чадам, что «сама сущность христианства заключается в любви. В том, что всемогущий Творец вселенной так любит и жалеет человека, так заботится о нем и его спасении, что отдал Сына Своего Единородного на позор, крест, смерть. Не только о человечестве в целом, но и о каждом человеке в отдельности заботится Господь, ежеминутно держит его в Своей руке, защищает его от враг невидимых и видимых, вразумляет и через людей, и через книги, и через обстоятельства жизненные.

Если необходимо наказать человека – для вразумления и ограждения от большей беды, то Он наказывает с милостью, а потом, если человек может без вреда принять, награждает сугубо, как бы жалея, что наказал».

Протоиерей Валентин Свенцицкий говорил, что «у человека не хватает сил иногда утвердиться в вере, и он думает, что, живя, как безбожник, все время стремясь потопить тоску свою в суете мирской, он идет дорогой истинного земного счастья. Но вот это внутреннее, бессмертное, вечное начало в нем говорит ему: „Не то!“

Человека влекут мечты честолюбия, славы, самолюбия, гордости, и ему кажется, что он получил что-то, насыщающее ненасытную жажду страстей, но душа его снова говорит: „Не то!“

Когда человек, отдаваясь плотским страстям, этим ненасытным страстям плоти нашей, думает иногда: вот, я нашел истинное счастье! Бессмертный дух его говорит ему: „Не то!“

И все эти „не то“ страшной тоской проходят в душе каждого человека, через всю его жизнь, наполненную жадным и тщетным старанием к удовлетворению страстей».

Архиепископ Нафанаил (Львов), рассуждая о сходстве и различии Любви Божественной и любви человеческой, писал:

«Всякая истинная любовь между людьми – это стремление знать друг друга, понимать друг друга, жить жизнью любимого, то есть духовно соединяться в одно бытие. Совершенная любовь превращает любящих людей в единое существо, сохраняя целостность личности каждого человека. Но достичь такой любви мы не можем. Мешает наша телесность, эгоистичность, наше стремление к самоутверждению.

В Боге же нет места ни телесности, ни эгоистичности. Любовь Божия – любовь совершенная. Наша человеческая любовь является слабым отблеском Божией Любви…»

Предназначение человека состоит в том, чтобы стремиться к вечности, уподобляться Богу. Весь смысл, вся ценность, вся радость человеческой жизни – в исполнении этого предназначения. Когда человек любит, он уподобляется Богу, Который и есть Любовь.

Любовь Божия простирается на все сущее в целом, объемлет каждое сотворенное существо. И главная составляющая этой Любви – сострадание, понимание, снисхождение к недостаткам других, терпение их немощей и слабостей. Господь любит каждого человека. Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных (Мф. 5, 45). Господь – это бесконечное милосердие и сострадание, Он скорбит о том, что мы сами причиняем вред своим душам – грешим, заблуждаемся, впадаем в малодушие, ереси, пороки. И часто так бывает, что добротой и терпением уже невозможно исправить человека: его, как глупого вредничающего ребенка, нужно строго наказать. Так ведь случается: родители и уговаривают капризное чадо, и просят, и задаривают подарками, а дитя все равно брыкается, ломает игрушки и дерзит взрослым. А стоит такого неслуха чуть наказать – он как шелковый становится, осознает, как можно поступать и как нельзя. Господь, как любящий Отец, наказывает упорствующих в своих грехах людей, попускает болезни и разные бедствия, чтобы пробудить в них совесть, омыть их душу в страданиях.

Священномученик Григорий (Лебедев), епископ Шлиссельбургский, разделяет любовь к людям на настоящую и мнимую: «Человек, запутавшись в жизни, внес свои извращения во все ее явления. Любовь стала служить утверждением самости и была тоже извращена… От поколения к поколению стало истребляться и понятие подлинной любви, и самое дело любви».

«На трапезе любви бываем у Самой воплощенной Любви, а любви не имеем друг ко другу. Странное дело! И заботы о сем нет. А сама любовь, без нашего усердия и старания и деятельности, не придет», – сокрушался святой праведный Иоанн Кронштадтский.

При отсутствии подлинной любви стали взамен ее появляться суррогаты. Самый чудовищный суррогат – это общепринятое человеческое понимание любви. Как писал священномученик Григорий (Лебедев), епископ Шлиссельбургский, любовью стали называть влечение людей друг к другу, которым они были наделены для чадорождения. Но ведь и животным присуще то же стремление. Чтобы так уж не бросалась в глаза эта оголенность, чтобы польстить человеческой ограниченности, стали говорить, что любовь эта духовна, возвышенна. Стали драпировать влечение всякими прикрасами, чтобы завуалировать его подлинную суть, называть его сродством душ, тяготением к идеалу и так далее. Но все эти прикрасы лишь до времени забавляют человека. Когда же влечение удовлетворено, мнимая любовь разлетается в прах, а вместе с ней исчезают и обманные драпировки.

Что в этом влечении общего с христианской любовью? Любовь к Богу и тяготение тел так же разнятся, как небо и земля, как дух и плоть.

На втором месте по распространенности можно назвать суррогат любви, основанный на гуманности, то есть на человеческом отношении к подобным себе, а также ко всему миру живых существ. Гуманность даже противопоставляют иногда служению Богу, считая, что служение человеку и есть действительная любовь. Но гуманность – это карточный домик любви. Такая любовь всегда самоутверждение, прежде всего любовь к себе. Человек старается показать всему миру: вот какой я хороший!

Когда гуманная любовь сияла бы очис тительным огнем – как в самом гуманисте, так и в облагодетельствованном им? Любовь гуманности – это холодный свет, огонь, который никого не зажигает. Она бессильна создать тепло и жизнь.

Третий суррогат любви – отношения семейности, родства, дружбы, приятельства, знакомства, зависимости, подчиненности. У людей, не погрязших во зле, эти отношения чаще бывают добрыми, и люди называют их любовью, хотя подобное название ошибочно. Часто в этих добрых отношениях нет христианской любви. В основе семейных и родственных отношений лежат единство крови, привычка и требования быта.

Во всем разнообразии жизненных взаимоотношений, обозначаемых любовью, людьми руководят обычное воспитание, особенности характера и среды и, наконец, просто стереотипы. Рассмотрите жизнь и убедитесь, что это – сама истина. Взаимные отношения супругов, детей и родителей, которые вчера еще считались любовью, сегодня могут под влиянием обстоятельств перейти в отношения жесткой неприязни и полного разрыва. Не ясно ли, что здесь была та «любовь», которая не имеет ничего общего с подлинной христианской любовью?!