Читаем без скачивания Вечерний круг - Аркадий Адамов

Всем было всё ясно, и радостный энтузиазм заметно сменился задумчивостью и даже некоторой озабоченностью.

А Фёдор Кузьмич добавил к этой озабоченности ещё немалую дозу. С минуту подумав, он сказал:

— Теперь второе. Отработку версии «Приезжие», так её, к примеру, назовём, надо, милые мои, проводить солидно и до конца. А если они и в самом деле из Москвы не улетели, а уехали поездом? Может это случиться? Конечно, вероятия меньше, согласен. Самолётом быстрее. Но всё же железную дорогу исключить так просто нельзя. А вот можно ли это проверить? Давайте-ка подумаем. Конечно, никаких корешков с фамилиями и номерами паспортов тут не остаётся. Однако не будем спешить с выводами. Если уехали они сразу после кражи…

— То есть вечером или ночью, — уточнил Откаленко, вглядываясь в железнодорожное расписание за спиной Цветкова.

— Ну да, — согласился Фёдор Кузьмич. — Во вторник, значит. И кража была во вторник.

— Или же на следующий день, в среду, — снова добавил Откаленко.

— Или в среду, — утвердительно повторил Фёдор Кузьмич. — И тогда они сейчас только-только приехали. Ведь ехать им до любого пункта больше суток, а то и двое. До Еревана, допустим. И это вам не два часа самолётом. За сутки можно здорово глаза проводницам намозолить. Да ещё ребятки эти не тихие, книжек в дороге не читали, а скорее всего в картишки резались, выпивали и общий порядок хоть как-то, да нарушали. А потому проводникам вполне могли запомниться.

— Это точно, — за всех согласился Шухмин и, шумно вздохнув, заключил: — Придётся с бригадами побеседовать, никуда не денешься.

— В мягком они вряд ли ехали, в общем тоже, — добавил Откаленко.

— Надо узнать, как вообще сейчас с билетами из Москвы, летний сезон уже начинается. — Фёдор Кузьмич посмотрел на Шухмина. — Придётся тебе эту линию возглавить. Не зря ты вздыхал. На два дня ещё людей вам с Откаленко подброшу. Тут сразу навалиться надо. И особенно ты, Шухмин, смотри. Вам не бумажки читать надо будет, а с людьми беседовать. Сам понимаешь. И не спешите, главное. Обстоятельно беседуйте, помогайте вспомнить.

В этот момент невольно пожалел Фёдор Кузьмич, что не может подключить к этой работе Лосева, но тут же сердито прогнал от себя эту мысль. Справится Шухмин, что за разговор! Вполне на него можно положиться.

На том и кончилось это важное совещание.

А на следующий день началась та сумасшедшая работа.

Часть группы Откаленко во главе с ним самим прибыла во Внуково. Их уже ждали. Звонок полковника Цветкова всеми воспринимался серьёзно.

В комнате, которую им отвели, в два ряда стояли письменные столики, и сотрудники розыска по одному расселись за ними, как ученики в классе. Затем несколько девушек, некоторые в красивых униформах Аэрофлота, принесли толстые пачки зелёных билетных корешков, связанные тонкой бечёвкой, и подшивки посадочных листов, где тоже были указаны фамилии пассажиров. Девушки, кстати говоря, были совсем не прочь задержаться и поболтать с интересными парнями из такого необычного и таинственного учреждения, как Московский уголовный розыск. Ещё никогда оттуда не прибывала сразу такая большая группа, и девушки, естественно, сгорали от любопытства. Да и вообще они привыкли совсем к другим делегациям и экскурсиям. К тому же приехавшие парни казались им на редкость обаятельными, весёлыми и воспитанными, да ещё в ореоле своей романтической профессии. Но на этот раз самые, казалось бы, неотразимые и кокетливые улыбки самых красивых из девушек цели не достигли. Под хмурым взглядом старшего группы даже наиболее общительные из приехавших воздержались от контактов.

Когда за последней из девушек дверь наконец закрылась, Откаленко внушительно сказал, поднявшись из-за своего стола, чтобы его лучше было видно за горой принесённых бумажных пачек:

— Начнём. Подходите. Каждый берёт по шесть пачек и соответственно посадочные листы.

После некоторой суеты и хождений наступила сосредоточенная тишина. Все углубились в работу, слышался только шелест бумажек.

Час шёл за часом, нарастало утомление, а гора не проверенных ещё билетных корешков на столах, казалось, не только не убывает, но даже каким-то непонятным образом растёт. Наконец, когда стало уже рябить в глазах от бесчисленных неразборчивых букв и цифр, Откаленко объявил перерыв. Все шумно поднялись из-за своих столов, расправляя затёкшие спины и ноги. Закурили, собравшись в кружок возле распахнутого окна. Вдали, на лётном поле, виднелись огромные белоснежные самолёты, доносился далёкий рокот моторов. В голубом небе чертил невидимую наклонную линию только что взлетевший самолёт.

— Эх, я бы куда-нибудь полетел сейчас! — завистливо сказал Саша Руднев, следя глазами за исчезающей в голубом мареве беленькой точкой. — Люблю путешествия и открытия. Не ту я, наверное, профессию выбрал.

— Ты в Интерпол запишись, — добродушно пошутил кто-то. — По всему свету мотаться будешь.

— Набора пока нет. Вот когда наши жулики начнут за границу шастать, тогда уж и мы за ними кинемся. Нет уж, лучше не надо.

— Ну, тогда во всесоюзный розыск просись, всё-таки другие города.

— Не дорос. Если только товарищ Откаленко продвинет.

— Сразу, — ухмыльнулся Игорь. — Как эту группу найдёшь, так сразу.

— И квартиру дадите? А то я больше с тёщей жить не могу. Эти стрессы уже на работе сказываются. Вот если дадите, то я подумаю.

— Орден дам.

— Нет, сначала квартиру, — упрямо затряс головой Руднев. — Тем более что мне её уже четвёртый год обещают.

— Пожалуйста, — продолжая усмехаться, ответил Игорь. — Иди к нам. У нас в МУРе каждому дают, кто попросит.

— Знаю я, как даёте, — безнадёжно махнул рукой Руднев. — Одни только разговоры. А квартиру я скорее в районе получу.

— Ну ладно. Всё! — объявил Игорь. — Перекур закончен. А то совсем меня разжалобите. — И напоследок ещё раз предупредил: — Только внимательнее, ребята.

И вот Руднев, словно и в самом деле решил заработать квартиру, не прошло и пятнадцати минут как уже подозвал Откаленко к себе.

— Смотрите, — неуверенно произнёс он. — Вот трое подряд. На обороте всех трёх корешков данные паспортов выписаны одной рукой, видимо, вот этого, Горчина С.М. Почерк совсем не отработан. А паспорта выданы в Сочи, и возвращаются они в Сочи. И не командировочные они, ручаюсь. У командировочных знаете как почерк отработан! И потом, чтобы один за всех писал… Сравним почерк на всякий случай, а?

— Когда вылетели?

— В среду. Рейс десять сорок семь. Вылет в два двадцать. Это первый рейс в среду.

— Так-так… — Игорь привычно потёр подбородок и с ударением произнёс: — Значит, при условии, что это те самые, кого мы ищем… Кстати, как их фамилии?

— Один, я уже сказал, Горчин С.М. Второй — Варнавский Г.Р., а третий — Гоцеридзе Ш.Г.

— Ага. Так вот, если это те самые… и им нужно было место… А связей в Москве особых нет, иначе была бы машина… Стой, стой… Чего-то у меня крутится… Место… А регистрация в полвторого ночи… и билеты купили сразу, как прилетели… Здесь купили, в аэропорту… Интересно… Ну-ка проверим.

Игорь снял трубку стоявшего на столе телефона и, посмотрев в печатный список внутренних телефонов аэропорта, лежавший под стеклом, набрал номер.

— Это администратор? Добрый день. Говорит старший инспектор уголовного розыска капитан Откаленко. Мы сейчас работаем у вас в аэропорту… Слышали? Ну-ну. Впрочем, сейчас это на пользу. Посмотрите, пожалуйста, в книге регистраций. У вас не проживали, случайно, дня три-четыре и в среду ночью не улетели три пассажира? Возьмите, я подожду. Взяли? Так вот, их фамилии Горчин, Варнавский, Гоцеридзе… Что, что? А, прекрасно. Сейчас я зайду к вам. — Положив трубку, Игорь сдержанно сообщил Рудневу: — Проживали. Все трое. — Про себя, однако, он был очень доволен своей догадкой.

Игорь огляделся и сказал, невольно подражая при этом Цветкову:

— Самое опасное сейчас, милые мои, это уже поверить и расслабиться. Самое опасное. Поэтому я пойду, а вы продолжайте работать, как будто ничего не случилось. Нам бы ещё парочку хотя бы таких групп выудить.

Через несколько минут Игорь уже сидел в комнате дежурного администратора гостиницы при аэропорте. Взволнованная молодая женщина, дежурная по этажу, изящно одетая и в меру накрашенная, и ещё одна женщина, пожилая, в халате, горничная с того же этажа, наперебой рассказывали о трёх постояльцах, проживших у них четыре дня, начиная с субботы, и в среду ночью улетевших. После них из номера выгребли гору пустых бутылок, окурков, объедков, каких-то коробок, обёрточной бумаги, верёвок. Пластмассовая крышка от какой-то коробки и сейчас ещё лежала в ящике стола у дежурной по этажу. Молодая женщина побежала к себе на этаж за этой крышкой. А тем временем горничная сообщила, что постояльцы приехали каждый с чемоданчиком, а увезли столько чемоданов, что ужас прямо. Она как раз на дежурстве была, когда они уезжали.