Читаем без скачивания Трудовые Будни Великого Героя - Юрий Окунев

– Не защищай этих тварей! Питомцы, чтоб их… Кто мог подумать, что приблуда двадцатилетней давности станет такой губительной? Можешь сказать, когда тело попало в пруд?

– Минут за двадцать до нападения. По моим расчётам, как раз незадолго до выступления художника.

– Вот и этот художник. Мне очень интересно, откуда он взялся и что он из себя представляет. Талант его неоспорим, но насколько я понял, он исчез после нападения. Так что можно считать, что он причастен к нападению на мой дом.

Последняя фраза прозвучала как приговор. Жёсткий смертный приговор. Долгий и мучительный.

– По тем данным, что удалось собрать, – взял слово управляющий Хорст, – художник присоединился к конкурсу за три дня до зимнего солнцестояния. Он представился мастером Драко и заявил, что он – успешный художник, чей талант признан в нескольких городах. К нам пришел по причине известности семейства фон Прейсов, с желанием показать своё мастерство. Последнее ему явно удалось, – чуть тише произнёс управляющий. – Также есть описание его внешности и очень разрозненные данные о его передвижениях с началом суматохи.

– Думаю, что эти данные ты уже передал моим егерям?

– Конечно, господин.

О, егеря моего отца – это тоже отдельная песня. Это настоящие гончие псы, способные выследить и загнать любую дичь. Каждый из команды егерей – отборный, тренированный, страшный в ближнем бою и меткий в перестрелках боец. В каждого из них были вложены огромные усилия и деньги, но за это они отдали свою жизнь на служение отцу. Он был для них царь и Бог, он вёл их железной рукой к победам. Основной целью для этих ребят были беглые преступники, разыскиваемые личности, криминальные авторитеты – короче, все те люди, которые могли или уже наворотили дел и не хотели за это отвечать. Цель всегда была одна – найти и поймать, если оказывает сопротивление – уничтожить максимально быстро. Потеря любого егеря каралась жестоко и без промедления как самими егерями, так и их руководителем. В этот раз появился провинившийся человек, который мог получить все прелести возмездия и без смерти егеря.

– Если мои ребята ещё не потеряли свой нюх, – с легкий сарказмом произнёс фон Прейс, – то в ближайшие часы мы получим первую информацию. А пока продолжим разбор.

Фон Прейс повернулся ко мне:

– Сын, ты не пострадал?

– Нет, отец.

– Это радует. Хоть болезнь тебя и подкосила, но я рад, что ты оказался в такой момент дома. Без тебя охране да и простому люду пришлось бы тяжелее.

Я не стал говорить вслух про своё подозрение, что если бы меня тут не было, этого не произошло бы. След Тени был слишком явен. Интересно, художник – это сама Тень или просто работает на неё?

– Кстати, ты уже оценил работу оружейника? Мне показалось, что его мечи стоят внимания.

Я вспомнил, что дрался не родным оружием, оценил лёгкость и прочность клинков.

– Да, отец, мечи действительно хорошие – легкие, по нашей руке, замечательная заточка. Возможно, нет излишней красоты, но как боевое оружие – очень хорошо. Только вот один застрял в пасти…

– Да, мастер уже извинился и объяснил причину этого недоразумения. Ты так удачно попал между костями, что клинок напросто зажало как в тиски. Нужно было расшатать справа налево, и тогда бы он вышел из раны.

– Тогда было не до таких подробностей.

– Не сомневаюсь. Чтобы компенсировать этот ущерб, я предложил ему осмотреть моё новое приобретение, – и хитро-зловещая улыбка проскочила по лицу фон Прейса. – Такого мы ещё не видели.

– Мастер Гош, мастер оружейник (как, кстати, его звать-то), Вы, Брий и я – не многовато ли специалистов на один… эм… артефакт? – спросил Роше.

– Когда мы достанем его из-под стекла – поймешь, что этих мастеров тоже может оказаться недостаточно. А оружейника зовут Клив.

Что ты притащил в свою коллекцию, отец? Почему это способно отвлечь тебя даже от нападения на твой дом и семью? Мне стало как-то неуютно… Он, конечно, увлечённый человек, но что за вещь могла заставить его изменить своему слову, согнать кучу опытных людей для изучения и на фоне произошедшего не потерять к ней интерес?

– Думаю, мы можем отправиться в Арсенал прямо сейчас. Пока егеря и прочие соберут достаточно информации, мы можем работать. Ну что, все готовы? – мы молча кивнули, не высказывая недовольства. – Тогда попросите мастера Гоша и мастера Клива присоединиться к нам в Арсенале, Хорст.

И добавил уже только нам с Роше:

– Нам предстоит интересная работёнка, господа.

Дальше были родные стены, притихшие коридоры, один раз мы слышали плач служанки. Дом был потрясён произошедшим, люди находились в страхе и за себя, и за своих близких. А мы молча шли на второй этаж, где нас ждала какая-то тайна.

Когда мы пришли, к Арсеналу, на зов своего господина, как раз подоспели мастер Гош и мастер Клив. Вместе с ними нас было пятеро – все опытные в своих сферах люди, которые уже тем или иным образом работали вместе. Забавно – случай свёл разных людей, из разных сословий и разных профессий в одно место, чтобы изучить один артефакт, который не давал покоя одному человеку. Я вздохнул и зашёл в комнату вслед за отцом.

Увиденное внутри нас ошарашило. Мы взирали на открывшуюся картину и не могли сказать ни слова: по комнате на четвереньках ползал и тихонько ныл доктор Омнис. Не молодой уже человек выглядел безумно печальным и потерянным, его руки, которые шарили по полу – тряслись, а извечная сумка лежала на полу в нескольких шагах от него. Белая борода была в пыли (удивительно, как ему удалось её найти в мамином доме), глаза на мокром месте, а пальцы в мелких занозах от половых досок.

– Что случилось, доктор? – прервал скулёж врача фон Прейс-старший.

Доктор поднял голову и осмотрел вошедших. Его взгляд остановился на мне, и тут же раздался крик-стон:

– Дурной мальчишка – это всё из-за тебя! Это ты во всём виноват, мальчишка! Я же говорил – лежи в постели, не вставай, ан нет – надо бегать, кричать, людей пугать… – и старик снова перешел на тихое хныканье.

– Я спросил – что случилось? – в тоне отца появились грозовые нотки. – В моём доме принято отвечать на вопрос прямо, а не скулить!

Отец был зол, и это выступление не добавляло ему настроения.

– Из-за этого хулигана я потерял очень ценную вещь и теперь не могу её найти. А она сказала, что в день, когда я её потеряю – гореть в огне, гореть в огне…

– Какую вещь? Кто сказал? Какой огонь? Вы уже прекратите бредить или мне достать меч?! – отец повысил голос.

У меня по спине прошелся холодок – слишком уж много необычных событий произошло вокруг и сразу. Кто-то посчитает мою работу одним большим необычным событием (как моя мама, например), но то, что творилось в родном доме, превосходило всё. Даже доктор Омнис, надёжа и опора, слегка сбрендил. И что за вещь он потерял?

И тут я вспомнил металлический звон, который раздался после моего «боевого выезда» на Соплежуе. Я пошел вперёд, в сторону скелета, молча показав рукой, чтобы все стояли на месте. Встал рядом с другом детства, представил тот момент, когда доктор дремал в кресле. Почти услышал звон, повернул голову и увидел стенд с какими-то зубастыми то ли змеями, то ли червями. Под этим стендом была небольшая щель. Я подошел к нему, наклонился и попробовал засунуть пальцы под шкаф.

Пальцы почувствовали металл, но достать не смогли – длины фаланг хватало только для того, чтобы коснуться предмета. Я вытащил свой кинжал и просунул лезвие под стенд. В этот раз мне удалось подцепить то, что лежало внизу. Я начал осторожно выталкивать предмет из-под шкафного плена. Первыми появились клочья пыли (так вот где хранится вся пыль в доме), затем какой-то песок. А следом на свет появился предмет, похожий на монету.

И тут же мне почти на голову прыгнул Омнис.

Опытный охотник, пусть даже дома на больничном, готов к нападению. Доктора я поймал прямо в воздухе, встретив его ударом руки в грудь. От этого у него перехватило дыхание и, конечно, не хватило инерции, чтобы упасть на меня. Мне стало совсем любопытно. Безумие охватывает массы – не к добру…

Опавшего доктора к полу уже прижимали двое – Роше и отец. Фон Прейс держал в руке клинок, который касался горла врача:

– Какого рожна ты творишь, медик? Какой бес в тебя вселился? Смерти захотел или тебя купили, морда?

Омнис только тихонько скулил и пытался закрыться руками. По его морщинистым щекам текли слёзы.

– Гореть в огне… Гореть в огне… – шептал доктор и сумасшествие тихонько заползало в его глаза.

А я тем временем изучал предмет, который достал из-под стенда.

Металлическая бляха, похожая на монету или памятный знак, сантиметра два с половиной в диаметре, тускло-жёлтого цвета. Легкая, судя по всему – прочная. На одной стороне изображена женщина с огромными глазами без зрачков и радужки, на другой – пламя. Знак казался опасным, хоть и нарисованный достаточно просто. Художник был явно молодцом.