Читаем без скачивания Глаза Фемиды - Аркадий Петрович Захаров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В коллегии адвокатов Романова особенно не выделяли: юрист, как юрист, звезд с неба не хватает, но и не без царя в голове. Правда, случались с ним иногда странности: например, четыре года совершенно бесплатно боролся он за бывшего подзащитного, осужденного за убийство на долгий срок. В конце концов истинный убийца нашелся в другой колонии. Он спрятался там от следствия, сознательно и открыто совершив карманную кражу. Володиного подзащитного выпустили, и он не сказал своему защитнику даже «спасибо». Но Романов от этого не огорчился. В отличие от многих своих коллег, Романов был правозащитником по призванию и стоило ему обнаружить несправедливость, как он ввязывался в защиту обиженных. Вдобавок Владимир обладал добротой, широтой души и внешностью благородного клоуна. К нему тянулись приятельские дети, вскакивали на колени незнакомые кошки и вешались на шею чужие жены. Из-за последнего обстоятельства с ним временами случались приключения.
Однажды, в отсутствие мужа, его пригласила к себе домой преисполненная чувствами бывшая клиентка Шурочка: «Побеседуем о том самом…» — «С собой чего-нибудь брать?» — поинтересовался адвокат. — «Ну, возьми чего-нибудь, — неопределенно протянула Шура, — по своему усмотрению».
Усмотрения и фантазии Владимира хватило на бутылку коньяка и батон вареной колбасы, которая в те застойные времена считалась дефицитом и символом достатка. Ходил даже анекдот, что если соседи не реагируют на дверной звонок, то не иначе, что колбасу торопятся съесть. Дефицитный продукт, состоящий наполовину из растительных наполнителей, разбавленных специями, в открытой продаже простому смертному сыскать было нечего и думать: изделие продавалось далеко не каждому, а только особо отмеченным распределительной системой индивидуумам и возлюбленным торговыми работниками лицам, в пределах спущенных на магазин квот. Адвокатов в торговых кругах традиционно чтят и лелеют, знакомством с ними дорожат — на всякий случай: все под богом и ОБХСС. А посему Романов числился в круге избранных потребителей «любительской» и «докторской», названных так исключительно из гуманных намерений — чтобы предупредить, что любителям колбасного суррогата потребуется доктор. Тем не менее, несмотря на поведение своих умных кошек, презрительно отвергающих суррогатный продукт, наивные люди колбасу по привычке продолжали любить и за ней охотиться.
Естественно, что Владимир чувствовал себя вполне желанным, когда с пухлым батоном «овчинорубленной» в руках он нажал на кнопку звонка на двери бывшей клиентки. К его ужасу, в распахнувшемся проеме возникла не розовая шейка и кудри Александры, а волосатая грудь и лысина детины с плечами едва не заполнившими весь проем. «Чего надо?» — подозрительно оглядел он визитера. «Колбасу принес!» — от неожиданности едва нашелся Владимир. «Шура! Тут какой-то мозгляк тебе колбасу принес!» — угрожающе прогудел волосатый вглубь коридора. «Возьми ее, Степа, — тревожно пропела с кухни его верная жена. — Я ее тебе сейчас с яичками пожарю. «Степа завладел колбасой и поинтересовался на всякий случай: «Деньги давать?» «Уже уплачено», — успокоила супруга Шура. «Ну все — гуляй!» — посоветовал на прощание волосатый нашему дон-жуану и захлопнул дверь перед носом.
Приключения подобного рода хоть как-то нарушали серую пелену однообразных будней. В обычные дни, как и другие адвокаты, Романов тянул рутинную лямку, выигрывал и проигрывал процессы, временами загуливал от жены, но тем не менее регулярно делился с ней большей частью зарплаты и неучитываемых адвокатских гонораров. Получаемые от Романова субсидии позволяли его драгоценной супруге довольно сносно содержать семейство, принимать гостей и являться свету, без отрыва от семьи и кухни заочно заканчивать юридический институт и поносить своего непутевого хорошо поставленным голосом.
Что, впрочем, не мешало Романову восхищаться своей Ниночкой, превозносить ее в кругу приятелей и исподволь втягивать ее в юридическую практику и соответствующие ее будущей профессии круги. Впрочем, Ниночка и сама была, ну абсолютно, не промах. Что голос, что глаза, что фигура. А уж энергии — той хоть отбавляй. Излишек энергии — это, конечно, хорошо, когда в мирных целях. А если, избави бог, наоборот? Вдруг эта лавина обрушится на перевоспитание ближнего, что тогда? Тогда — быть беде, плохо придется и ближнему, и ближним ближнего и тем, что рядом. Эти строки никогда бы не были написаны, если бы звезды в гороскопе Владимира Романова не сложились в фигу или еще худшее сочетание, которое побудило его Ниночку заняться перевоспитанием мужа. От добра — добра не ищут, а ученого учить — только портить. Народная мудрость для кого хочешь истина, только не для Ниночки. Тем более, что Володя и сам допустил ряд оплошностей, можно сказать — проступков, давших женке повод развернуть наступательные действия. Как уже упоминалось, Нина была студенткой-заочницей. А раз так, то два раза в году, не доверяя детишек вечно занятому мужу, она оставляла их на попечение отдельно проживающей в частном домике с садом матери, а сама отбывала для сдачи очередной сессии. Надо ли говорить, что на воле и без надзора Владимир резвился как котенок. Точнее — как котик. Мартовский. Несмотря на свое высшее юридическое образование, Володя о конспирации как следует не задумывался и следов не заметал в самом буквальном смысле этого слова.
Однажды, по возвращении с сессии, пытаясь навести порядок в подзапущенной Вовочкой квартире, Нина намела из всех углов и, главным образом, из-под кровати целую горсть женских дешевых бус. «Что это?» — грозно сдвинула брови Нина. — «Бусы, — не моргнул глазом бывалый адвокат. — Но я тут не при чем.» — «А кто при чем?» — продолжала допрос с пристрастием Нина. — «Женька, брат из отпуска с югов с женой заезжал», — экспромтом соврал Романов. «Так он же не женат!» — засомневалась супруга. «Откуда мне знать, — пожал плечами Володя. — Говорит, что женился. Я что — паспорт у брата проверять должен? А потом у них, геологов, и не разберешь — кто женился, кто подженился и кто на ком женат».
«У адвокатов тоже», — слегка успокоилась Нина, но засечку на память в уме сделала. И стала за мужем
