Читаем без скачивания Лошадь смеется - Гагик Саркисян

- Что же тут плохого?

- Плохого? Вы знаете, в чем смысл свободы большинства людей? - Чтобы боль одного человека стала болью всего общества.

- О чем это вы?

- Я? Ни о чем. О жизни. Стоит людям начать жить лучше, как все повторяется... Одни продают, другие скупают шедевры. Извините, я думаю о своем. Я отключился, как теперь говорят...

- Пожалуйста...

- А почему он их не подписывает? Скажите ему, пусть подписывает.

- Он пока не верит в себя.

- Но главное, что вы в него верите. Только у художников бывают такие красивые юные жены. Хотите, я приду к вам домой и сам приведу покупателей. Поверьте мне, что со временем этим картинам цены не будет... Я приду к вам, оставьте адрес... Живопись - это мое проклятие... Где вы их держите? Старайтесь держать в темноте. Чтобы солнце не съело краски... Я к вам зайду...

- Пока не надо... Сначала я поговорю с мужем... Если можно, я запишу ваш телефон.

- Да-да, пожалуйста. И оставьте свой.

- Я вам позвоню.

- Вы думаете, я хочу вас обмануть? Хорошо, не оставляйте ни телефона, ни адреса. Но приходите ко мне, приходите с мужем. И... приходите с мужем. И скажите ему, чтобы он подписывал картины. Так нельзя. Люди должны привыкнуть к имени.

Карина завернула картины и положила в сумку.

- Я вам позвоню.

Карина уже собиралась уйти.

- Подождите. Я вам дам адрес одного профессора. Он крупный коллекционер. Он обязательно у вас купит какие-нибудь картины... Стоит ему увидеть такой оранжевый цвет... Он вам заплатит все деньги, какие у него есть... Ах, что это за умница! Может быть, вы читали его книгу "Цветовая гамма в космосе"?

- Да-да! - сказала Карина. - Она у нас есть дома.

- Ну, вот видите... Сейчас, сейчас, сейчас... Вот вам его визитка.

- Спасибо.

Карина вышла из магазина, села в такси и, вернувшись домой, повесила картины на прежние места... Отныне она знала, что на стенах висит богатство.

- А я узнал этого эксперта. Это Теплицкий? Да? Сергей Николаевич Теплицкий?

- Да. Это он...

- А откуда ты его знаешь?

- Я случайно с ним познакомился в Италии, в галерее Уффици. Он ведь раньше работал экспертом в Эрмитаже, а потом ушел на пенсию и переехал в Москву. Это первостатейный знаток живописи. Большинство экспертов ничуть не отличаются от скупщиков золота. И если бы Карина попала к кому-нибудь из них, они бы так высоко не оценили картины. Когда она сказала, что "Цветы в космосе" стоят десять тысяч, я понял, что она была у Теплицкого...

- Да. Этот бессребреник не умеет врать. У нас часто к нему обращаются за консультациями. У тебя есть его телефон?

- Где-то записан.

- Позвонить бы прямо сейчас. Но старик спит.

- Позвонишь завтра.

- По-моему, нам пора услышать телефонный звонок стюардессы, - сказал Олег. - Наверное, она звонила Вадиму не раз, когда его не было...

ТЕЛЕФОННЫЙ ЗВОНОК СТЮАРДЕССЫ

- Алё? - сняла трубку Карина.

- Попросите, пожалуйста, Вадима, - сказал женский голос с эстонским акцентом.

- Его нет дома... Что передать?

- Скажите, что звонили из аэропорта. А когда он будет?

- Минут через десять.

- Я позвоню. Скажите, его ждет горячий кофе с пирожком.

- А вы приезжайте... он уже будет.

- Нет. Я не успею. Я позвоню. Завтра и послезавтра я буду в Москве. Тоже позвоню. А кто со мной говорит?

- Это сестра Вадима, - легко солгала Карина.

- Очень приятно, - ответил голос в трубке.

- Мне тоже очень приятно. А какая в Прибалтике погода? Я скоро лечу в Прибалтику.

- Хорошая. Дождь пройдет - и солнышко. А каким рейсом вы летите?

- Еще не знаю. Я еще не брала билет.

- Обязательно заходите ко мне. Запишите мой адрес...

- С удовольствием...

- А Вадим не приедет с вами?

- У него сейчас навалом работы... Но я постараюсь его уговорить... Мы; может быть, приедем с Никой... Вы так часто звоните и ни разу к нам не зашли...

- А я прилетаю и через четыре - шесть часов лечу назад...

- Ты должен будешь найти стюардессу. Она тебе очень понадобится...

- А как ты думаешь, она встретилась с Вадимом?

- Думаю, что да.

- В Москве или в Таллине?

- Наверное, и в Москве, и в Таллине.

- И что? Они встретились втайне от Ники? Ника знала о встречах Вадима со стюардессой? - спросил Олег.

- Нет. Не знала.

- Итак, - сказал Олег, - Вадим встречается с Никой и со стюардессой, но ни та, ни другая об этом не знают. А?

- Скорее, со стюардессой было всего две встречи. Одна - в самом начале, ну, дня через три, через четыре после знакомства. И другая - совсем недавно. В самом конце. Вадим был в отчаянии...

- В каком отчаянии?

- Вадим был в отчаянии...

- Хорошо, но в ночь смерти Карина стюардесса была в Москве? Или ты исключаешь такой вариант?

- Нет, - сказал Ваграм, - не исключаю.

- И могла оказаться в его квартире?

- Могла.

- В ночь смерти Карина? - переспросил Олег. - Она могла оказаться в его квартире?

- Видишь ли, - ответил Ваграм, - я не могу проследить сейчас весь каринский поток боли.

- А Карина познакомилась со стюардессой? И в ночь смерти Вадима эти две женщины могли встретиться?

- Я не знаю, в какой степени боль Вадима распространялась на стюардессу. Но я могу тебе сказать, что Кариной было необходимо с ней встретиться. В эту ночь или накануне, но встреча должна была состояться и окончательно решить судьбу Карина. Убивать его или нет, - сказал Ваграм.

- А почему Карина лишь спустя годы решила проверить, насколько талантлив ее муж?

- А как бы ты реагировал, если в течение одной весны в твоей квартире появилось сто с лишним картин, целая галерея?

- Ты хочешь сказать, что натянутость их отношений подтолкнула ее на этот шаг? Стоит ли вообще дорожить таким мужем?

- Да нет!.. Все не так. Дело в том, что до сих пор Карин серьезно не занимался живописью... Что-то ему мешало... Ну, Ван Гог тоже стал серьезно заниматься живописью в двадцать восемь лет. А Поль Гоген... Так вот, когда в эту весну посыпались картины одна за другой, она растерялась. Она поняла, что с мужем происходит нечто невероятное...

- Ну, да, она выходила замуж за обычного инженера. А тут однажды вечером домой явился гений... Как с ним говорить? О чем? Она, привыкшая себя считать пусть не состоявшейся, но актрисой, должна была непременно уйти в тень... То есть, пока у него все было плохо, картины скупали за бесценок, она диктовала свои условия, предъявляла претензии, требования... И вдруг - неожиданное крушение всех иллюзий.

- Что-то в этом роде...

- Так вот почему ни у одной из картин нет названия. Он еще сам не был уверен... А я думал, почему картины не подписаны? Откуда такая застенчивость у художника? Наше время, по-моему, не страдает застенчивостью. А красивое, как и талантливое, редко бывает несовременным.