Читаем без скачивания Небесный Сион - Ольга Крючкова

– Это не моя кровь… Это кровь волка… – отрывисто произнёс граф. – Стража погибла…

– Наверное, ваше сиятельство… Я точно не знаю… Двор наполняли страшные крики умирающих людей и рёв волков… Я так испугался… Но стоял около двери со своими сыновьями, как вы и велели… – отчитывался пожилой мажордом, утирая слёзы.

Шарль окинул взором двух его дюжих сыновей, вооружённых дубинками, их лица были бледны от пережитого страха. Наконец, одного из них замутило, едва он успел отойти в сторону, как его сразу же вырвало…

– Простите, ваше сиятельство… – лепетал мажордом.

– Запри дверь, – приказал Шарль. – И оставайся с сыновьями на своём посту.

Он спешно направился в комнату сына. Дверь была заперта изнутри…

– Белуччи! Белуччи! – позвал Шарль. – У вас всё в порядке?

За дверью послышался скрип засова…

– Господин граф… – произнёс Белуччи, внимательно осматривая Шарля. – Вы ранены?

Шарль отрицательно покачал головой и вошёл в комнату. В углу на сундуке сидели бледные от страха Исидора и Консуэло. Сконци, тяжело дыша, лежал на кровати, держась правой рукой за грудь. Рядом с ним стоял Гилермо.

– Где Бернар? Где мой сын? – заволновался граф.

Исидора с трудом поднялась с сундука и указала на него кивком головы.

– Мы спрятали его там… А сами сели сверху…

Шарль с облегчением вздохнул.

– Граф… – произнёс Сконци, пытаясь подняться с кровати. – Это только начало… Она снова придут за ним…

Шарль приблизился к иезуиту.

– Кто? Волки? Навряд ли… те, что остались живы, вероятно, скрылись в лесу.

– Нет-нет! – Сконци протянул к Шарлю левую руку, правой же продолжал держаться за грудь, ибо сердце нестерпимо болело. – Это лишь передышка… Битва ещё не закончилась…

От слов Сконци Шарлю стало жутко. До восхода солнца ещё оставалось несколько часов.

– Я прикажу зажечь все факелы в замке. Волки боятся огня.

– Да… но не эти… – возразил иезуит. – Мальчика надо увезти отсюда в надёжное место…

Шарль усмехнулся.

– Вы сами себе противоречите, монсеньор. Если мы имеем дело с Дьяволом, то от него не скрыться…

– Бернара необходимо переправить в святую обитель… – не унимался Сконци. – Я не желаю слушать никаких возражений… Не забывайте: он – под защитой Ватикана. А я выполняю указания понтифика… В случае опасности мальчика должно перевести в Валанс, в монастырь, формально принадлежащему ордену Валломброза… О нём позаботятся Белуччи и Гилермо. Ваша миссия, граф, закончена… – Сконци несколько раз глубоко вздохнул. Лицо его исказила судорога. – Вот и всё… Белуччи, я хочу исповедаться… Мой земной путь подошёл к концу… Mertem effugere nemo potest[24]…

Гилермо и Белуччи перекрестились. Шарль растерялся: а как же тайна исповеди? Ведь в комнате находится Исидора, Консуэло; Бернар, наконец, сидит в сундуке!

– Думаю, Бернара можно освободить. Иначе он задохнётся… – сказал Шарль и подошёл к сундуку, помогая Консуэло, пребывающей в полуобморочном состоянии, подняться с его крышки. – В замке спокойно… Мы перейдём в другую комнату.

Глава 3

Отворив крышку сундука, Шарль к своему вящему удивлению обнаружил, что Бернар спит – не преминули сказаться усталость и напряжение. Граф осторожно взял мальчика на руки и направился к двери, за ним поспешили женщины. Исидора открыла дверь и произнесла:

– Мы толком не знаем о событиях нынешней ночи. Ни Сконци, ни его люди ничего не говорили нам… Вероятно, пощадив наши нервы.

Шарль промолчал, обдумывая, рассказать ли Исидоре обо всё, что произошло в замке: о смерти стражников, о разрушенной башне, о том, что сам чудом остался жив – видимо, Господь уберёг, ибо не настало его время предстать перед небесным судом.

Шарль отнёс мальчика в свою комнату и уложил в постель. Консуэло, более впечатлительная и ранимая натура, нежели Исидора, жалуясь на недомогание, отправилась спать.

Шарлю с Исидорой было не до сна…

– Завтра, а вернее уже сегодня, Бернар покинет Аржиньи… – с печалью в голосе произнёс граф, глядя на мальчика. – Я вырастил его, как собственного сына… Я привязался к нему и полюбил…

Исидора почувствовала, что на глазах наворачиваются слёзы.

– Это должно было случиться. Против иезуитов и Ватикана не пойдёшь… – заметила она и взглянула на графа. – Вам надо умыться, переодеться и отдохнуть. Но…

– Вы хотите знать подробности, касающиеся необычных событий сегодняшней ночи? Не так ли?

Исидора кивнула.

– Разумеется. Неужели после стольких лет вы сомневаетесь во мне? Я сохраню любую тайну, даже самую страшную… – заверила она.

Шарль испытывающе воззрился на свою подругу: да эта женщина была ему надёжной опорой на протяжении прошедших семи лет, с того самого момента, как поселилась в замке и безукоризненно исполняла роль матери Бернара. И он посвятил её во все ужасающие подробности минувшей ночи.

Но одного граф не знал: настоятеля церкви Сент-Жен-де-Божё, клириков, и даже их лошадей растерзали волки, когда те спешили в Аржиньи ему на помощь.

Не успел Шарль закончить свой рассказ, как в комнату вошёл Белуччи.

– Монсеньор скончался… – с печалью в голосе произнёс он. – Он выказал последнее желание, чтобы я и Гилермо позаботились о мальчике… Поэтому мы, не мешкая, в дормезе покойного покинем Аржиньи.

Шарль перекрестился.

– Да примет Господь его душу… Я знал Сконци без малого тридцать лет, нас многое связывало.

– Мне известно, что монсеньор безмерно доверял вам… Поэтому хочу попросить вас позаботиться о его погребении…

– Разумеется. – Коротко ответил Шарль.

– И ещё… – Белуччи разжал руку, на его ладони лежал крупный серебряный перстень с личной печатью Сконци, изображавшей два скрещенных меча и распятие. – Монсеньор пожелал, чтобы этот перстень, символ его власти, принадлежал именно вам, граф… Пока весть о смерти генерала дойдёт до Вероны, затем до Ватикана и состоится заседание капитула, на котором будет избран новый глава ордена – пройдёт время, возможно не один месяц.

Белуччи протянул перстень Шарлю. Тот принял его с нескрываемым волнением и надел на безымянный палец правой руки.

Иезуит поклонился графу.

– Теперь вы, монсеньор, облечены властью ордена, хоть и временной.

Шарль окончательно растерялся. Он никогда не жаждал подобной власти, ибо в душе недолюбливал иезуитов, да и что греха таить – даже побаивался их, слишком огромную силу в своих руках сосредоточил этот орден.

– Соберите всё необходимое для мальчика. Не забудьте о еде… – тем временем распорядился Белуччи, обращаясь к Исидоре. – Вряд ли мы будем останавливаться в придорожных харчевнях, если только в Лионе, в странноприимном доме доминиканцев, и то лишь для того, чтобы дать лошадям передышку. Время дорого… Мы намерены отправиться в путь тотчас же, дабы затемно прибыть в монастырь.