Читаем без скачивания Звуки, которые нас окликают - Ольга Владимировна Харитонова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На вокзале ярко пахнет кофе, в киоске с пончиками мигает иллюминация. ⠀
Хочется скрасить часы ожидания, от скуки и тоски хочется сладкого. И — чего уж — просто хочется есть. И тут…⠀
И тут мне на карточку падает гонорар за рассказ в журнале «Мурзилка». В самый пик отчаяния, на вершине голода, в самом центре тоски. Падает и зовёт пить кофе с бургером.⠀
И я пью и думаю: как здорово, что больше года назад я собралась с силами, закончила несколько рассказов и отправила их в журнал.⠀
Всё не зря. Всё поистине в жизни в самый нужный момент.
***
Разговаривают два первоклассника, один эмоционально хвастается:
— А мы уже на второй половине прописи! А мы уже буквы пишем!⠀
И глаза таращит от гордости, так уж его распирает.⠀⠀
Вот это достижение. А вы всё своими тысячами знаков меряетесь, главами машете, публикациями тыкаете. И я туда же.⠀
А кто-то просто рад, что учится писать.
ВРЕМЯ БОЛЬШИХ ОЖИДАНИЙ
В Тарусу я хотела давно. Так, как никогда не хотела ни на море, ни на какой-нибудь фильм Marvel (а я их очень люблю). Когда-то, правда, я ещё очень хотела на концерт любимой группы, но эти желания нельзя сравнивать, любимая группа — это словно чувства к партнёру (причём, когда тебе шестнадцать), а Таруса — это любовь к матери. (А желание попасть на фильм тогда уж вовсе лёгкий зуд на пальце левой ноги.)
Когда у меня появился интернет, рыскала по нему: где такой город, на чём туда можно добраться. (Дачи, леса, рядом какой-то неведомый Серпухов, избушка Бабы-Яги…) Если никуда прежде не выбирался, кажется — что далеко, что невозможно.
Нет, не в Тарусу я хотела — приблизиться к Паустовскому.
Чувства, начавшиеся «Золотой розой», продолжившиеся «Повестью о жизни» и рассказами, не отпускали меня, пока я не оказалась рядом.
Если человека уже нет в живых, всё, что мы можем, — постоять рядом с тем, что осталось для нас в этом мире. Могила отождествляется с тем самым. Ей цветы, ей слёзы, ей — самые главные слова.
В 2017-м решила: поеду. Откажу себе и в кинопросмотре, и в море, только в Тарусу, только туда, наступило для неё самое подходящее лето. И всё обновляла сайт РЖД, и всё металась между чем-то. А потом вдруг прошла отбор на семинар для молодых писателей. В Тарусе.
Действительно, видимо, настало то самое лето.
Началось время больших ожиданий.
Что взять? Как быть? Как будет? На что будут похожи эти особенные ощущения, когда приближается заветное.
Евгений Гришковец в спектакле «ОдноврЕмЕнно» отлично передаёт это возбуждение и нетерпение рваными эмоциональными возгласами:
Скоро Новый год. А точнее, Новый Век.
Уже десять лет назад вы думали: «Во! Скоро Новый Век! Надо бы как-то об этом подумать, как-то осознать это!»
Потом ещё через пять лет: «Ёлки-палки! Скоро же Новый Век наступит!»
И ещё через три года: «Уже во..о..бще скоро! Стоп, стоп! Надо как-то подготовиться, надо как-то понять, шутка ли, Новый Век!»
А за месяц до Нового года все готовятся, все думают — как бы так встретить Новый Век, чтобы почувствовать, что наш век-то уходит. И начинают покупать билеты в различные значимые мировые столицы. Чтобы, например, встретить Новый Век возле Биг Бена. Чтобы Биг Бен — бубум! И все — ура! Или в Париже, на Эйфелевой башне… Или спелеологи готовятся залезть в самую глубокую пещеру, чтоб на предельной глубине, или альпинисты…, чтоб на самой высокой вершине… тащить с собой бутылку шампанского, долго тащить, а потом, ровно в двенадцать часов, на вершине…, чтобы почувствовать…
Бутылку шампанского я с собой не взяла, но готовилась в Тарусу как на самую высокую вершину — за много лет ожидания я очень высоко её вознесла.
Проводить меня к тарусскому кладбищу вызвалась детская писательница, Лена Мамонтова. У ее брата в Тарусе дача, она часто бывает в городе, хорошо его знает. И я доверилась.
Договорились с Леной встретиться в пять утра, пока все семинаристы спят (бодрствуют только те, кто с Сибири, из-за разницы в часах). Встретились без пяти пять и пошли вдоль туманной утренней Оки.
Утро, туман, мы идём на кладбище. И природа — сказочная, и мой долгожданный Новый год совсем рядом, я в сказке, я в белой дымке, где-то поёт кукушка.
И всё словно нереальное: под Мусатовским косогором — камень с надписью «Здесь хотела лежать Марина Цветаева» (кенотаф с белыми буквами по серому доломиту). Оборачиваешься, оглядываешь это «здесь»: над берегом пышная зелень, на другой стороне реки поляна с белой, густой пеленой тумана. Камень лежит вместо Цветаевой. А вокруг всё свежо, душисто, живёт и цветёт во всю мощь.
Дальше по набережной — памятники Паустовскому (сбоку похож, а глаза — тёмные провалы, совсем не его), Белле Ахмадулиной (мальчишка, руки за спиной), Марине Цветаевой (сразу видно, где её чаще касаются туристы, смотрите фото в интернете). Все в ярком солнце — сфотографировать почти невозможно.
Внизу на реке — деревянные лодочки, голубые скорлупки с вёслами…
(И, что удивительно для меня, сибирского жителя, совсем нет комаров! Чудо!)
В центре Тарусы — ладные «книжные скворечники», места для модного нынче буккроссинга (в маленьком, старом городе!). Лена тогда взяла себе что-то, а я особо не всматривалась, всё думала о том, куда идём, волновалась (в голове уже звенели колокольчики, разгорались палочки бенгальских новогодних огней).
По улицам, по улицам, мимо соборной площади, мимо домика Тьо, ныне музея семьи Цветаевых, к кладбищенскому чёрному забору. Пришли и растерялись. Как найти нужное место? На заборе карта, на карте местность не местность, рисунок ребёнка. Ни указателей, ничего. Я вспомнила о том, что читала: Паустовский хотел лежать на холме, у реки, и свернула к берегу Таруски, по узкой тропинке.
А Гришковец в голове приговаривал: ⠀
И вот осталось три минуты… И вы судорожно крутите проволочку на шампанском, и вот-вот зазвонят часы, и у вас в голове: «Ого-о… так, так, так, так, так… вот уже сейчас, прямо щас, щас, надо загадать желание… чего же я хочу, чё хочу… — и вслух: — Ребята, ребята, давайте стаканы, стаканы…»
— А вдруг не найдём? — шепнула я Лене опасливо.
— А смысл ему прятаться от нас? — спокойно заметила Лена. — Тем более от тебя. ⠀
Нашли внезапно Алексея и Татьяну
