Читаем без скачивания Изабелла Прекрасная - Маргарет Барнс

С привычной жесткой хваткой Мортимер стремительно подавил слабые попытки Линкольна поднять мятеж тем, что разорил его земли дотла, так что тот не собрал воедино и половины своих вассалов. Казалось, Мортимером владеет неутомимая жажда власти. Но Изабелла понимала, что по мере того, как росло отвращение к нему, он старался лишь удержать то, что ему принадлежало.

— Хотел бы я расправиться с Кентом так же легко, как и с Линкольном! Он мне так мешает своими тайными поползновениями, — сказал он, возвратившись из похода в более хмуром настроении, чем прежде. — Он — один из тех, кого трудно в чем-либо обвинить. Человек, который действует на две стороны. Но мне известно, что он пытается убедить своего брата Норфолка присоединиться к нему и сформировать партию, которая вышвырнет нас — как убийц — и сделает Неда полновластным королем.

— Если бы его можно было убедить в безумной версии, что Эдуард еще жив, — заметила Изабелла со смешком, в котором было мало веселья. — Тогда бы он примолк. А он и есть милый молодой глупец, который может поверить в любой вздор.

— Ты действительно так считаешь?

— Мы всегда дразнили его за излишнюю доверчивость. Я тебе говорила, что он такой же мечтатель, как сэр Джон Геннегау.

— Орлетон говорил мне об этом только вчера. Он считает, что Кента можно убедить в чем угодно, если мы только узнаем о его намерениях.

— Орлетон! Его ум сводится лишь к уловкам и хитростям!

Хотя умный и хитрый прелат получил Винчестер в благодарность за оказанные услуги, она никогда не простит его за подлый обман, когда он перенес запятую. Изабелла более всего ненавидела его за интриги, кои он замышлял и искусно воплощал в жизнь.

— Если тебе кажется, что здесь еще слишком много живых Плантагенетов и что нужно выбирать между моим сыном и сводным братом Эдуарда II, волю которого ты должен подавить, тогда пусть это будет брат умершего короля! — резко сказала Изабелла. — Я могу доказать, что мой ум не менее острый, чем ум милорда епископа. Я покажу ему живого Эдуарда в Корфе — конечно, на расстоянии и в сопровождении охраны — и, если я не ошибаюсь в Эдмунде, то он вскоре начнет передавать ему письма с предложением о помощи и пожеланиями жизненного благополучия.

Даже Мортимер, жестокий приграничный лорд, посмотрел на нее с ужасом.

— Покажешь ему живого Эдуарда?! — переспросил он.

Чтобы позлить его и чтобы показать, насколько женщина может быть умнее мужчины, Изабелла подошла к зеркалу и начала беспечно подводить сажей глаза.

— Была изваяна статуя из воска, чтобы нести перед похоронной колесницей, — начала она почти небрежно, чтобы он не понял, какой ужас ее обуял, когда она первые узнала про это. — Подобные статуи, как правило, сберегаются. Я заплатила за нее большие деньги — 40 шиллингов мастеру по изготовлению свечей. Наверняка она и доселе хранится в подвалах у монахов Глочестера.

— Ты хочешь внушить ему, что Эдуард живой и что он спит?

Изабелла поставила горшочек с сажей и легко пересекла покои, чтобы поцеловать его в щеку.

— Нет, глупец! У тебя совсем нет воображения. Посадить его в кресло — перед пылающим очагом. Как будто он ужинает или играет в шахматы.

Итак, они договорились, что странствующий монах, ставленник Орлетона, передаст Эдмунду Кенту, что он видел короля, его сводного брата, живым, когда тот гулял по крепостной стене замка Корфа. И он должен будет так заинтриговать Кента, что он сам захочет отправиться в Корф, и там встретится с привратником, который за мзду якобы втайне от коннетабля сэра Джона Деверилла позволит ему переодеться слугой и ненадолго заглянуть из-за занавесей в Залу, где при мерцающем свете свечей он увидит своего сводного брата, одетого в королевскую красную мантию, сидящего в задумчивости в кругу обитателей замка за ужином. Правда, король в течение нескольких минут не будет ни улыбаться, ни разговаривать. Но Кент сможет узнать любимые черты, и на него более подействует, что брат так задумчив и молчалив.

Конечно, он импульсивно написал Эдуарду, как и предвидела Изабелла. Писал, что будет верить ему, как брат, обещал вызволить его из крепости и помочь вернуть трон. И сделал необдуманный постскриптум, что многие важные люди Англии поклялись помочь ему в достижении сей благородной цели. Как было договорено, подкупленный привратник передал письмо Девериллу, а тот, в свою очередь, переправил его Мортимеру. Теперь было достаточно доказательств. Письмо, написанное рукою Кента. Он писал, что 5 000 человек готовы восстановить короля на его законном троне. Он и не подозревал, что видел восковую фигуру! В Винчестере Кента обвинили в предательстве, и он был приговорен к смертной казни. Все прошло так легко.

Своей хитростью королева перещеголяла даже епископа!

Но было трудно найти палача…

Мнение народа начало резко меняться. Ведь улучшения в жизни, которые обещали им при возвращении королевы, так и не случилось. Наоборот, стали происходить более странные и страшные события. К тому же островная Англия никогда не доверяла иностранцам. Французские Капетинги и Мортимер из Уэльса были у власти всего лишь несколько коротких месяцев, а Плантагенеты правили многие годы!

Герцог Кент, каким бы плохим лендлордом он ни был, был сыном великого Эдуарда I. Исполнитель приговора из Винчестера тихонько куда-то выехал, и никого нельзя было уговорить занять его место. Город, когда-то бывший столицей Англии, притих и стал угрюмым. Сочувствующие из Хэмпшира стояли вокруг эшафота и группами, глядя на одинокую охраняемую фигурку, которая терпеливо ждала своей казни, являя храбрость доблестных Плантагенетов.

— Молодой король приедет и спасет его, — говорили горожане друг другу.

— Помяните мое слово, он приедет верхом и вихрем проскачет через городские ворота И прикажет мясникам Мортимера, чтобы они оставили в покое его любимого дядю!

Но для казни хитро выбрали воскресенье, когда Эдуард обеспокоено ждал, что его любимая Филиппа в Вудстоке разродится и подарит ему сына. Мортимер прекрасно знал, что в тот момент Нед не мог думать ни о чем ином, кроме Филиппы и будущего младенца! И когда солнце опускалось за крепостную стену, человек, который подрядился исполнить кровавое дело за то, что спасли его грязную шкуру и выпустили из темницы, кромсал и дробил бедную голову графа Кента. Он с трудом отделил голову Плантагенета от шеи…

— Он был самым приятным из них из всех! Я плела заговор из самолюбия. Я так желала одержать верх над Орлетоном в состязании ума и хитрости! — каялась Изабелла, когда ей принесли последние вести. Теперь жизнь ее любовника была в безопасности, и она была счастлива, что Маргариты нет на свете. Вдовствующая королева так любила ее и так волновалась по поводу впечатлительности и доверчивости своего младшего сына — Кента. Если бы Маргарита была жива, от скольких зол она могла бы уберечь Изабеллу…