Читаем без скачивания Время Мечтаний - Барбара Вуд

– Сначала я напою вас чаем, а потом познакомлю с миссией, – наметил план действия Робертсон.

Резиденция управляющего представляла собой небольшой каменный домик, состоящий из двух комнат и веранды. Чай в гостиной Робертсона подавала гостям метиска Нелли, то и дело с любопытством поглядывавшая на Сару.

– А теперь, миссис Уэстбрук, расскажите, чем заинтересовала вас Карра-Карра?

Джоанна поведала ему о Джоне и Нейоми Мейкпис, о необъяснимом отъезде своей матери из Австралии и своих собственных поисках. Но когда она закончила, мистер Робертсон воскликнул:

– Едва ли это то самое место!

– Почему?

– По той причине, что миссии не существовало до 1860 года.

Джоанна с Сарой переглянулись.

– Но вы же сами говорили, что миссия очень старая!

– Да, но старая относительно. Для колоний, которым нет еще и столетия, двадцать лет большой срок. Кроме того, изначально название миссии было не Карра-Карра. До того, как год назад я приехал сюда, это место называлось «Приют Святого Иосифа для аборигенов».

– Ясно, – сказала Джоанна. – Понимаю теперь, почему я не могла отыскать это место на карте.

– Прежнее название показалось мне не подходящим для дома, где живут аборигены. Поэтому я предложил им подобрать название самим. Они устроили совет и остановили выбор на Карра-Карра. Так называется цветок, растущий здесь повсюду. Вы его не могли не видеть: он по форме напоминает воронку и лепестки у него белые и бледно-лиловые.

Джоанна испытала глубочайшее разочарование. Она не знала даже, что сказать.

– Мне жаль, миссис Уэстбрук, – посочувствовал Робертсон. – Мне бы искренне хотелось, чтобы это было то место, что вы ищете.

– А не знаете ли вы, имеет ли слово Карра-Карра одно и то же значение у аборигенов всех племен?

– Считается, миссис Уэстбрук, что у аборигенов континента существует более двух сотен разных языков. Слово на одном наречии может означать совсем не то, что на другом.

– Понятно, – ответила она.

– Вы по-прежнему хотите осмотреть миссию? Сначала Джоанну с Сарой провели в часовню, и они помолились в ней вместе с мистером Робертсоном. Затем они прошлись по основной территории, где находились жилые дома, здания общественного пользования и загоны для домашнего скота. Она увидели, как местные женщины плетут корзины теми же способами, что и их предки. Робертсон объяснил, что за нужным сортом тростника они ходят очень далеко. Тростник расщепляют, полученные полоски связывают и несколько часов вымачивают в воде, после чего сушат до готовности. Такие корзины пользуются большим спросом в близлежащих городах.

В миссии выделывают шкуры опоссумов, из которых потом изготавливают коврики на продажу. Им показали, как ухаживают за огородом и убирают овощи, как доят коров. В начальной школе они слушали, как дети заучивают уроки. Везде, где появлялись Джоанна с Сарой, их встречали приветливо и с улыбками. Бросилась в глаза разница между этими людьми и обитателями миссии в Западном районе, где ребенком жила Сара. В Карра-Карра люди держались гордо, не гак, как в других местах. Аборигены Симмза были по-рабски покорны, а людей Робертсона отличало чувство собственного достоинства.

– Мы, миссис Уэстбрук, достигли полной экономической самостоятельности, – похвалился Робертсон. – Миссия больше не получает помощи от властей. Мы выращиваем для себя пшеницу, хмель и овощи, изготавливаем корзины и коврики, на которые есть постоянный спрос. У нас семьдесят голов крупного рогатого скота, пятнадцать дойных коров и достаточно свиней, чтобы обеспечить обитателей беконом на годы. В других миссиях управляющие считают, что к аборигенам надо относиться, как к малым детям, то есть постоянно направлять и поучать. А по моему мнению, для аборигенов лучше, если предоставить им возможность управлять самим. Если лишить их инициативы, они утрачивают чувство своей значимости.

Джоанна вспомнила свои поездки в миссию Западного района, главой которой оставался преподобный Симмз. У аборигенов под его началом вид был подавленный, и часто они не подчинялись дисциплине, нарушали порядок. Симмз в ответ усиливал режим, но Джоанна считала, что этим он только вредил делу.

– Ваши люди здесь счастливы? – спросила она.

– Они вполне довольны, миссис Уэстбрук. Конечно, большинство из них метисы, и в таком месте, как здесь, они чувствуют себя увереннее и спокойнее. В обществе им пришлось бы жить обособленно, потому что их отказываются принимать как белые, так и темнокожие. – Он бросил быстрый взгляд на Сару в красивом дорожном костюме из бархата, в шляпе с перьями и золотым крестиком на шее. – У нас очень мало чистокровных аборигенов, это уже старики.

Джоанна вспомнила о своем последнем визите в миссию Западного района, и как обходила ее вместе с преподобным Симмзом. Все были хорошо одеты и накормлены; они улыбались и с гордостью показывали сделанные ими корзины и коврики. Но Джоанна чувствовала за всем этим некую растерянность. Она заглядывала в аккуратные маленькие домики, ее знакомили с Мэри, Джозефом, Агатой. Ее приветствовали улыбающиеся мамаши, одетые по-европейски, и важные старые джентльмены в сюртуках и брюках. Но ее не покидало чувство беспокойства. Что-то во всем этом было не так. Среди довольства и очевидного процветания Джоанна улавливала ощущение потери. У нее сложилось впечатление, что люди у преподобного Симмза не живут полной жизнью, а отбывают положенное им на этом свете время.

Они поравнялись с домом, обшитым досками, и Джоанна поинтересовалась:

– Мне кажется, я слышу пение, мистер Робертсон?

– Вы не ошиблись, – ответил он. – Это наша больница. Там лежит женщина, она тяжело больна. Родственницы пытаются ее вылечить и поют исцеляющую песню.

– А что с ней такое?

– Прошлой ночью у нее обнаружились вдруг сильные боли в животе. Женщины поют уже довольно долго.

– И это все, что они могут для нее сделать?

– Они натирали ее жиром эму и золой, опоясывали волосяным поясом. Но главная часть их лечения – это пение.

– Ее следовало бы показать врачу.

– От этого мало толку, миссис Уэстбрук. Местный врач уже приезжал и сказал, что ничем помочь не может. У ее болезни нет физической основы. Насколько мне известно, она сбежала с чужим мужем. Они добрались до ближайшего города, где он ее бросил. Когда она вернулась, та, другая женщина, «пропела» ее. Как я понимаю, это означает, что на нее было наложено особого рода заклинание.

– Вы хотите сказать, это была песня-отрава? – Джоанна пристально посмотрела на него.

– Да. Вы, я вижу, наслышаны о таких вещах.

– А помочь ей как-нибудь можно?

– Ее родственницы стараются выгнать отраву, передавая ей через свою песню целительную силу. Лекарства белых здесь бессильны, может быть, имела бы силу их воля. Все дело в вере.