Читаем без скачивания Осколки памяти - Наталья Ефремова

И сейчас, стоя у раскрытого окна, Кристина внезапно поняла одну вещь, по какой-то причине жизненно важную для нее.

Больше она не будет писать стихи.

Никогда.

Глава 14. Рождественское чудо

Канун Рождества.

Самое загадочное время, тонкая, едва различимая грань между прошлым и будущим. Время, когда в темном небе, посреди звездных конфетти раздается перезвон бубенчиков на шеях пушистых оленей, везущих сани добродушного Санта Клауса. Время, когда под наряженными елками лежат целые горы подарков в ожидании восторгов, радостных криков детей и смеха взрослых. Время, когда затихают последние звонки, перестают хлопать входные двери и близкие люди собираются за одним столом. Когда самые невероятные желания сбываются, и случается чудо.

Чудо… Интересно, а со взрослыми случаются эти самые чудеса? Есть ли у нее шанс закрыть глаза, а утром открыть их и увидеть себя в сказке? Конечно, это смотря в какой сказке, у каждого сказка своя.

О чем же ее собственная сказка? Вспомнить бы…

Кристина вздохнула и, свернувшись клубочком, уткнулась носом в подушку, через щелочку в одеяле глядя на часы. Вот минутная стрелка слабо дрогнула и перепрыгнула через часовую. Еще шестьдесят секунд жизни плавно скользнули в прошлое. Пошел новый отсчет.

Она поморгала, потому что очертания стрелок внезапно поплыли, а в Сочельник плакать не годится.

Кристина никак не могла заснуть, поэтому занимала себя массой глупых штучек, которые придуманы для быстрого погружения в сон. Считала овечек, например. Овечки почему-то были маленькие-маленькие, совсем крошечные, как снежинки, и она быстро устала от бесплодных попыток сосредоточиться и хоть как-то упорядочить их для счета.

Потом она попыталась расслабиться, закрыла глаза и, лежа на спине, мягко выталкивала из головы мысли, мешающие ей заснуть. Не получилось. Даже без багажа памяти в ее голове хватало образов, все они были тревожными и размытыми и никак не способствовали умиротворению, а самое главное, не хотели покидать ее голову.

Попробовав глубоко и ровно дышать, Кристина неожиданно захихикала: звук ее дыхания напомнил ей сопение щенят. Вообще-то она не была уверена, что они сопят именно так. Но именно это сравнение возникло у нее в голове и вызвало прилив веселья.

Снова не то, и снова не удается заснуть.

Наверное, все дело в том, что она просто слишком рано отправилась спать. Точнее, ее отправил Ник. Он заметил, что к вечеру Кристина стала вялой, и спросил, как она себя чувствует, когда они сидели в гостиной и он читал ей книгу. По правде говоря, она и сама ощущала некоторую слабость, поэтому согласилась с его предложением перенести традиционный рождественский ужин на следующий день и позволила уложить себя в постель, покорно выпив стакан какой-то очередной мутной лечебной пакости.

Когда Ник покинул ее спальню, Кристина почти сразу же обнаружила, что чувствует себя на самом деле довольно сносно, а слабость, охватившая ее часом ранее, бесследно исчезла. Но ей не хотелось беспокоить Ника, и она решила постараться заснуть, как и собиралась.

Однако сон никак не шел. Поэтому Кристина просто лежала в постели, слушала потрескивание поленьев в камине, считала острые язычки пламени и пыталась представить себе чудо. Сейчас она сама была, словно ребенок: маленькая, потерянная, ведомая, живущая только настоящим, без четко осознанного прошлого, зато с невероятно расплывчатым и от этого страшноватым будущим.

Она в очередной раз отогнала от себя грустные мысли, ведь в Рождество всем положено радоваться: и взрослым, и детям, и таким, как она.

Каким «таким», интересно? И что за мысли лезут в голову?

Ну вот, опять!

И она поступила совсем по-детски: свернулась под одеялом калачиком, обхватила руками колени и оставила грустные размышления. За детей всегда думают взрослые, решают, каким будет их завтрашний день. А у нее был Ник, надежный, заботливый, любящий Ник, на которого можно положиться даже в таком сложном деле, как создание будущего. В ее случае будущего без прошлого.

Ну и что, зато с ним!

Кристина невольно улыбнулась: надо же, пыталась представить себе рождественское чудо, а перед глазами появился образ Ника, как ответ на ее невысказанную мольбу о чуде. Утром он, как всегда, зайдет к ней, и после завтрака они пойдут гулять, может, по льду замерзшего озера, может в заснеженный ельник.

Какая разница, куда идти, главное – с ним…

Она лежала и думала о Нике. Для этого вовсе не требовалось усилий, как, например, выстроить в ряд крошечных снежных овечек, не нужно было расслабляться и сосредотачиваться на собственном дыхании: мысли текли естественно, и ей сразу стало спокойно и комфортно. А ведь все-то нужно было подумать о нем.

Снова.

Кристина не переставала думать о нем с момента своего пробуждения после автокатастрофы, заполняя пустоту своих воспоминаний, замещая их отсутствие мыслями об одном человеке. И, странное дело, этого оказалось вполне достаточно для того, чтобы она сразу нашла точку опоры, приняла новую для себя действительность, новую себя в этом мире.

Потому что рядом был Ник.

Он один стал для Кристины целым миром, ее миром, затерянным среди заснеженных лесов на берегу замерзшего озера. Она готова была изучать этот мир, слушать его сердцебиение, следовать его законам. И ни на одну секунду не сомневалась, что поступала верно.

Бог с ними, с воспоминаниями о работе, друзьях, соседях и прочих маловажных вещах. Ничего, по сути, не значащие по сравнению с тем, кто находился рядом с ней, они все разом отошли на второй план, и не о них Кристина сожалела. В данный момент она вообще ни о чем не жалела. Ну, может, была одна вещь или две, в которых она не признавалась пока самой себе, но это все могло подождать.

Потому что рядом был Ник.

Ее отношение к нему претерпело грандиозные метаморфозы, да что там метаморфозы, целая эволюция произошла в ее сердце всего за несколько дней.

Сперва она окаменела от напряжения и страха перед абсолютно незнакомым ей человеком. Испытала непередаваемый ужас, когда услышала, что он, Ник Вуд, на самом деле ей не чужой, и не просто не чужой, а самый близкий ей человек. Она боролась с собой, принуждая себя поверить в это, но скоро, очень скоро обнаружила, что в этой борьбе нет никакой необходимости, что все происходит само собой, вполне гармонично и естественно. Страх, настороженность, а за ним и недоверие ушли, растворились в его бесконечной доброте и терпении.

Ник больше ни разу даже не намекнул на то, что она его жена, словно берег ее от лишних потрясений, помня о том, какая реакция последовала на его слова в первый раз. Он берег ее от всего дурного, что могло ей навредить, расстроить, ухудшить ее состояние. Он заботился о ней с такой нежностью, что Кристина полностью доверилась ему.