Читаем без скачивания Урусут - Дмитрий Рыков

Опять повисла пауза. Вдруг полковник сильно ударил ладонью по столу, так, что пустой стакан из-под чаю подпрыгнул, звякнув серебряным подстаканником.

– Бред! Малыш, здесь взрослые люди собрались, а ты им головы забиваешь, чтобы уйти от ответственности! Тебя все равно ждет наказание за избиение милиционеров – условный срок с отсрочкой приговора! Как только достигнешь нужного возраста – отправишься в колонию для несовершеннолетних! А по нашему ведомству я хочу знать, где ты приобретал валюту, кто научил тебя каратэ, и кто подсказал тебе распространять клеветнические измышления о советском строе в своей школе! Кстати, не тот же самый человек, что учил каратэ? – и наклонившись к микрофону, щелкнул тумблером и проорал: – Чаю!

– О-о-о-о… – застонал Олег и взялся руками за голову.

– Думай, думай, не тороплю, – ухмыльнулся полковник. – Даю три минуты. Время пошло.

Белолобовым одолела тяжелейшая апатия. Надеемся, Леонид Алексеевич, что у вас в Чернобыле живет двоюродный брат, и вы на майские праздники 86-го поедете к нему погостить… Хотя таким козлам – никогда! ничего! не делается!

Часики тикали, Алиевич вращал глазами, Русланович все писал и писал. Ребята за спиной зашептались – чуткое ухо Олега уловило осторожный разговор.

– Ну! – посмотрев на часы, и напольные, и наручные, выкрикнул главный. – Пришли нужные мысли?

– А то! – поднял на него глаза арестант. – Мысли пришли обычные, спокойные, ленивые – о том, что жид Абрамка поручику Ильину лакированные сапоги испортил; о том, сколько он будет получать денег, когда станет ротным командиром, и что казначей хороший человек, даром что поляк.

Кердыев вскочил и замахнулся. У Вадима Руслановича мигом запотели очки.

– Не здесь! – зарычал Рашин. – Белолобов, у меня есть разрешение на применение к тебе всех способов дознания, вплоть до крайних – уж больно странный ты субъект.

– Крайних – это пытки?

– Понимай, как знаешь!

– Под пытками человек скажет все, что угодно. Как происходило у вас в 37-м. И японские шпионы нашлись вдруг, и английские. Я, так и быть, стану кенийским. По крайней мере, оригинально.

– Я говорил! – Алиевич и не думал садиться. – Я говорил, товарищ полковник!

– Если вы начнете меня пытать, я себя убью, – добавил Белый Лоб.

– Мы пытаем больно, но не до смерти! – прокричал майор.

– Вы не поняли. Я владею техникой остановки сердца.

– Как это? – ошалел хозяин кабинета.

– С помощью медитации вводишь себя в состояние транса и отключаешься – навечно.

– Врешь!

– Нет. Бусидо – путь воина. Воин не страшится умереть. Воин страшится покрыть себя позором. Поэтому он может защитить свою честь, совершив сеппуку. Если возможности сделать сеппуку нет, подойдет любой способ. Да, фунты я нашел на Невском в Питере, а рукопашный бой изучал по самиздатовской книге «Защита пустым кулаком», купленной за десять рублей на барахолке у неустановленного лица. Можете провести дома обыск – в моем шкафу в стопке тетрадей справа.

– Белолобов, – Рашин встал. – Мы поймем, чего ты на самом деле боишься, и тогда ты нам все сам выложишь. На блюдечке.

– Ну да. Ипполит Матвеевич не боялся геморроя, он боялся протереть брюки.

– Гриша! – рявкнул Леонид Алексеевич одному из ребят в углу. – Уведи!

Олег поднялся, и как-то само собой получилось сложить руки за спиной – наверное, кровь репрессированного прадеда забурлила. «Шкаф» открыл дверь, и они вышли.

III

– Что такое «сеппука»? – напрягся Алиевич.

– Ритуальное японское самоубийство, – ответил врач.

– Да оставьте вы эти сеппуку-макуку! – взревел Рашин, бегая по кабинету. – Что, что, что скажете, Вадим Русланович? Кстати, вы же профессор?

– Ну-у, – поправил тот очки на переносице. – Доцент.

– Одна фигня. Вердикт. Ваш. Вердикт.

Секретарь принес чай.

– Ставь, ставь! Иди, иди! – вытолкал его полковник.

Все были на ногах, напарника Гриши отослали.

Психиатр положил блокнот на стол и принялся его листать.

– По порядку – в науке должны быть порядок и строгость. Тот диагноз, который я предполагаю, ставится только после исследования состояния пациента в стационарных условиях в течение месяца. Серьезные фундаментальные выводы на основании разового внешнего наблюдения, без анализов и…

– Короче, Склифосовский! – крикнул Алиевич.

Врач выпрямился.

– Я бы попросил разговаривать повежливей. Пусть я и в КГБ, но я ученый с мировым именем, согласился помочь по собственной инициативе, и если вы продолжите общение в этом же тоне, я просто встану и уйду. Милиционеров я не избивал, и инкриминировать мне нечего.

– Кердыев! – застонал полковник.

– Простите меня, профессор, – насупился дознаватель.

– Доцент.

– Ой…

– Продолжайте, – выдавил из себя Рашин улыбку, – продолжайте, Вадим Русланович, пожалуйста…

– Ладно. Вероятность верности диагноза при таком поверхностном наблюдении – ну, пусть будет шестьдесят процентов. Что я вижу: полиморфное психическое расстройство. Характерное расстройство мышления и восприятия. Мальчик не отдает себе отчет, где находится. Далее: все вы слышали фантастический бред.

– Да! – обрадовался майор.

– Хорошо. Симптомы видны. Я буду подробнее, раз уж здесь. И чтобы вам стало яснее.

– Конечно, – кивнул полковник.

– В диагностике шизофрении наиболее широкое использование получили две системы: «Справочник по диагностике и статистике психических расстройств» – им пользуются американцы, и созданная ВОЗом – Всемирной Организацией Здравоохранения – «Международная классификация болезней», сокращенно МКБ-10 – ей руководствуются в нашем полушарии. МКБ-10 установила четкие критерии. Я вам их буду зачитывать, а вы сопоставляйте и решайте, подходит ли это к нашему пациенту.

– Доктор…

– Полковник!

– Да, да, слушаем…

– Первое: устойчивые бредовые идеи, которые культурно неадекватны, нелепы, невозможны и грандиозны по содержанию. Есть?

– Есть…

– Второе: склонность к насилию. Есть?

– Ну да.

– Ладно, без счета: негативное отношение к родителям – сбежал из дома. Апатия – когда вы ему дали время на размышление, он мгновенно отключился, как бы ушел в транс, заметили? И включился только после окрика.

– Было такое.

– Социальная отгороженность. С апреля не участвует в жизни общества, занимается бродяжничеством. Не явно, но добавлю: активный психоз. Постоянно провоцирует на негативную реакцию, спорит не по существу, старается оскорбить. Ну и поведение – считаю, имеет место распад сознания. Понимаю – сбежал в Питер, так если не получилось добраться до моря, езжай в Анапу – такая же соленая вода. А он лезет на Эльбрус.

– Так есть диагноз?

– Есть. Я же сразу сказал: полиморфное психическое расстройство. Иначе – шизофрения.

– А-а-а… – замахал руками Леонид Алексеевич и пошел на свое место пить чай. – Все, Алиевич, сворачиваем лавочку.

– Уж лучше бы он и вправду оказался кенийским шпионом, – стукнул кулаком о ладонь майор.

– Кердыев, еще навоюешься, сядь, – приказал хозяин кабинета. – Вадим Русланович, хотите чаю? – спросил он у психиатра. – У меня настоящий. Индийский. И рецепт особый.

– С удовольствием, – согласился врач и присел за стол.

– Еще два чаю! – крикнул в микрофон полковник.

– Плюс огромная, – продолжил психиатр, – удивительная физическая сила. Это не сила мышц – это действие возбужденного сознания. Ну и, товарищи: у Платини – девять мячей? Простите за каламбур, но это уж ни в какие ворота не лезет. Во-первых, он даже не нападающий.

– Атакующий полузащитник, – заметил майор.

– Ну причем здесь «атакующий», – возмутился Рашин. – Он – плеймейкер, мозг команды. Его дело – вести игру, раздавать умные пасы. Когда ему еще голы проводить? Что, умница Беккенбауэр не забивал? Забивал. Но не по девять за финальный турнир, это не его место на поле – зона перед штрафной площадкой, откуда прорываются к воротам и бьют. Фантастика. Но, доктор, а в пользу обратного мнения что-нибудь говорит?

– Конечно. Не зря же я дал только шестьдесят процентов. Во-первых, в столь раннем возрасте шизофрениками становятся очень редко. Во-вторых, говорит он бред, но излагает его на удивление четко. Не просто землетрясение, но и воровство цемента. Не просто победа Франции, но и голеадор Платини. В один из моментов я даже чуть сам во весь этот кошмар не поверил. Но: если вы найдете связь между Ленинградом, фунтами и Эльбрусом – значит, у юноши есть какая-то цель, к которой он идет. Пусть даже цель самая смехотворная – не знаю, там, найти бабочку, которую считают вымершей, не могу придумать – но коль она есть, возможно, мальчик и не шизофреник.

– Так я не понял – все-таки «да» или «нет»? – возмутился Кердыев.

– Мне нужен месяц, – спокойно парировал врач. – И выясните о семье – если в ней имеются проблемы, стрессы, давление – это первая причина шизофрении у детей.