Читаем без скачивания Юг в огне - Дмитрий Петров

— Мне надо вам поручить важное, большое дело, от которого будет зависеть вся наша операция по взятию Воронежа, но я боюсь. Боюсь вам поручить. Опять что-нибудь накуралесите.

— Товарищ комкор! — с обидой воскликнул Дундич. — Разве я вас когда-нибудь подводил?.. Я, правда, люблю риск. Но риск верный, почти без промаха… Вы хоть и говорите, что голова у меня буйная, но нет, товарищ комкор, голова у меня разумная. Без рассудка я шагу не ступну… Приказывайте, товарищ комкор, все будет мною выполнено, как надо… Посмотрите тогда — подведу я вас или нет…

— Вы простите меня за резкость, — сказал Буденный. — Я вас не хочу обидеть, хочу только предупредить, что дело серьезное и на этот раз все шалости надо отбросить в сторону… Слушайте внимательно, что скажу…

— Слушаю, товарищ комкор.

— Возьмите с собой несколько расторопных разведчиков и произведите с ними тщательную разведку противника. Главное, узнайте систему его обороны: где окопы, где артиллерия и тому подобное… Вас учить особенно нечего. Ясно?

— Так точно, товарищ комкор, — козырнул Дундич.

— Вы понимаете, Олеко, — положил ему на плечо руку Буденный. — Самые что ни есть точные данные… Без таких данных мы не сможем и шагу сделать вперед. А между тем завтра утром мы должны быть обязательно в Воронеже, утром двадцать четвертого.

— Я все отлично понимаю, товарищ командующий, — проговорил Дундич. Утром двадцать четвертого мы будем в Воронеже. Я вам привезу самые достоверные сведения об обороне противника.

— Когда думаете выехать? — спросил Буденный.

— Сегодня в ночь.

— Правильно. А когда из разведки вернетесь?

— На рассвете.

— Рассвет длинный. В котором часу?

Дундич подумал.

— В 5 утра, товарищ комкор, — твердо заявил Дундич. — Если в это время меня не будет, то знайте, что я погиб. Какие еще будут распоряжения, товарищ комкор?

— Больше никаких распоряжений нет, Олеко, — сказал Буденный и протянул руку. — Прощайте! Желаю удачи! Не горячитесь, будьте осторожны.

Дундич пожал руку Буденного и улыбнулся.

— За меня не беспокойтесь, товарищ комкор. Буду осторожен, как заяц.

В ночь под двадцать четвертое октября кавалерийский разъезд в числе шести конников под командованием Дундича, стоя на седлах, вплавь переправился через реку Воронеж на территорию, занятую противником. Среди разведчиков были и Сазон Меркулов с Кононом Незовибатько и небольшого роста боевой конник Николай Казаков, или Казачок, как все его называли.

Стояла густая влажная ночь. Резкий ветер с злым воем рвал низко опустившиеся тучи, гонял их по небу. То там, то сям на мгновение сквозь провалы туч показывался синий кусок чистого неба с яркой звездой, словно глаз, глядящий на взволнованную землю.

В лицо разведчикам нахлестывал мелкий колючий дождик.

— Ну и погода же, черт бы ее подрал, — проворчал Дундич, пряча лицо в воротник кожаного пальто.

Казачок, ехавший рядом с ним, счел нужным вступить в разговор.

— А темь — хоть глаза выколи, — сказал он.

— Тише! — предупредил Дундич.

Они проехали несколько шагов по берегу, не зная, что вперед ехать опасно — можно было нарваться на вражескую заставу. Дундич остановился и внимательно огляделся, прислушался. Кроме шелеста дождя да воя ветра, ничего не было слышно.

— Да, действительно, — буркнул снова Дундич, — тьма кромешная, хоть возвращайся обратно. Прицепить погоны и кокарды! — приказал он своим разведчикам.

Конники нацепили погоны к шинелям.

Казачок помог Дундичу прикрепить погоны подполковника к его кожаному пальто. Дундич предупредил разведчиков:

— Имейте в виду, вы рядовые 14-го казачьего полка. Казаков — урядник. Я — подполковник, начальник штаба полка. Наш полк идет на помощь Шкуро, но заплутался. Нас послали разыскать генерала Шкуро. Понятно?.. Меня зовут подполковник Дундич. Не ошибитесь! Поехали за мной!..

Дундич ехал, не останавливаясь, чутьем угадывая дорогу. Сазон молча следовал за ним. Вскоре кони зацокали подковами о камни. Въехали на шоссе.

— Не отставать! — тихо сказал Дундич, оборачиваясь.

Некоторое время ехали молча. Вдруг впереди звякнул затвор винтовки.

— Стой! — грозно гаркнул простуженный голос. — Кто едет?

— Свои, — спокойно ответил Дундич. — Свои…

— Пропуск! — потребовал хриплый голос.

— Ну какой там к чертям пропуск! — выругался Дундич. — Я подполковник Дундич, со мной шесть казаков… Мы вас весь вечер разыскиваем… Мне надо к генералу Шкуро.

— Никаких разговоров, — грубо закричал голос из темноты. — Говори пропуск, не то стрелять буду!..

— Я тебе стрельну, хам ты этакий! — разгневанно закричал Дундич. Как ты смеешь на меня орать?.. Я ж тебе сказал, что я подполковник Дундич… Что, или ты не слышал о таком? Все мы, как крысы, вымокли, а ты еще задерживаешь нас… Где твой командир?.. А ну зови его сюда.

В темноте заглушенно о чем-то заговорили. Теперь уже новый, тоже осипший голос из темноты спросил:

— Кто там? Я — подъесаул Смирнов.

— Господин подъесаул, с вами говорит подполковник Дундич. Со мной шесть казаков… Прошу пропустить. Мне надо к генералу Шкуро…

— А откуда вы?

— Так громко, господин подъесаул, вы же сами понимаете, я не могу отвечать… Когда подъеду ближе, — скажу. Вы, вероятно, знаете мудрую пословицу: у камней тоже бывают уши.

— Проезжайте, — снисходительно сказал подъесаул.

Дундич со своими разведчиками проехал мимо часового. Он невольно судорожно сжал рукоять маузера, когда любопытствующий лучик электрического фонаря скользнул по нему и тотчас же перебежал на его разведчиков. Видимо, обладателя фонаря удовлетворил вид разведчиков. Он погасил его и дружелюбно проговорил, обращаясь к Дундичу:

— Все в порядке. Промокли, господин подполковник?

— До ниточки, — сокрушенно ответил Дундич.

— Откуда вы, господин подполковник? Простите, — это не только пустое любопытство, но и необходимость знать.

— Я вас понимаю, — усмехнулся Дундич. — Я вам отвечу коротко: мы форсированным маршем идем из Новочеркасска вам на помощь. Полк наш имеет наименование: 14-й кавалерийской донской казачий полк. Мы заплутались. Вот я и поехал с казаками разыскивать вас… Удовлетворены, подъесаул?

— Вполне, — ответил подъесаул. — Вы не русский, судя по акценту?

— Я серб. Но всю войну служил на русской службе.

— Понятно. У вас закурить не будет?

— Очень даже будет, — усмехнулся Дундич. — У меня английские сигареты. Держите, подъесаул, — сунул ему пачку сигарет Дундич.

— О, как я вам благодарен! — восторженно воскликнул белогвардеец. Целый день почти не курил.

— Ничего, пожалуйста. Курите на здоровье. Скажите, как нам лучше проехать?

— Вам в город?

— Надеюсь, генерал Шкуро там?

— Конечно, — подтвердил офицер. — Он там, по моим сведениям, в «Гранд-отеле» остановился… Так прямо по шоссе и езжайте!

— Спасибо! — козырнул Дундич. — Желаю успеха!

— Благодарю вас, — отозвался офицер. — Теперь уже немного осталось воевать, скоро Москву заберем — и конец всему.

— А этого не хочешь? — озорно погрозил ему в темноте кулаком Дундич.

— Тпру, стой! Господин подъесаул, вы еще долго здесь будете?

— А что?

— Может быть, вам на обратном пути что-нибудь завезти?

— Девочку б мне мою сюда, — захохотал белогвардеец… — Но боюсь доверить…

— Напрасно, — засмеялся Дундич. — Я насчет женского пола скромник. А вы уже обзавелись девочкой в Воронеже?

— А как же. Есть такая.

— Поклон ей передать?

— Слушайте, подполковник, а у меня в самом деле идея возникла. Шутки-то шутками, а если так это, по правде говорить, то у меня, действительно, в Воронеже барышня знакомая есть. Если не затруднит, пошлите своего разведчика с моей записочкой — сейчас напишу, — она вам даст пару бутылок коньяку. Вчера наши казаки разбили склад, притащили мне ящик коньяку. Я его у нее оставил. На обратном пути завезете, разопьем.

— Пишите быстрее, — согласился Дундич. — Как ее зовут?

— Аня Воздвиженская. Дворянская улица, дом 7, квартира десять. Скажите ей: подъесаул, мол, Смирнов прислал. Она даст…

— Хорошо, — сказал Дундич. — Ждите к утру. Долго ли вы здесь будете?

— До восьми утра. В восемь нас сменят.

Взяв записку, Дундич поскакал по шоссе.

VI

Тем временем, пока Дундич с конниками ездил в разведку, Семен Михайлович Буденный произвел перегруппировку частей, приказал разведать броды через речку, подготовился к переправе. Он решил во что бы то ни стало утром двадцать четвертого октября выбить белых из Воронежа.

Это необходимо было сделать возможно скорее, так как Воронеж, будучи в руках белых, угрожал VIII армии.