Читаем без скачивания Дочь Сталина - Розмари Салливан

Тогда она была в восторге от своих взаимоотношений с Уэсом. Когда Джоан Кеннан приехала в Талиесин вместе со своим новым мужем Уолтером Позеном, Позен заметил, как заблестели глаза Светланы, когда она сказала: «Я хочу вам что-то показать». Она повела их в свои комнаты. «Мы зашли в ванную комнату, и там на полочке стояло штук шестнадцать бутылочек с разными лосьонами после бритья. Она сказала: «Это мой сад ароматов».

Казалось, в Талиесине Светлана наслаждалась своим новым положением. Ей нравилось быть рядом с красивым мужчиной и слышать в свой адрес обращение «Миссис Питерс». Но вскоре выяснилось, что она не была такой покорной женой, какой старалась казаться. На одном из роскошных обедов, где Светлана должна была играть роль хозяйки, она вдруг в ярости повернулась к Уэсу. Никто вокруг не понял, что вызвало ссору — оплата долгов или она обнаружила, что он снова купил дорогие подарки для жен своих учеников, но Светлана ударила его по лицу. К тому времени они были женаты всего месяц.

Но это было только начало. В июне она писала своему другу Джейми (Дональду Джеймсону), который все еще отвечал за работу по ее делу в ЦРУ, что Уэс собирается сам заняться получением американского гражданства для нее:

Он знает многих влиятельных политиков в Аризоне и Калифорнии (и в Висконсине тоже), как республиканцев, так и демократов. Он как мой муж считает, что должен заботиться обо мне и заниматься моими проблемами. Он настоящее сокровище! Какое счастье, что я встретила этого мужчину!

Джейми подготовил документы, чтобы Светлана могла поехать с Уэсом в Иран, где он работал над шестимиллионным проектом — строительством Жемчужного дворца (дворец Морварид) для принцессы Шамс, дочери иранского шаха. Уэс был романтиком — по крайней мере, в архитектуре — и спроектировал дворец в стиле «Тысячи и одной ночи». Хотя он вроде бы пригласил Светлану поехать с ним в Иран, но это путешествие так и не состоялось. В длинном письме к Джейми она написала, что ей, кажется, предстоит увидеть новый штат этой «благословенной страны». Они с Уэсом поехали в город Альма в Мичигане на освящение церкви, которую он построил.

Очевидно, Джейми пытался раздобыть для Светланы хоть какую-то информацию о ее детях. Она просила его:

Если вам случиться хоть что-то узнать о моих детях из источника, более надежного, чем советские журналисты, пожалуйста, дайте мне знать. В мае я, как обычно, послала им открытки к Дню рождения, но я ничего о них не слышала с декабря 1968 года. Я понимаю, почему, но мне все время очень хочется узнать хоть какие-то новости о них. Как вы думаете, может быть, мне стоит написать Кате длинное письмо и послать его обычной почтой? Почему бы нет? Или лучше не надо? Что вы думаете об этом?

Светлана послала Кате «абсолютно неполитическую» книгу «Лошади Запада». Естественно, она не получила никакого ответа. Она хотела послать маленький подарок сыну, но остановила сама себя. Это могло бы навлечь на него беду. Стараясь убедить Джейми и, возможно, саму себя в том, что у нее идеальный брак, она закончила письмо так:

Могу я рассказать вам, как счастлива, что теперь у меня есть двадцативосьмилетний сын Брэндок Питерс, очаровательный молодой человек. Он управляет отцовской фермой в Сприн Грин, в штате Висконсин, хотя по профессии — музыкант. Мне в самом деле очень повезло… наилучшие пожелания от Уэса.

Под этой радостью от того, что у нее появился пасынок, явно скрывается тоска по своим собственным детям. Светлана все время искала безопасные способы получить информацию о них. Узнав о том, что молодой египетский архитектор Камил Амин собирается поехать в Египет, она попросила его связаться с ее другом, послом Египта в СССР Мурадом Галебом. Галеб не ответил, но, по случайному совпадению, Амин столкнулся с ним в лифте отеля «Шератон» в Каире и тут же поднял вопрос о детях Светланы, попросив узнать хоть что-то о них. Посол повернулся спиной и вышел из лифта, не сказав ни слова. В его глазах был страх. КГБ не забывал Светлану. У нее были причины думать о безопасности.

Глава 25

Придворный Черногорского двора

Каждое лето все члены братства переезжали из Аризоны в Талиесин Ист, в Сприн Грин, в штате Висконсин. Светлана и Уэс сели в его «кадиллак». Наконец-то он принадлежал только ей одной, и вскоре она почувствовала, что ее любящий муж вернулся. Они ехали через Гранд Каньон, Долину монументов, национальный парк Меса-Верде, Колорадо-Спрингс, равнины Канзаса и зеленые поля Висконсина. Он пел веселые песни, читал смешные стихи и рассказывал Светлане забавные истории о тех местах, через которые они проезжали. Несмотря на постоянные деловые звонки из отелей и телефонных будок по дороге, эта поездка стала прекрасным воспоминанием. Светлана решила, что Уэс будет принадлежать ей, если она сможет удерживать его подальше от Талиесинского братства.

В Сприн Грин Светлана обнаружила, что квартира Уэса состоит из двух комнат, и в ней есть ванная комната и кухня. Это, конечно, было значительным улучшением по сравнению с Аризоной, но и здесь вокруг слонялись те же самые толпы туристов. Светлана была поражена, когда узнала, что ее адвокаты в Нью-Йорке получили официальное письмо от адвокатов, представлявших Фонд Райта, направленное в Благотворительный фонд Аллилуевой. Фонд Райта просил о дотации в 30 тысяч долларов ежегодно.

Попечители ответили, что фонд Аллилуевой невелик, его ежегодный доход гораздо меньше этой суммы и уже связан обязательствами с больницей имени Браджеша Сингха в Индии. Светлане потребовалось время, чтобы переварить это. Она вспомнила, как миссис Райт заметила однажды после свадьбы: «…вы могли бы давать ежегодные дотации Фонду Райта и всегда наслаждаться приятной жизнью здесь, как один из наших благотворителей». Светлана обрушилась на Уэса. Она оплачивала его счета, а не всего Талиесина! Он заметил со вздохом: «Дорогая моя, миссис Райт тебя любит. Постарайся поддерживать дружеские отношения с ней. Потому что если ты этого не сумеешь, то нас ожидает трагедия». Но Светлана поняла смысл этого осторожного замечания гораздо позже. Пока что она наслаждалась счастьем после их совместного путешествия и решила, что эта просьба о деньгах была просто недоразумением.

Больше всего Светлане нравилось, когда они ездили на ферму Уэса, которую он назвал «Альдебаран». На ней был старомодный фермерский дом, хозяйственные постройки и достаточно обширные леса и поля. Фермой управлял единственный оставшийся в живых сын Уэсли Брэндок. Хотя раньше он был виолончелистом в симфоническом оркестре, теперь Брэндок бросил музыку. Ходили слухи, что он недостаточно талантлив, чтобы выступать как солист. По словам Джека Холзеутера, одного из членов братства, Ольгиванна сказала ему, что он всего лишь «рядовой игрок. Не пытайся прыгнуть выше своей головы». Скорее всего, именно это, а не только неудачный роман, привел его обратно в Талиесин, где он впал в эмоциональное безразличие.