Читаем без скачивания Секира и меч - Сергей Зайцев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Так, за чтением, и прошла зима…
Глеб еще не раз встречал в городе Вслизария, и тот все время звал Глеба в стражу. Но Глеб всякий раз отказывался. У него были уже свои планы: он надумал возвращаться на родину. А так как в Константинополе у него никого из близких не оставалось, то и прощался он с этим великим городом без особого сожаления. Постоял на Галатском мосту, с которого когда-то ловил с побратимами рыбу, прошелся по кривым улочкам Перы, поскорбел над могилой Трифона, потом, помолившись в каком-то храме, вывел застоявшегося коня за город и поехал, не оглядываясь…
Уже вовсю цвели сады, когда Глеб приехал к знакомому монастырю, что спрятался меж двумя холмами. И название его вспомнил – монастырь Святой Ирины. Что-то изменилось здесь, и Глеб долго не мог понять, что. Потом догадался: ведь сейчас была весна; звонко и весело пели птицы, буйствовала природа, травы были сочны, луга тучны; по этим лугам во множестве ходили отары, позванивая колокольцами. Весна давала ощущение начала жизни. Глеб был так молод, и вся жизнь его еще виделась впереди. А назад он боялся оглядываться.
Глеб постучал в дверь. Подождал. Но не очень-то спешили ему ответить.
Тогда он принялся стучать громче и не прекращал стука до тех пор, пока над ним не раскрылось окошко и не показалось лицо монахини-привратницы. Лицо было милое, но строгое.
– Мне нужна Мария, – сказал Глеб. Монахиня все еще смотрела на него вопросительно.
Тогда Глеб пояснил:
– Я оставлял у вас однажды заболевшую девочку.
– Ее звали Мария? – спросила привратница.
– Да, – обрадовался Глеб. – Красивая добрая девочка. Она была больна.
– Таких у нас нет, – ответила строго монахиня. – Наверное, ты, путник, перепутал монастырь…
И она порывалась закрыть оконце. Но Глеб протянул руку и не дал ей этого сделать.
– Не мог я перепутать монастырь! Я говорил и с вашей настоятельницей. Она умеет лечить. Об этом знают все в округе. Поэтому мы у нее оставили Марию…
– Девочку? – опять переспросила монахиня.
– Да, – Глеб уже начал волноваться.
– Давно это было?
– Прошло всего несколько лет…
– Хорошо! – согласилась привратница. – Я позову сейчас Марию, но, думаю, это совсем не та Мария, о которой речь… Придется обождать…
И окошко закрылось, звякнул с той стороны крючок.
Глеб задумался: странно все это… Можно ли забыть про Марию в таком маленьком монастыре?
Наконец крючок опять звякнул, и окошко открылось. Глеб поднял глаза и едва не отшатнулся: старое, сморщенное, сухое лицо цвета воска показалось в проеме оконца. Глубоко сидящие черные глаза, похожие на угли, смотрели на него.
Старуха спросила:
– Что тебе нужно, юноша? Зачем тревожишь покой обители?
– Я пришел за Марией.
Старуха осмотрела его внимательно:
– Мария – это я. Но, думается мне, что пришел ты не за мною.
И она посмотрела на него сочувственно. Глеб на минуту растерялся:
– Да, уважаемая, я пришел не за вами… Она была совсем девочка. Она была больна и слаба. И мы оставили ее для лечения…
Какое-то просветление мелькнуло в глазах старухи:
– Ах, да! Я что-то припоминаю… Но той девочки у нас нет. И давно уж нет…
Глеб слышал, как привратница подсказала тихонько старухе:
– Кажется, и я теперь припоминаю… Но та девочка как будто умерла… Иначе она была бы с нами, сестра…
У Глеба все похолодело внутри. Старуха раздумывала, смотрела на Глеба с сожалением. Потом сказала:
– Наверное, юноша, тебе лучше будет поговорить с настоятельницей, – и она обратилась к привратнице: – Коли такое дело, впусти его, сестра. Двери со скрипом раскрылись, и Глеб, ведя за собой коня, вошел в монастырь.
Очень тяжело стало на сердце у Глеба. И ноги были будто деревянные, он едва их передвигал.
Привратница повела его знакомой ему цветочной аллеей. И привела в то же самое место. И опять Глеб увидел ту настоятельницу, одетую очень просто. А она, как и в тот день, выщипывала козий пух. Коза, зажатая у нее между ног, блеяла от боли.
Все это было как наваждение. И Глеб даже думал: уж не сон ли, не кошмар ли ему снится.
Едва подняв глаза, игуменья узнала его. И сказала каким-то бесцветным голосом:
– А Марии здесь нет… Глеб едва выдохнул:
– Где же она? Она умерла тогда?.. Настоятельница улыбнулась:
– Нет, почему же! Она не умерла. Она быстро поправилась. Но оставить ее здесь мы, увы, не смогли. В ней оказалось слишком сильно мирское…
– Я не понимаю, о чем вы говорите, уважаемая. Игуменья пояснила:
– Она слишком рвалась из этих стен. Удивительно, но в этой тихой обители, среди этих цветов… она угасала. Я потом поняла, отчего. Она слишком любила вас и рвалась за вами. Но вы, мне кажется, были уже далеко…
– Где же она? Игуменья отпустила козу:
– О, здесь недалеко!… В соседнем селении живет женщина по имени Невена. Хорошая женщина, набожная, богобоязненная. К Марии относится, как к дочери.
Глеб облегченно вздохнул, поблагодарил игуменью и покинул монастырь.
Конь быстро домчал его до селения – большого, утопающего в садах.
Встречные крестьяне останавливались при виде нарядного всадника, скачущего по дороге, а иные и кланялись ему, ибо принимали его за князя или боярина.
В селении Глеб подъехал к одному дому, к другому. Но в них никого не было. И Глеб не знал, у кого спросить, где живет женщина по имени Невена. Он медленно ехал по улице, поглядывая по сторонам.
Вдруг в одном из садов Глеб увидел девушку, которая была занята тем, что подвязывала к колышкам виноградную лозу. Глеб подъехал к воротам и залюбовался этой девушкой – так она была хороша, так красивы были ее обнаженные руки и так споро она управлялась со своей нехитрой работой.
Глеб окликнул девушку:
– Скажи, красавица, в каком из домов живет женщина по имени Невена?
Девушка выпрямилась и взглянула на Глеба:
– В этом доме она и живет.
Глеб порадовался такой удаче и, думая, что говорит с дочерью этой самой Невены, попросил:
– А нельзя ли позвать ее…
Девушка оставила свою работу и подошла ближе. Красота ее поразила Глеба. В жизни он не видал таких красивых девиц. И подумал: благословенна земля, на которой вырастают такие красавицы… У девушки были тяжелые русые волосы и огромные синие глаза – ясные, проницательные, как бы заглядывающие собеседнику в самое сердце, как бы видящие значительно больше, нежели видят обычно глаза.
Глебу даже стало как-то не по себе от взгляда этой девушки. Будто дрогнуло его сердце.
Девушка улыбнулась:
