Читаем без скачивания Академия егерей (СИ) - Лерой Анна "Hisuiiro"

— Спи давай! — потребовал мастер. — А то на вас с красавишной смотреть страшно…

И я сдался, откинулся на подушку, набитую шерстью, и мгновенно заснул. Даже не успел подумать, что нахожусь не в одиночестве, что другие могут увидеть проснувшийся ночью огонь. Но я слишком устал, чтобы волноваться.

Кошмаров не было, мне совершенно ничего не снилось — никакой боли, чужих рук или ножей. С приходом Астер кошмары уже не длились так долго, как это было до того. А сегодня… Может, я просто их не дождался? Слишком коротким был сон? Все-таки пробуждение было не из приятных: тело и голова все еще были тяжелыми, выныривать из сна не хотелось, но рядом слишком громко разговаривали. Отстраниться не получилось, так что я смирился и открыл глаза.

Комната слегка кружилась, но стоило мне дернуться, как в поле зрения появились Лойи и несколько курсантов. Меня подняли, усадили, подпихнули под спину несколько подушек и сделали это так быстро, что я не успел ни возразить, ни отказаться от помощи. Лойи угрюмо сверлил меня взглядом, но потом напряженные короткие брови слегка расслабились, складка на его лбу разгладилась, и он кивнул своим помощникам. Те загремели склянками, и мне без объяснений было выдано целых пять разных зелий.

Смотрели курсанты на меня с таким восторгом, что еще немного, и я бы загорелся. Впрочем, я быстро нашел причину такой реакции: Астер уже не спала и, хитро улыбаясь, посматривала в мою сторону.

— Утро, — сказала она. Я просто кивнул.

Тяжелая после пробуждения голова становилась легче то ли от зелий, то ли от того, что с Астер все хорошо, а я в очередной раз выкрутился. Выглядела она гораздо лучше: вся в пластырях, с перемотанными ногами, со всклокоченными, нерасчесанными волосами, но на лице появился естественный румянец, а синие глаза блестели. Возле лба, что странно, больше не было дымки. Когда она исчезла, я не запомнил. Вроде бы когда мы разговаривали с Фаннаром, она еще была. Может, это альв был виноват? В любом случае, такая Астер — расслабленная, улыбающаяся и окруженная восторженными слушателями — притягивала мой взгляд.

Курсанты и правда слушали, даже Агда перелезла к Астер на койку, чтобы быть ближе. Вот только, когда я постарался вникнуть в ее рассказ, то чудом не подавился воздухом. Что-что она сказала?

— …Поймал альва руками за шею и долго тряс, чтобы тот раскрыл секрет нашего спасения…

— Прямо за шею? — скептически переспросил кто-то из старшекурсников. — А что ж альв не вывернулся?

— Так куда ему выворачиваться? — фыркнула Астер и, помогая себе жестами, продолжила: — Наш доблестный помощник инструктора сначала его заклинанием ранил, потом вытащил меч, и сошлись они в схватке. Альв бросался, растопырив когти, и они у него были острее любой стали. Мечом его было не искромсать, глаза горели, из пасти — пламя. Так что я собрала последние силы и постаралась сбить противника с толка, иначе нам было не выжить! И Эгиль воткнул меч ему в сердце… Хотя нет, сначала он воткнул его в область печени, если у альвов она в том же месте, что и у людей. Потом рубанул по запястью, отсекая когтистую ладонь, а потом уже нанизал альва на меч, как птицу на вертел.

— И он просто сдох? — подростки явно хотели кровавых подробностей.

— С нами дети, — сказала Астер и погладила Агду по голове. Но взглядом и подергиванием бровей синеглазка намекнула, что сдох этот неведомый мне альв в ужасных корчах, расплескав вокруг литры крови.

— Это чудовище и убило папу? — тихо проговорила Агда.

И я понял, для чего весь этот спектакль. Астер не стала скрывать смерти Фаннара, видимо, сказала сразу и откровенно, так, как делала всегда. Единственное, что незачем ребенку знать, как все было на самом деле. Тело Фаннара уже не найдут, никто не поймает нас на лжи. Так что рассказать можно то, что выгодно.

— Да, Агда, все так и было, — серьезно ответила Астер, и девочка кинулась ей на грудь, зарыдав.

Астер выглядела удивленной. По идее нужно было обнять ребенка в ответ, но ее рука замерла на плече Агды, словно синеглазка не знала, что делать — прижать сильнее или погладить. Неужели не приходилось никогда утешать?

— Так говорят, альва убить нельзя, — пробурчал кто-то из курсантов. Я нахмурился и шикнул на них, а потом махнул рукой, мол, идите за мной, нечего здесь хвастаться своими знаниями. Подняться было непросто, но чем больше я двигался, тем легче становилось. Уже в коридоре, я, как бы недовольный и раздосадованный, поделился с курсантами «правдой»:

— Сбежал этот подлец!

Ответом мне стали тихие ругательства: вроде как и ситуация соответствующая, но с другой стороны я же помощник инструктора, почти что преподаватель, а при мне такого лучше не говорить. Но я сделал вид, что не заметил, и продолжил рассказывать, дополняя выдумку Астер подробностями:

— Ранил я его — это точно. Но увертлив, зараза, и живуч. Да и магистр гран Тесса помогла. Хотя как только сил хватило, ведь та тварь и кровушки из нее попила и ранила!

Лица слушателей буквально засветились от негодования. Надо же, а я и не думал, что в Академии так много любителей алхимических наук, или все-таки новый преподаватель пришелся по нраву? Но на сторонние рассуждения не было времени, надо было заканчивать байку.

— Я бы, наверное, умер, уж больно метко альв целил мне в горло. Но Астер… магистр гран Тесса сумела выпихнуть его к границе. А я уж не упустил возможности и наскочил на него с ударами. А тот сбежал! Хотя оно и так неплохо, но как бы хотелось... Нечего им ходить по нашей земле!

— Это вы правильно говорите, — кивнул нахмуренный старшекурсник. — У меня батя не вернулся из-под Ридне. Мамка поседела за тот год. Вот бы этих альвов!.. Да я бы!..

— Тихо-тихо, — спокойным голосом я прошу парня.

Сколько ему? Пятнадцать, вряд ли больше. Десять лет назад он был совсем ребенком. Но пережить смерть родных тяжело в любом возрасте. Ему до сих пор больно. Тоска по ушедшим забирала много сил, хуже только если к ней примешивалась месть.

Я обхватил сжатую в кулак ладонь курсанта. Его кулак пока еще нельзя было назвать мужским, да, ладонь уже большая, широкая, но запястье пока еще тоньше, чем нужно. Я не помнил его имени, но видел сверкающие глаза — может, из-за ненависти к альвам, а может, из-за обиды на отца, что тот не вернулся. И память не давала жить дальше. Я разжал этот кулак и поделился приобретенным опытом:

 — Ничего в этом мире не вернет тебе того, что ты потерял. Обратно не вернуться.

А перед моими глазами появился отец и остальная семья, их взгляды и подозрения. Тогда я хотел всем доказать, что все еще Эгиль, тот, который исчез в Фрелси. Правда, это было бесполезно. Потому что я уже не был. Точнее, тогда я еще никем не был. Так, заготовка. Альв правильно сказал. Но у меня было время обдумать все и измениться. Хотя бы частично принять себя нового.

— Но в твоих силах распорядиться тем, что у тебя есть. Отношения с матерью, например. Или твое будущее. Хочешь ли ты сделать все, чтобы стать защитником? Или чтобы стать карателем?

Я говорил не только для парней, окруживших меня, но и для себя самого. Найти тех, кто продал меня алхимику и отомстить — эта мысль занимала меня долгое время. Что бы я сказал Оддвару? Как бы искал виновных? Пока не стало ясно, что если я пойду по этому пути, то скорее всего перекрою себе возможность начать новую жизнь. Мало кто способен успеть все.

— Но вдруг не получится покарать? Они же… Никто не убивал альва! — не унимался парень.

— Возможно, ты станешь первым, — хмыкнул я. — А возможно, погибнешь, как и многие до тебя. Так же став защитником, ты можешь не справиться с этой задачей.

— Так что же тогда выбрать? — задал вопрос другой голос. Я повернулся: мастер Рольв стоял, прислонившись к стене, тень почти полностью скрывала его. Он был чуть скособочен, все-таки нога не давала покоя. И, видимо, у этой травмы была своя история.

— Что бы ты ни выбрал, это будет твое решение. Плохое, хорошее, удачное или нет — с последствиями придется столкнуться, — я знал, что говорил слишком банальные вещи. О таком написан не один десяток трактатов. Все эти, так сказать, мудрости всегда навевали на меня скуку. Только несколько самых упертых курсантов не спали на таких занятиях в школе гвардейцев. А сейчас вот, к собственному удивлению, я принялся рассуждать. Еще и курсантам рассказывать. Не смешно ли?