Читаем без скачивания Полководцы и военачальники Великой Отечественной-2 - А Киселев

- Везет же нашему Южному фронту, товарищ командующий, буквально грызть приходится оборону противника. Что на Миус-фронте, что здесь...

Вероятнее всего, Цветаев в такую форму облек жалобу на нелегкую судьбу прежде всего своей, 5-й ударной армии. Может быть... Толбухин остановил его, не желая вдаваться в подробности:

- Вы полагаете, генерал, на других фронтах легче? Не об этом надо думать сейчас, а о том, как побыстрее пробить брешь в обороне противника.

Он понимал, что об этом надлежит подумать в первую очередь ему самому, командующему фронтом. Конец сентября и первые дни октября, прошедшие в исключительно напряженных боях, не дали ожидаемого результата. Бирюзов предлагает перенести основные усилия южнее Мелитополя, где, по его мнению, создались более благоприятные условия для прорыва. Может быть, и так. Однако в таком случае потребуется некоторая перегруппировка резервов фронта. Перегруппировка - дело всегда сложное, трудоемкое и ответственное, а в условиях, когда все основные силы уже втянуты в бой, еще и рискованное. Без риска сражения обычно не выигрываются. Однако он не должен быть опрометчивым - за это война наказывает нещадно. Но если все-таки усилить армию Герасименко южнее Мелитополя, перебросив туда резерв, то можно ли ослабить усилия атакующих войск севернее, на главном направлении? В этом случае и противник сможет перебросить обратно, с северного участка обороны на южный, часть своих сил. Не получится ли нечто, похожее на игру в кошки-мышки? И кто, вероятнее всего, окажется при этом в выигрыше?!

Вопросов вставало великое множество. Единственное, в чем был теперь убежден Толбухин, - в них надлежало разобраться безотлагательно. Так он и высказался при очередном своем докладе представителю Ставки Маршалу Советского Союза А. М. Василевскому. Александр Михайлович поддержал предложение о совещании с привлечением узкого круга лиц и обещал быть сам. Кроме Василевского и Толбухина, участвовать в нем были приглашены новый член Военного совета фронта Е. А. Щаденко, С. С. Бирюзов и начальник разведки фронта М. Я. Грязное.

Федор Иванович, взглянув на часы, указывавшие приближение назначенного часа, вызвал адъютанта. С минуты на минуту должен был подъехать А. М. Василевский, все остальные были уже на месте. Толбухин вышел встретить маршала.

Совещание позволило внести принципиальные коррективы в дальнейший план наступательной операции. Заслушав доклады начальника разведки и начальника штаба, еще и еще раз проанализировав результаты боев и имевшиеся данные о расстановке сил противника в обороне, его участники пришли к единому мнению - враг исчерпал основные свои резервы. Отсюда следовало, что в ближайшее время должен наступить перелом в ходе боевых действий на главном направлении. Чтобы ускорить его, на чашу весов пора бросить имеющиеся в резерве командующего фронтом силы - 12-й танковый корпус генерала И. Д. Васильева. Пустить его в дело целесообразно южнее Мелитополя, откуда противник снял часть своих сил и не ожидает нашего удара, но при этом не ослаблять усилий главной группировки фронта на северном участке. В отношении другого корпуса - 4-ю гвардейского Кубанского кавалерийского, которым командовал генерал Н. Я. Кириченко, - предложение было высказано Толбухиным такое: оставить его пока в резерве, и, если осуществится прорыв на главном направлении, он пойдет туда; если же раньше обозначится успех южнее Мелитополя, кубанцы будут брошены на это направление вслед за танковыми соединениями. Все с этим предложением согласились, ибо хорошо понимали, что Толбухин, как расчетливый и прижимистый хозяин, не расстанется с последним своим резервом, пока окончательно не убедится, где и когда нужно будет ввести его в бой, чтобы решающим образом повлиять на ход операции.

После того как решение было продумано во всех деталях, Василевский доложил о нем Верховному Главнокомандующему, и он с этим решением согласился. Ф. И. Толбухин отдал необходимые распоряжения для передачи в войска. Сам он оставался руководить их действиями на главном направлении. Бирюзову поручил осуществить ввод в бой танкового корпуса в полосе 28-й армии. Напутствуя Сергея Семеновича перед отъездом, Толбухин сказал и о том, что Василевский согласился также остаться на основном командном пункте с командующим фронтом. Пояснений к этому не требовалось: и представитель Ставки, и командующий фронтом подчеркивали тем самым, что они не собираются опекать начальника штаба фронта по мелочам, предоставляя ему свободу действий. Бирюзов с благодарностью воспринял доверие к нему их обоих.

Но как бы то ни было, а командующий фронтом с напряжением ожидал вестей от Бирюзова. Тем более что на северном участке, где действовала главная группировка, в общем-то по-прежнему все шло без перемен. Бирюзов не заставил себя ждать очень долго. Взяв трубку и услышав его энергичный голос, Толбухин отметил про себя, что начальник штаба не сомневается в успехе задуманного и, судя по всему, у него есть для этого веские основания. Противник не ждет здесь нашего удара. Это радовало командующего. Озабоченность Бирюзов высказал только в отношении простиравшейся перед фронтом предстоящего наступления танкового корпуса железнодорожной насыпи. Ее высота могла оказаться серьезным препятствием для танков. Возьмут ли его танки под огнем? Но и это не испортило настроения командующему фронтом. Раз Бирюзов обеспокоен тем же, что и он сам, значит, не горячится, действует осмотрительно. Федор Иванович успел досконально разобраться по топографической карте в особенностях местности, на которой предстояло вводить в бой танковый корпус. Сама по себе насыпь не остановит танки, они ее преодолеют. Надо только заранее все предусмотреть, подготовиться, подавить огонь противника. Для поддержки действий танкистов с воздуха будет перенацелена штурмовая авиационная дивизия. Обо всем этом Толбухин сказал Бирюзову. И еще раз подтвердил, что предоставляет ему полную инициативу:

- Разберитесь во всем хорошенько, Сергей Семенович, и решайте на месте сами, там вам виднее. Обратите внимание, параллельно железной дороге идет шоссе. И там тоже насыпь... Все это очень серьезные препятствия для танков. Однако кто не рискует, тот не побеждает.

В день наступления южнее Мелитополя перед началом артналета по переднему краю противника, назначенного на 10 часов 45 минут, генерал Бирюзов еще раз связался с командующим и кратко доложил, что все готово. Толбухин из предыдущих докладов знал обо всем в деталях, разговор был предельно кратким. Пожелав удачи, Федор Иванович передал трубку Василевскому. Представитель Ставки сообщил, что выезжает к Бирюзову, но предупредил, чтобы его не ждали и действовали по плану.