Читаем без скачивания Западноевропейская поэзия XХ века - Антология

ХОРОВОД

Перевод Ю. Стефанова

Если бы девушки всей земли рукудруг дружке дали, вокруг океанатогда б они веселый танец сплясали.

Если бы парни всей земли захотелистать моряками, над океаном они б навелимост своими руками.

Если бы люди всей земли решилиза руки взяться, вокруг всей земли до упаду бмогли все в хороводе мчаться.

ШАРЛЬ ПЕГИ

Шарль Пеги (1873–1914). — Сын столяра, окончил лицей в родном Орлеане. В юности активный участник социалистического движения, блестящий публицист («О социалистическом городе», 1897). В 1908 г. обращается к католицизму; патриотические мотивы его поэзии, воспоминания о героическом прошлом Франции обретают молитвенный характер, облекаются в форму «мистерий» («Мистерия милосердия Жанны д’Арк», 1911; «Мистерия невинно убиенных младенцев», 1912). Завораживающая монотонность стиха, звучащего как литургическое песнопение, бесхитростность образов, с незначительными изменениями переходящих из строки в строку, бесконечные вариации двух-трех основных тем характеризуют сборники «Ковер св. Женевьевы и Жанны д’Арк», 1912; «Ковер богоматери», 1913; «Ковер Евы», 1913. 5 сентября 1914 г. Пеги погиб в битве на Марне.

ПАРИЖ — ВОЕННЫЙ КОРАБЛЬ

Перевод А. Кочеткова

Двойной корабль войны вдоль стройных колоннад.Когда-то в сто бойниц гора сторожевая,Теперь — большой завод, живая кладовая,Под вой зеленых жерл скопившая свой клад.

Отцы тебе несли горячих песен ад,Ты щедро расцветал, их жизни выпивая,Когда на гордый бак, гремя, скакала стаяВизгливых штуцеров и гулких каронад[194].

Но мы тебе несем с последним приговоромСердца, раскрытые всем бедам и ветрам,Сердца, взалкавшие по всем морским просторам.

Последние бойцы угасших орифламм[195],Зеленых демонов, оскаленных дозором,Мы весело сожмем подножье Нотр-Дам.

ПАРИЖ — ГРУЗОВОЙ КОРАБЛЬ

Перевод А. Кочеткова

Двойной бездонный трюм на двух уступах Сены,Фрахтовщик пурпура и драгоценных мирр,Корабль, грузивший хлеб и правосудный мир,Гордыню терпкую и кроткий дух вербены, —

Ты скорбью отягчен, как золотом Офир[196];Страданьями отцов тяжки твои накрени.Раздутей нет боков над чашей водной пеныПерегрузил нутро тысячелетний пир.

Но мы тебе несем, вослед угасшей вере,Суровую тоску с тревогой пополамИ опаленный стяг безвыходной потери;

Его мы вознесем — превыше орифламм,Раздутых гневом бурь при Септиме Севере —И спущенных навек к подножью Нотр-Дам.

ЧЕТВЕРОСТИШИЯ

(Из цикла)

Перевод В. Орла

Радость услышала весть —Пустилась вскачь.Честь услышала весть —Пустилась в плач.*На сердце то вина,То вновь веселье.Вина — стакан вина,Веселье — зелье.*Беда со мной нежнаИ от меня — ни с места.Беда — моя жена.Моя невеста.*И днем и ночью — беда,Челобитчица.И в мякоти вязкой плодаОбидчица.*Судьба и расклад костейТвои братья.А тлен и распад костей —Твое платье.*Сердце, вечная больТебя сосет.Сердце, конечная больТебя спасет.*Мимолетное сердцеНедолголетне.Мимоходное сердце —Молвы и сплетни.*От первой кончины —До смерти последней.От плача в гостинойДо плача в передней…*Святые, день настает.Заря на стрежне,Но безмятежности прежнейНедостает.*Святые, день настает.Он в самом начале,Но сколько печалиНад нашей любовью встает.*Святые, день настает.Над нашей любовьюПо изголовьюСолнечный луч ползет.*А ливень грохочетО сеть черепиц,И хочет не хочет,А падает ниц.*Беда сидит у порога,У стылого очага.И спит на кровати порока,На илистом дне бочага.*Ты, сердце, снова льешь,Меня изведав,Бесчисленную ложьТвоих изветов.*Сердце, камнем идешь ко дну,О мореход!Сколько раз просчиталось на дню,О счетовод!*Радость прошла стороной,Тропинкой,Играя в дороге однойТравинкой.*Радость прошла в стороне,Окольно.Робкая радость. Этого мнеДовольно.*Сердце, умытое алой водой,Бесплотно.Земля, не омытая талой водой,Бесплодна.*Муки раскаяньяИз-за мук совести.Муки совестиИз-за мук раскаянья.

ТРИСТАН КЛЕНГСОР

Тристан Кленгсор (наст. имя — Леон Леклер; 1874–1966). — Поэт, живописец, композитор, искусствовед, журналист. Продолжая традиции Верлена, в ранних своих сборниках («Червонный валет», 1908; «Цыганские песни», 1913) боролся с образной системой парнасцев и символистов, превратившейся в набор пустых трафаретов; одним из первых во Франции широко использовал свободный стих, не скованный нормами традиционной метрики, но в то же время далекий от нарочитой «расхлябанности» иных сюрреалистов. Поэтизация обыденного, тонкий юмор, напевность и изящная простота лучших его стихов, вошедших в итоговый сборник «Цветник Тристана Кленгсора» (1962), роднит их с народными песнями, мелодии которых легли в основу его музыкальных сюит «Песни Матушки моей Гусыни» и «Деревенские песни».

ОСЕННИЕ МЕЧТЫ

Перевод М. Кудинова

Шапокляк у господина профессора гладкийИ при этом совсем не радует взгляда,А на черном рединготе морщатся складки,От низа до тощего зада.

Господин профессор в парке сидитНа скамье, окрашенной в цвет неприятный,У его жилета поношенный вид,А на пальцах чернильные пятна.

Меланхоличная осень, чей вечер тих,Пожелтевшие листья на землю роняет.Господин профессор смотрит на нихИ о чем-то мечтает.

У господина профессора на длинный носНадеты очки в оправе старинной,И копну его желтых потускневших волосПрорезывают седины.

А когда-то господин профессор был молодымИ, по всей вероятности, был франтоват и беспечен.Но теперь он мечтам предается своим,Созерцая осенний вечер.

Господин профессор размышляет о Розе,О мадам Розе, розовощекой своей экономке.Господин профессор в задумчивой позеВсе мечтает о чем-то, сидя в сторонке.

Мальчишка стащил платок у него из кармана,Издалека забытый мотив долетает,В старом парке фонтан журчит неустанно,Господин профессор мечтает.

АННА ДЕ НОАЙ

Анна де Ноай (1878–1933). — Дочь потомка валашских господарей и греческой актрисы, Анна де Ноай сочетала в себе и своем творчестве энергию и страстность, унаследованную от родителей, с утонченной культурой высших слоев французского общества, в которых прошла ее жизнь. Ее близкими друзьями и завсегдатаями ее литературного салона были Морис Баррес и Марсель Пруст, Франсис Жамм и Жан Кокто. Известность получила после выхода сборников «Неисчислимое сердце» (1901) и «Тень дней» (1902) — пылких пантеистических гимнов природе, молодости и красоте. Столь же напряженным, но более трагичным накалом страстей пронизаны «Помрачения» (1907). Скорбные, окрашенные религиозностью раздумья о вечности и смерти отразились в сборниках «Живые и мертвые» (1921) и «Честь страдания» (1927).

ПРИНОШЕНИЕ ПРИРОДЕ

Перевод И. Кузнецовой

Природа мудрая, опора небосвода,Никем так не были любимы никогдаПредметов вкрадчивость, свет ласковый восхода,Земля, что жизнь дарит, и быстрая вода.

Равнины, и пруды, и леса очертаньяВлекли меня к себе сильней, чем взор людской:И припадала я к величью мирозданья,И запах месяцев я трогала рукой.

Из ярких солнц твоих корона золотаяМой украшала лоб, и гордый, и простой;И подражала я труду крестьян, играя,И, плача от любви, я целовала зной.

Я подошла к тебе без страха и сомненья,Приняв добро и зло, творимое тобой,И обретала я и мысль и наслажденьяВ лукавой, как зверек, душе твоей живой.

Подобная цветку с пчелою в сердцевине,Рождала аромат и песни жизнь моя;И в сердце поутру, как в маленькой корзине,Боярышник и плющ тебе дарила я.

Смиренна, как вода, куда глядится ива,Я знаю жар твоих томящих вечеров, —Он в существах земных рождает молчаливоБожественный огонь и нетерпенья зов.

Тебя, как жизнь саму, я обняла руками.Ужель наполнит тьма мой взор на склоне лет,И я уйду, простясь и с ветром и с цветами,В страну, где не гостят любовь и солнца свет…

МАКС ЖАКОБ