Читаем без скачивания Бездна (Миф о Юрии Андропове) - Игорь Минутко

— Докладывает Метеор. Они начали.

— Начинайте и вы.

— Слушаюсь!

…Собственно говоря, план операции «Захват» был разработан Чарановым и его помощниками по самой простой, даже примитивной схеме. Три отряда спецподразделения «Пантера» на легковых машинах должны перехватить объект: или на Кутузовском проспекте, когда он будет следовать из дома, или с дачи (уже когда операция началась, Юрий Михайлович сделал соответствующее распоряжение); или возле здания ЦК КПСС на Старой площади, если объект попытается прорваться на Лубянку, где он, естественно, окажется в безопасности; или, наконец, объект будет задержан при выходе из дома на Кутузовском проспекте, если он там, а по каким-либо причинам первые два отряда окажутся перехваченными на улицах Москвы — такой вариант развития событий предусматривался.

Следует сказать несколько слов о спецподразделении «Пантера». Это засекреченное милицейское формирование было создано министром внутренних дел Щелоковым накануне Олимпиады-80 для «борьбы с терроризмом», как говорилось в соответствующем приказе с грифом «Совершенно секретно». Знали о спецподразделении несколько человек из ближайшего окружения Николая Анисимовича, знал о нем и Генеральный. Кстати, новейшее снаряжение для «Пантеры» закупалось через финскую полулегальную фирму в Канаде и Западной Европе в обход всех натовских эмбарго. И подготовка у ребят была соответствующая: каждый — супербоец, умеющий действовать и автономно и сообща, в любых условиях, с единственной целью: выполнить поставленную задачу.

Но на любую силу всегда найдется сила противовеса, особенно если план противника известен заранее. Во-первых, Юрий Владимирович Андропов с самого начала все знал о «Пантере» и, передавая дела новому Председателю Комитета государственной безопасности, соответствующей информацией о тайном военизированном формировании милицейского ведомства его снабдил. Во-вторых, в распоряжении Василия Витальевича Камарчука был не менее мощный отряд — «Альфа». Его боевикам, тоже образовавшим три группы во главе с опытными командирами, и было поручено пресечь операцию «Захват», и только Камарчуку было известно, что захватывать милицейским парням было некого, но ни офицеры, ни рядовые бойцы «Альфы» об этом не знали.

Беспокоили Василия Витальевича два отряда «Пантеры». Первый, уже появившийся в начале проспекта Мира, как ему только что доложили, и второй, который по Большой Филевской улице должен прорваться на Кутузовский проспект к дому номер двадцать шесть. На Большой Филевской его, конечно, ждут, и все же… И совсем не болела голова у Председателя КГБ по поводу третьего отряда «Пантеры», цель которого — Старая площадь: его возглавляет полковник Берестов, он же Беркут, который и сообщил в КГБ о готовящейся в бронированном кабинете первого зама Щелокова операции «Захват». С Берестовым проблем не будет, он своих людей сдаст по первому приказу.

Итак, все три отряда подразделения «Пантера» в легковых машинах уже в Москве и движутся своими маршрутами. Правда, полковник Раковский, которому поручено со своими людьми как можно быстрее достигнуть дома № 26 на Кутузовском, изменил маршрут: его три «Волги» с мощными спецдвижками мчатся к цели по Малой Филевской, идущей параллельно Большой Филевской, где их ждут в засаде бойцы «Альфы».

Десять часов пять минут. Четыре белые «Волги» и внешне потрепанный микроавтобус желтого цвета уже миновали Рижский вокзал и, превышая скорость, движутся в центр. В машинах бойцы «Пантеры», и этим отрядом командует полковник Тарасов, он в первой по ходу машине.

— Товарищ полковник,— тихо говорит водитель,— проспект совсем опустел. Нет встречных машин.

— Что за чертовщина?

— Гаишники. На двух тачках. Требуют остановиться.

— Останавливайся. Проскочим — они все равно передадут своим,— Тарасов берет трубку телефона, набирает номер.

— Что там у вас? — взволнованный, хриплый голос Чаранова.

— Нас останавливает ГАИ.

— Да какого х…? Жмите дальше!

Полковник Тарасов уже все понял, он молча кладет трубку телефона.

— Тормози,— говорит он спокойно и по рации передает приказ в остальные машины: — Оружия не применять, сопротивления не оказывать.— Встречает недоумевающий взгляд водителя,— Их, парень, будет на каждого из нас по десять.

Все происходит в течение нескольких минут. За это время проспект Мира перекрыт от Рижского вокзала до Сретенки. Из переулков Капельского, Орлово-Давыдовского и Безбожного вырываются десятка три легковых машин, набитых прапорщиками и офицерами войск госбезопасности. Машины берут в каре три белых «Волги» и желтый микроавтобус.

Полковник Тарасов успевает сказать по телефону Чаранову:

— Мы остановлены и окружены. Сопротивление бессмысленно. Жертвовать людьми я не буду.

И в ответ слышит ругань…

Только несколько офицеров войск ГБ в полевых мундирах Советской Армии, остальные, а всего их человек пятьдесят — шестьдесят, в штатском.

Подкатывает большой автобус с затемненными окнами.

— Оружие сдать! Руки за голову! В автобус!

…Юрий Николаевич Чаранов из штаба спецподразделения «Пантера» пытается связаться с полковником Берестовым, который уже должен быть со своими людьми на Старой площади, но связи нет… Первый заместитель министра внутренних дел не знает, что отряд полковника Берестова добровольно, по собственной инициативе, вернее, по приказу полковника, уже сдался подразделению КГБ, которое ждало их у здания Центрального Комитета Компартии Советского Союза.

…И только отряд полковника Раковского достигает своей цели: на трех «Волгах», промчавшись по Малой Филевской улице и, таким образом, оставив с носом засаду «Альфы» на Большой Филевской, они вырываются на Кутузовский проспект по улице Барклая. Вот он, знаменитый правительственный дом.

Машины пролетают под аркой дома — и их встречает… вооруженная охрана Девятого управления КГБ, многократно усиленная предусмотрительным Камарчуком,— на всякий случай. Полковник Раковский настоящий русский офицер, человек чести и долга. У него приказ его министра, санкционированный главой государства: «подвергнуть аресту» Андропова Ю. В. «в интересах безопасности государства».

— Прорываться в подъезд! — приказывает он своим людям.

Завязывается короткая схватка, гремят выстрелы. Но силы слишком неравны. Нет подробностей и деталей этого трагического эпизода, случившегося в Москве утром десятого сентября 1982 года. Потому что — нет свидетелей… Куда-то они все быстро исчезли. Известно только, что убитых не было. Однако во второй половине дня в один из госпиталей КГБ было доставлено девять человек с огнестрельными ранениями разной степени тяжести. Пятеро из них были из подразделения «Пантера», и привезли их под конвоем. Среди раненых был и полковник Раковский. На следующий день он погиб на операционном столе под ножом хирурга.

Кстати, весьма странно сложилась судьба полковника Берестова, он же секретный агент КГБ Беркут. Сразу после событий он был послан на новое место прохождения службы — в пылающий войной Афганистан, и через три недели его «уазик» подорвался на мине в пригороде Кабула. Прав, тысячу раз прав товарищ Сталин, говоря: «Есть человек — есть проблема. Нет человека — нет проблемы».

Остается только добавить, что многие военные, которые были вовлечены в драму этого дня (правильнее сказать, в псевдодраму, потому что охота велась за тенью, за пустотой…), столкнувшиеся в конфликте по воле верховных правителей, в дальнейшем оказались в Афганистане. И среди них, представьте себе, телохранитель дочери Главного Идеолога Ирины Юрьевны Андроповой — он был десятым, которого ранили во время схватки во дворе «правительственного дома», но отвезли его не в госпиталь, а на одну подмосковную дачу, где молодому человеку был обеспечен индивидуальный медицинский уход по высшему разряду, он скоро поправился и тут же был направлен в Афганистан. Он погиб там в звании майора за месяц до кончины человека, который определил его судьбу.

Но события десятого сентября 1982 года провалом операции «Захват» не завершаются.

По Москве ползут слухи о стрельбе на Кутузовском проспекте, быстро распространяясь по огромному городу, и стремительно растекаются по стране.

Председатель КГБ Камарчук осуществляет окончательное подавление мятежа жестко и оперативно: все руководящие милицейские чины, участвовавшие в заговоре, берутся под домашний арест; первый в этом списке — Юрий Николаевич Чаранов. Для всех одна формулировка: «До выяснения обстоятельств не покидать квартиру». Каких обстоятельств — всем ясно. Жилища мятежников берутся под охрану. Но есть еще два человека, которые по законам логики первыми должны быть подвергнуты домашнему аресту: это глава государства и Генеральный секретарь правящей партии Леонид Ильич Брежнев и министр внутренних дел страны Щелоков. Но Камарчук не решается принять такое решение единолично. Вот поэтому он и пытался связаться с Юрием Владимировичем Андроповым, когда тот на десантном самолете завершал свой блицвояж, направляясь в третью столицу «братской страны» — Восточный Берлин.