Читаем без скачивания Я – Шарлотта Симмонс - Том Вулф

Когда занятие закончилось, Джоджо вместе с приятелями вылез из-за стола и направился к двери… пропустив, однако, остальных вперед, все еще в надежде на то, что мистер Квот просто забыл про его реферат и вот-вот окликнет его, чтобы отдать работу – неважно уже, с какой оценкой. Предчувствия у Джоджо были самые нехорошие. Кёртис вслед за Андре уже вышел из аудитории, усиленно убеждая приятеля в том, что на самом деле вовсе даже препод его не опускал, что уступил он этому зануде Квоту из тактических соображений, если вообще не из жалости…

Джоджо уже шагнул было за порог, когда позади него раздался голос:

– Мистер Йоханссен!

Джоджо вздрогнул, остановился и обреченно обернулся.

– Можно вас на минуту?

Ну да, этого и следовало ожидать: разумеется, в руках мистер Квот держал его работу. Джоджо сумел разглядеть на первой странице набранное заглавными буквами название:

Джоджо успел удивиться, что на титульном листе реферата не было никакой оценки. В следующую секунду мистер Квот, покрутив листками перед его носом, задал вроде бы риторический, но почему-то прозвучавший очень зловеще вопрос:

– Мистер Йоханссен, это ваш реферат?

– Ну да…

– Вы его сами написали?

Джоджо почувствовал, как кровь отхлынула от лица. Цепляясь за ускользающее сознание, как боксер, пропустивший сильный удар, он как мог изобразил удивление самой постановкой вопроса и выдавил из себя:

– Ну да…

– Тогда вы наверняка сможете объяснить мне, что значит это слово? – не без издевки осведомился преподаватель, тыча пальцем в набранный заглавными буквами «КАТАЛИЗАТОР».

Джоджо запаниковал. Думать, думать… Но мозг отказываться повиноваться ему. Этот куратор хренов, он же что-то говорил мне в тот день, когда отдавал реферат! Точно, еще поехидничал, козел: «Хорошо бы знать, что означает слово, вынесенное в заглавие работы, – если ты хочешь, чтобы хоть кто-то подумал, что ты сам его написал». Осталось только вспомнить, что же он сказал? Что-то про провокацию? Убийство? Да ладно, хрень какая-то! Джоджо был вынужден признаться самому себе, что большая часть объяснений Эдама начисто стерлась из его памяти.

– Да я знаю, – пролепетал Джоджо, – но понимаете, это такое слово… одно из таких слов, которые знаешь, и знаешь, что знаешь, но как объяснить его другими словами, не знаешь. Вы понимаете, что я имею в виду?

– Это одно из тех слов, про которые вы знаете, что вы их знаете, но не знаете, как объяснить их словами, – сухо резюмировал мистер Квот. Затем он перевернул страницу и зачитал абзац из реферата: – Вот вы здесь пишете: «Когда Георг был мальчиком, его мать, как свидетельствуют современники, постоянно изводила сына своими увещеваниями: «Ты должен стать великим монархом». Когда он наконец взошел на престол, ему так и не удалось полностью освободиться от рефлекторно акцептированной в его мозгу матрицы повторявшихся материнских институциональных директив». Не будете ли вы так любезны сообщить мне, что означает в вашем понимании слово «акцептация»?

Ужас парализовал все способности Джоджо к логическому мышлению. Он даже не пытался хоть как-нибудь рационально объяснить столь возмутивший преподавателя факт неспособности студента истолковать слова из собственного реферата. Вместо этого Джоджо сосредоточил все эмоции и мыслительные усилия на проклятиях в адрес этого ущербного «ботаника» Эдама. Ну какого, спрашивается, хрена он насовал в реферат таких словечек? Перед кем выпендриться хотел? В итоге баскетболист смог лишь выдавить из себя:

– Это значит… что она ему говорила?

– Вы хотите сказать, что «акцептация» означает «Ты должен стать великим монархом»?

– Нет, я имел в виду, что значение… то есть я знаю и значение, и все, что оно означает, но только сформулировать значение… значение само по себе – это такое дело…

– Если я правильно понял, мистер Йоханссен, то значение значения, не формулируемое в определении, – это то же самое, что знание слова без знания того, как оно выражается в словах?

Джоджо вдруг въехал, что препод, скотина, специально пытается сбить его и запудрить ему мозги всеми этими «значениями», «знаниями» и «определениями». Но как выпутаться из этой западни, как перевести опасную игру на поле соперника? Ошеломленный натиском профессора, Джоджо никак не мог придумать подобающий ответный ход.

– Я не это имел в виду, – промямлил он. – Я только хотел сказать…

Мистер Квот бесцеремонно перебил его:

– Мистер Йоханссен, что такое, по-вашему, «институциональный»?

– Институт! – радостно выпалил Джоджо.

– Не та часть речи, – заметил мистер Квот, – но учитывая вашу особую одаренность в некоторых дисциплинах, я засчитаю этот ответ как правильный. А как насчет «директив»? Только не говорите мне, что это «директор».

Джоджо был окончательно сломлен, подавлен и охвачен паникой. Будь у него время подумать – неужели он не вспомнил бы… ясное дело, знает он, что значит это дурацкое слово… Чертов препод… совсем перекрыл кислород своими «знаниями» и «значениями». Бедный парень так и не нашел, что ответить, и беспомощно стоял с полуоткрытым ртом. Воспользовавшись этим, мистер Квот продолжал издеваться над поверженным противником.

– Ах да, прошу прощения, мистер Йоханссен, – сказал он голосом, исполненным сарказма, – наверное, с моей стороны это было не очень корректно. Видимо, «директива» – слишком сложное слово для вас.

Джоджо и на этот раз промолчал.

Мистер Квот тем временем перевернул еще страницу:

– Давайте попробуем вот отсюда. Вот вы пишете: «Король Георг считал себя искушенным политическим борцом и знатоком закулисных и подковерных технологий. Тем не менее его участие в дворцовых интригах, которые он воспринимал как разыгрываемые единолично изящные шахматные комбинации, зачастую рассматривалось окружающими как…» – На этом месте профессор замолчал и ткнул пальцем в фигурировавшее в тексте латинское выражение «bona fide»[16] после чего, не произнеся его вслух, продолжил: – «…неуклюжее стратегическое планирование государственного аппарата…» Мистер Йоханссен, будьте любезны, ознакомьте меня с тем, как бы вы произнесли это выражение, а кроме того, я горю желанием узнать, что оно в вашей интерпретации означает?

– Я… – Личное местоимение первого лица единственного числа слетело с губ Джоджо и повисло в воздухе. Сам Джоджо утратил не только способность к логическому мышлению, но и «рефлекторно акцептированный» артикуляционный навык.

– Ну хорошо, согласен, «bona fide» – это крепкий орешек. Ну, а «стратегическое планирование»? Что скажете, мистер Йоханссен? Или, быть может, вам ясен смысл словосочетания «государственный аппарат»?

Джоджо вспотел с ног до головы. «Государственный аппарат» – конечно же, он знал, что это такое, но слова – чертовы слова! Вечно их не доищешься, когда они тебе позарез нужны!

– Ну… – На этом красноречие Джоджо иссякло. «Государственный аппарат» растворился в воздухе, в котором без всякой связи с окружающим остались висеть только «ну» и «я».

– Ладно, а что такое «комбинация»? Или, мистер Йоханссен, может быть, вы сумеете мне объяснить хотя бы значение слова «изящный»?

Собрав в кулак всю волю, Джоджо сумел выдавить из себя:

– Я знаю, что это значит… – Но на этом его силы иссякли. «Я знаю, что это значит» повисло в воздухе рядом с «ну» и «я».

– Что ж, по моему скромному разумению, наша случайная выборка является достаточно репрезентативной, и у меня есть основания перевести нашу беседу в фазу определенных выводов, – не без злорадства в голосе сказал мистер Квот.

– Мистер Квот, да я знаю все эти слова! Честное слово! Я их знаю! Засада в том… то есть я хотел сказать, что мне просто трудно сформулировать все это устно, когда вы спрашиваете!

– Я позволю себе интерпретировать ваши ответы следующим образом: вы эти слова знаете, но не понимаете, что они означают.

– Честное слово…

– Хватит демонстрировать мне свое невежество, молодой человек! Возьмите свой реферат.

Профессор положил реферат на стол титульным листом кверху. Джоджо хотел забрать работу без оценки и уже потянулся было за ней, но мистер Квот резким движением передвинул бумагу поближе к себе. Затем он извлек откуда-то из кармана толстый китайский маркер и, прицелившись, вывел прямо под заглавием реферата размашистую ядовито-красную единицу. После этого он сунул реферат в руки Джоджо, который от потрясения окончательно лишился дара речи.

– Мистер Йоханссен, у меня есть некоторые опасения, что у вас могут возникнуть сложности с аттестацией по этому курсу. Я имею в виду средний балл за контрольные работы с учетом последней полученной вами оценки. Но, с моей точки зрения, эта проблема имеет второстепенное значение. Дело в том, что у меня возникли весьма обоснованные подозрения, что я стал свидетелем серьезнейшего нарушения этических норм, принятых в университетской среде… И я намерен приложить все усилия, чтобы разобраться в происходящем, причем как можно скорее. Я понятия не имею, с какого времени вы живете в свое удовольствие, нарушая при этом все нормы академической этики и порядок аттестации студентов и их перехода с курса на курс. Но в любом случае вашей сладкой жизни пришел конец. Надеюсь, я ясно выразился? Вы свободны… Да, кстати, если вы попытаетесь обратиться за помощью и покровительством к кому бы то ни было – полагаю, вы понимаете, кого я имею в виду? – то подобный шаг лишь осложнит ваше положение. Я ясно выразился?