Читаем без скачивания Hydrargyrum - Коваль

где нет портретов и редко можно встретить привидение или домовика. Хитрый уродец, потому до сих пор и не схватили.

— А ты сам не боишься? — поинтересовался Кайнетт не без любопытства. Этот восторг опасным инцидентом казался слегка чрезмерным. — Через полгода нам туда поступать, а мы оба сразу попадем к этому сумасшедшему в список. Ты — полукровка, а я так и тем более.

— Да ерунда, его тридцать раз поймают за это время, — отмахнулся Чарли беззаботно. — Да и потом, кто же настолько дурной, чтобы в такой ситуации ходить по замку одному?

— Возможно, она была уверена, что сумеет отбиться?

— Девчонка? Со второго курса? — Чарльз развёл руками помотал головой, пытаясь продемонстрировать всё, что думает об абсурдности данного предположения. — Маньяк же наверняка нападает только на младших, потому что знает, что может с ними справиться. Против выпускников не рискует. А если она вдруг вообразила себя не меньше, чем Морганой, и пошла искать неприятностей, то кто ж ей виноват? Сестра говорит, её вообще многие считают выскочкой и зазнайкой — магглорождённая, а туда же, на каждом уроке тянет руку, словно знает всё на свете. И вот результат. Нет, спасибо, я, конечно, часть заклинаний уже за первый курс кое-как почти освоил, но на втором курсе с одной палочкой лезть против какого-нибудь семикурсника, у которого ещё и с головой не в порядке — дураков нет.

— Насчёт одной палочки, это я сомневаюсь.

— Что?

— Да я так, о своём, — не стал пока демонстрировать излишней осведомлённости маг. — Просто если это распределение по факультетам вообще чего-то стоит, то разве не странно бы было, если даже «храбрые львы» будут, как стемнеет, трястись по углам, боясь высунуть нос из своей башни? Вообще, пристало ли волшебникам бояться одиночки, сумасшедшего, словно обычным людям? Просто сидеть и ждать, кто же будет следующим?

— Ну, с этой стороны, в принципе так, хотя ведь сумасшедший — тоже волшебник, — справедливо возразил Чарльз.

— Один. Пусть он сильный, пусть он хитрый… явно не умный, иначе бы таким идиотизмом не занимался, но это ладно. Он всё равно один в школе, где каждый может парой слов расплескать каменную стену или заставить человека забыть собственное имя. И его боятся, и все стараются делать вид, что ничего не происходит. Разве это не странно?

— Если так смотреть, то да, странно.

— И если драться с ним хотя бы какое-то время смогла только одна девочка с младших курсов, то с этой школой явно что-то не так. Ты со мной согласен, Чарли?

— Чёрт, не знаю. Когда ты это так говоришь, то звучит всё в самом деле неправильно. Есть же семикурсники — уже почти взрослые волшебники, есть учителя, есть старосты…

— Подумай над этим, Чарли. С сестрой обсуди, чего там в школе говорят на эту тему. Просто, может, это я один чего-то не понимаю? А сейчас извини, заговорились мы, а время уже к вечеру.

— Пока, Джим, ещё увидимся.

— До встречи, — кивнув, попрощался маг и направился к ожидающему его Лливелину. По пути он подумал, что второй смысл разговора мальчишка явно не заметил. Жаль, но, возможно, об этом задумается кто-то из тех, кому он это перескажет?

Глава 18

«Дела идут неплохо», — именно так Кайнетт мог бы оценить своё положение. Маг стоял на железнодорожной платформе, заложив руки за спину, а рядом шумела толпа волшебников и ведьм, ожидающих возвращения своих детей, племянников, младших братьев и сестёр. Середина июня, конец занятий в единственной в стране школе магии, а также время, наступления которого сотрудники Министерства каждый раз ждут с нарастающей головной болью. Шесть сотен подростков, у которых уже есть волшебные палочки и какие-то намёки на знания в голове, но ещё нет и тени здравого смысла, который остановит от применения всего этого «хотя бы чуть-чуть» за пределами закрытых территорий. Не то чтобы Арчибальду было жаль чиновников — с его точки зрения те сами были виноваты, как абсурдными запретами на магию для несовершеннолетних, так и слишком мягким обращением с детьми, например, закрывая глаза на «небольшие» нарушения Статута, если в первый раз, случайно, свидетелей было немного и так далее… Показать бы на занятиях в школе этим непуганым студентам экзекутора Церкви в процессе «нейтрализации» очередного мага, решившего, что правила секретности писаны для других, и количество малолетних нарушителей определённо резко бы уменьшилось.

Впрочем, это проблемы Министерства, которые оно создало себе само, и Кайнетта они нисколько не касались. Собственные же дела пока беспокойства не вызывали, по крайней мере в рамках изначально невыгодной ситуации. На данный момент у него есть и жильё, приемлемая для текущих задач мастерская, источник дохода и некоторая сумма денег, запас мистических знаков, включая пару высокоуровневых, а также кое-какие связи. По меркам лорда Эль-Меллой, разумеется, всё это — мизер и пыль, но для безродного нищего сироты вполне неплохо. Что ещё важнее в нынешних условиях, у него в сообществе этого мира имелся легальный статус, ни у кого не вызывающий вопросов. Джеймс Виктор Мерфи, возможно, казался со стороны не самым обычным волшебником в первом поколении, учитывая его раннее знакомство с магическим миром и чрезмерный энтузиазм по отношению ко всем мистическим наукам, но в его личности и происхождении никто не сомневался. В конце концов, иначе бы ему просто не продали палочку, само наличие которой определяет статус и привилегии волшебника.

Маг погладил пальцами универсальный мистический знак, закрепленный под рукавом плаща, и криво усмехнулся, вспоминая его покупку. В отличие от Дезерте, многословно комментировавшего свои действия при подборе подходящей палочки, Олливандер, являющийся главным и одобренным Министерством поставщиком палочек в Британии, себя объяснениями не утруждал. Пожилой волшебник едва поприветствовал одинокого посетителя, как сразу приступил к подбору мистического знака для него. Маг не был до конца уверен, не использовал ли мастер какую-то хитрость, вроде диагностических заклинаний внутри мастерской или врожденного дара, однако его стихийный элемент тот уловил практически сразу, а дальше в основном возился с соответствием мистического знака его Началу. При этом никаких предложений или возражений он и слышать не хотел, ведь «палочка сама выбирает волшебника», а он всего лишь посредник в этом благородном таинстве. В результате Арчибальд за смешную сумму стал обладателем уже «легального» мистического знака полностью в японском стиле — корпус из древесины сакуры (традиционно символизирует молодость в восточной культуре, отражение Начала) и внутри волосы из хвоста кирина, японского единорога, живущего в реках (как резонатор для его основной стихии). Если бы маг не был уверен в своей защите от простого ментального воздействия, то решил бы,