Читаем без скачивания Фазы гравитации - Дэн Симмонс

– Дик, даже не вздумай отказаться! Подумай, какая отличная реклама для нашей фирмы.

– Издеваешься? – удивился Бедекер. Они сидели в баре на бульваре Линдберга неподалеку от своей конторы на окраине Сент-Луиса. – Когда я жил в этой глуши, там был знак на въезде для водителей: «Население 850 человек. Электрический контроль скорости». Вряд ли там что-то изменилось, разве что народу поубавилось. Сомневаюсь, что там найдутся покупатели авиационной электроники.

– А инвестициями там интересуются? – спросил Прескотт, отправив в рот пригоршню соленого арахиса.

– Только в крупный рогатый скот.

– Где вообще этот твой Глен-Оук?

Бедекер настолько отвык от самого слова «Глен-Оук», что даже забыл, как оно звучит.

– Захолустье в ста восьмидесяти милях отсюда, – пробормотал он. – Где-то между Пеорией и Молином.

– Слушай, это же почти рядом! Грех отказываться, Дик.

– Слишком муторно. – Бедекер взял у бармена третий по счету скотч. – С этим Франкфуртом и Бомбеем ничего не успеваю.

– Постой-ка! – Прескотт оторвался от созерцания официантки, наклонившейся, чтобы принять заказ у соседнего столика. – Разве ты девятого не едешь на конференцию в чикагский «Хаятт»? Тернер вроде тебя записал.

– Не Тернер, а Уолли. Там будет Серетти из «Роквелла», мы с ним собирались обсудить сделку с Борманом по модификациям аэробуса.

– Вот! – торжествующе воскликнул Прескотт.

– Что вот?

– Как раз по пути! Давай, приятель, исполни свой патриотический долг. Велю Терезе предупредить их, что ты едешь.

– Посмотрим, – неопределенно ответил Бедекер.

В Пеорию он вылетел седьмого августа, в пятницу. «Озарк DC-9» едва успел набрать высоту и выйти на извилистую траекторию реки Иллинойс, как пришло время снижаться. Аэропорт был маленький и пустынный, асфальт – раскаленный, и Бедекеру невольно вспомнилась взлетная полоса на окраине джунглей в Кхаджурахо. На выходе его окликнул совершенно незнакомый толстяк с багровой физиономией.

Бедекер мысленно застонал. Он-то рассчитывал переночевать в Пеории, а с утра выехать в Глен-Оук и по пути заскочить на кладбище, но теперь…

– Мистер Бедекер! Господи, мы так счастливы вас видеть! – тараторил толстяк, стиснув ему локоть и ладонь в двойном рукопожатии. Старую верную дорожную сумку пришлось опустить на землю. – Вы уж простите, что встречаем так, по-простому. Мардж только сегодня узнала, что вы прилетаете.

– Ничего страшного. – Бедекер высвободил руку и безо всякой необходимости добавил: – Ричард Бедекер, очень приятно.

– Господи, как же это я… Меня зовут Билл Экройд. Мэр Ситон тоже хотела поехать, но у нее сегодня рыбный пикник для Молодых лидеров по случаю Дня города.

– Мэр Глен-Оук – женщина? – удивился Бедекер.

Он забросил сумку на плечо и смахнул со щеки капельку пота. Зной усиливался. Живая изгородь и парковка миражом подрагивали в зыбком мареве. По влажности Глен-Оук не уступал Сент-Луису. Бедекер покосился на своего спутника. Биллу Экройду было за пятьдесят. Тучный, обрюзгший, он сильно потел. На дешевой рубашке сзади красовалось мокрое пятно. Волосы толстяк зачесывал вперед, пытаясь скрыть намечающуюся лысину.

«А мы похожи», – подумал Бедекер, чувствуя, как в душе закипает раздражение. Экройд улыбнулся, пришлось выдавить ответную улыбку.

Они вышли из тесного здания аэропорта и направились к машине, припаркованной на стоянке для инвалидов. Толстяк трещал без умолку. От его приветливой болтовни в придачу с жарой слегка кружилась голова. Экройд водил «Бонневиль», в котором предусмотрительно не выключал кондиционер. Сейчас в салоне было до безобразия холодно. Бедекер со вздохом опустился на груду бархатных подушек, пока его спутник укладывал чемодан в багажник.

– Вы не представляете, какая это для нас честь, – заявил Экройд, усаживаясь на водительское кресло. – Весь город стоит на ушах. Самая громкая новость с тех пор, как банда Джесси Джеймса обосновалась на местных прудах. – Он со смехом включил зажигание.

В огромных лапищах толстяка руль и рычаг передач казались игрушечными. Такими руками хорошо вешать преступников – здесь, на Среднем Западе, такое умение у предков Экройда было бы не лишним.

– Не знал, что банда Джеймса побывала в Глен-Оуке, – заметил Бедекер.

– Может, и нет, – легко согласился толстяк и снова залился громким непринужденным смехом. – Тогда получается, что ваш приезд – самая громкая новость!

Пеория напоминала город после массовой эвакуации или бомбежки. Или после обеих сразу. В витринах лежали пыль и дохлые мухи. Сквозь трещины в асфальте пробивалась трава, газон на разделительных полосах зарос сорняками. Ветхие дома заваливались друг на дружку, а малочисленные новые постройки торчали подобием гигантских друидских алтарей на фоне россыпи булыжников.

– Ужас, – пробормотал Бедекер. – Я помню этот город совсем не таким.

По правде говоря, Пеорию он не помнил никакой. Раз в год мать брала его туда на парад в честь Дня благодарения, чтобы мальчик мог помахать Санта-Клаусу. Бедекер уже вырос из детских сказок, но вместе с младшими сестренками послушно сидел на каменных львах у здания суда и махал. Однажды Санта прикатил на джипе в компании четырех эльфов, одетых в форму экстренных служб. Лужайка на ратушной площади плавно спускалась к нарядным пряничным стенам суда. Маленький Ричард притворялся убитым и кубарем скатывался с травянистого склона под грозные окрики матери. Теперь на площади разбили безвкусный аляповатый парк, а рядом торчала стеклянная коробка муниципалитета.

– Гребаная рецессия, что при Картере, что при Рейгане, – говорил тем временем Экройд, – а все эти русские!

– А русские тут при чем? – удивился Бедекер, готовый услышать шквал пропаганды в духе Джона Берча. Помнится, Джордж Уоллес уложил здесь одной левой всех конкурентов на первичных выборах 1968 года. Сам Бедекер в шестьдесят восьмом торчал в барокамере тренажера по шестьдесят часов в неделю, дублируя экипаж «Аполлона-8». Бессмысленный год, все события которого свелись к соблюдению сроков программы. Вылупившись из своего кокона в январе шестьдесят девятого, Бедекер узнал, что Бобби Кеннеди и Мартин Лютер убиты, Линдон Джонсон ушел в историю, а президентское кресло занял Ричард Никсон. В нынешнем кабинете Бедекера в Сент-Луисе над мини-баром между двумя почетными дипломами колледжей, где он отродясь не был, висела фотография с церемонии в «Розовом саду» Белого дома. Трое астронавтов стоят бледные и напряженные, президент Никсон, сверкая белыми верхними зубами, жмет Бедекеру руку, придерживая за локоть – точь-в-точь как сегодняшний толстяк в аэропорту.