Читаем без скачивания Подари мне сердце - Юлия Сергеевна Леонова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Ваша честь удовлетворена? – с издевкой спросил Зотов.
- Нет! Живым отсюда уйдет только один из нас!
- Ну, что же, к барьеру!
Клинки зазвенели. Стиснув зубы, Алексей отразил следующий удар, нацеленный прямо ему в грудь. Рукоятка рапиры стала скользкой от крови. Рука ослабела, стало все труднее отражать удары. От кровопотери начала кружиться голова. Он пропустил еще несколько ударов. Андрей понимал, что Зотов просто играет с Воронцовым, как кошка с мышкой, и пора положить конец этой дуэли, так как Алексей уже едва держался на ногах. Граф обманным ударом выбил из его руки оружие и приставил острие шпаги к горлу противника.
- Сударь, я оставлю Вам жизнь, чтобы Вы навсегда запомнили этот урок. Не стоит становиться у меня на пути, - усмехнулся Зотов.
Развернувшись, он подобрал с земли свой сюртук, достав из кармана платок, вытер об него шпагу. Отдав оружие секунданту, оделся и не спеша покинул место дуэли. Андрей подставил плечо другу, который уже готов был свалиться на покрытую инеем опавшую листву.
Глава 9
Строганов привез Алексея в дом его родителей. Тяжело опираясь на плечо Андрея, Воронцов с трудом поднялся по ступеням особняка. Кровь продолжала сочиться из ран, капая на мраморные ступени и застывая на них алыми пятнами. Едва они вошли в холл, навстречу вышла Софья Алексеевна, видимо, дворецкий успел предупредить ее о возвращении молодого хозяина. Увидев старшего сына в столь плачевном состоянии, княгиня Воронцова отдала распоряжение послать за семейным доктором. Сдержанно поблагодарив Андрея за помощь и выразив соболезнования по поводу участи, постигшей его сестру, она с помощью камердинера помогла Алексею добраться до его спальни.
Бледный от потери крови, убитый исходом дуэли, он полулежал в кресле около окна в своей спальне. Погода за окном была столь же мрачная, как и его настроение. Поднявшийся ветер гнал рваные клочья свинцово-серых туч в сторону Финского залива. Небо грозило пролиться на землю холодным осенним дождем. Алексей чувствовал опустошение и усталость.
Без стука в спальню сына вошел светлейший князь. Скривившись от боли в раненном плече, Алексей попытался подняться, но Василий Андреевич, бросив на него взгляд, полный осуждения, остановил его порыв.
- Не утруждайте себя, Алексей Васильевич. Я пришел поговорить с Вами. Мне жаль, что с Анной Никитичной произошло ужасное несчастье. В том, что случилось, есть также немалая доля и Вашей вины.
- Я не отрицаю…, - начал Алексей.
Светлейший князь поднял руку, жестом останавливая его.
- Я еще раз повторюсь. Мне жаль, что Анна пострадала, - ответил Василий Андреевич, - но, даже принимая во внимание Ваши к ней чувства, считаю, что в свете случившегося она больше не может считаться достойной партией для Вас.
-Но…
- Никаких «но», Алексей! Я достаточно ясно выразился. Даже невзирая на мое дружеское расположение к ее семье, я не могу допустить этого брака.
Алексей замолчал. Спорить с отцом, если он уже принял решение, было бесполезно. Оставалось только уповать на то, что, может быть, матушке удастся переубедить его. Он знал о непростой истории взаимоотношений своих родителей и очень надеялся, что именно мать сумеет повлиять на отца.
Прибывший доктор осмотрел его раны, сделал перевязку и рекомендовал ему некоторое время воздержаться от активных действий. Проводив его, Софья Алексеевна вернулась в спальню сына. Присев в кресло рядом с его кроватью, она осторожно откинула непокорные пряди темных волос с бледного лица. Алексей уснул, но даже во сне не разгладились горькие складки около губ. Материнское сердце не могло остаться равнодушным при виде страданий своего первенца. Горько было осознавать при этом, что облегчить их она не в состоянии.
Не то, чтобы Анна совсем не нравиласьей, но, не в обиду Никите и Мари будь сказано Софья считала, что дочь их выросла эгоистичной и избалованной девицей. Сына она, конечно же, не оправдывала. Не должен он был приводить ее туда, где молодой незамужней девушке из приличной семьи находиться не следовало, но случившегося уже не исправить. Все, что она может - это уговорить своего супруга не вмешиваться и позволить Алексею самому принять решение.
Из-за дуэли, произошедшей ранним утром в Лесном парке, слухи о несчастье, постигшем красавицу-дочку барона Строганова, распространились в свете со скоростью лесного пожара. Не было никакой возможности отрицать произошедшее, поскольку не менее дюжины представителей высшего света были свидетелями вызова, брошенного Воронцовым-младшим графу Зотову.
Ко всему прочему, исход дуэли между Алексеем и графом также был весьма плачевным. Обо всем этом Анне поведала ее лучшая подруга, Наталья Николаевна Орлова, прибывшая к ней с визитом. Аня была сражена наповал такими новостями. Она знала, что избежать огласки не удастся, но что при этом весь свет будет обсуждать и осуждать ее… И Алексей. Его ждало блестящее будущее, а с такой женой, как она… Нет, лучше не думать об этом!
Смерть виделась ей самым лучшим выходом, сил жить с таким грузом на душе не осталось. Она долго размышляла над своим безрадостным будущим, и, приняв решение, села писать письма. Запечатав послания, она позвала лакея и велела отнести их по указанным адресам.
Проснувшись утром, Воронцов, превозмогая слабость, заставил себя подняться. Присев на постели, он обвел глазами комнату. Здоровая рука потянулась было к шнурку звонка, чтобы позвать камердинера, когда взгляд его упал на туалетный столик. Запечатанное письмо привлекло его внимание. Он узнал знакомый почерк. Тревожно забилось сердце. О чем Аня могла писать ему? Взяв послание в руки, Алексей сломал печать и погрузился в чтение.
«Алексей Васильевич, я пишу Вам, ибо ничего другого мне не остается. Мне не достанет сил сказать Вам об этом при личной встрече. Я дала согласие его сиятельству графу Зотову стать его женой, поскольку в сложившейся ситуации это единственно возможный выход, который позволит мне сохранить лицо, а Вас освободит от данных ранее обязательств. Умоляю Вас, не ищете со мною встреч. Я желаю, чтобы Ваша дальнейшая судьба складывалась наилучшим образом, что было бы невозможно, если Вы и дальше будете оставаться в моем обществе. Анна».
Воронцов без сил откинулся на подушку. Проклятая слабость и беспомощность не давали ему возможности отправиться
