Читаем без скачивания Кольцо нибелунгов - Вольфганг Хольбайн

Брюнгильда тоже смотрела на взъерошенного подростка, которого только что поставила на место.

— Ну что, хватит с него? — тихо спросила она.

Когда девушка подняла руку, Зигфрид резко дернулся. Но она лишь отерла кровь с его щеки.

Издалека послышался звук горна, и впервые на лице Брюнгильды появилось выражение, напоминающее страх.

— Это мои люди. Я должна идти.

Она хотела убрать ладонь с лица Зигфрида, но он удержал ее здоровой рукой.

— Не уходи!

Взглянув на него, она улыбнулась.

— Короля Хакана нельзя заставлять ждать.

Ее ответ так изумил Зигфрида, что он даже отпустил ее руку.

— Король Хакан? Ты из Исландии?

Брюнгильда громко свистнула, и откуда-то из темноты выскочил черный конь. Юная воительница разбежалась и запрыгнула на него без помощи рук.

— Он хочет увидеть меня вновь?

Сердце Зигфрида билось так сильно, что он едва сумел выдавить ответ:

— Если на то будет воля богов.

— Ему скорее помешают не боги, а мой отец, — рассмеялась Брюнгильда. — Когда он станет в меньшей степени дураком и в большей степени мужчиной, пускай приезжает в Исландию. Я буду его ждать.

Она сжала бока коня пятками, и тот с места бросился в галоп. Ворон, верный спутник девушки, тоже слетел с дерева, чтобы сопровождать ее.

— Но как же я найду тебя? — крикнул Зигфрид ей вслед.

Брюнгильда уже скрылась в темноте, но он услышал ее голос:

— Каждый знает, где находится Исландия. А в Исландии каждый знает, кто такая Брюнгильда.

Наконец она исчезла в зарослях леса, а Зигфрид, оставшись в одиночестве, еще долго стоял на том же месте. В его мыслях царила сумятица, а тело теперь было грязнее, чем после охоты на вепря. Левая рука повисла, как плеть, и невыносимо болела. Зигфрид решил, что ему следует пойти к ручью и еще раз выкупаться.

Он попытался не обращать внимания на боль и не думать о Брюнгильде, но ему не удалось ни то, ни другое. Зигфрид не привык проигрывать, и уж тем более проигрывать девушке. Однако это обстоятельство его почему-то не смущало. Брюнгильда была совершенно не похожа на глупых куриц из деревни. Ее сила воспринималась им как вызов, а приглашение — как обещание.

Он постарается… Нет, он должен увидеть ее снова!

Хрустнула ветка, и в лунном свете Зигфрид заметил одинокую фигуру. Он догадывался, что это не Брюнгильда, и все же надеялся еще раз встретиться с ней.

Регин, очевидно, был поражен, увидев своего приемного сына, который пару часов назад уходил в лес исполненный сил, а теперь лежал у ручья совершенно вымотанный и израненный.

— О боги! Что с тобой произошло? — обеспокоенно спросил кузнец, присаживаясь на корточки рядом с Зигфридом и осторожно ощупывая его сломанное запястье.

Зигфрид скривился — как от боли, так и от стыда.

— Это был… Это были исландцы.

Впрочем, он говорил почти правду.

Регин оглянулся:

— Здесь, в лесу?

— Они пришли от Рейна, — объяснил подросток. — Может, они искали дичь для дороги домой.

Взяв Зигфрида за здоровую руку, кузнец помог ему подняться.

— Ты не умеешь лгать. Этот талант не был дан тебе при рождении, да и я не видел никакого смысла учить тебя этому.

Зигфрид направился в сторону хижины, опираясь на низкорослого кузнеца.

— Мне очень жаль. Но я… я…

— Пффф! — фыркнул Регин. — Прибереги дыхание для дороги домой. Если события последних нескольких часов должны принадлежать только тебе, то оставь их при себе.

Они шли, не говоря ни слова. Молчали они и за ужином — впервые.

— Поднимайте трап, — мрачно проворчал Хакан Изенштайнский. — Раз она не пришла вовремя, ей придется скакать за нами по берегу.

Эолинд с несчастным видом кивнул.

— Мой король, если с принцессой что-то случится, то для Исландии…

Король, обрюзгший и неопрятный, добродушно хлопнул своего советника по спине огромной лапищей.

— Ха! Она дочь Хакана, будущая королева Исландии! Боги на ее стороне, и горе тому, кто посмеет напасть на нее. Она переломает ему все кости! Голыми руками!

Эолинд всегда беспокоился, когда речь шла о Брюнгильде. Девчонка была дикой и непредсказуемой, и ее вспышек ярости боялись все в крепости Изенштайн. Хуже того, она вела себя как мальчик, причем очень невоспитанный мальчик.

Эолинд долгие годы пытался научить Брюнгильду, которая росла без матери, тонкостям придворного этикета — и это при дворе, где ничто не имело столь ничтожного значения, как тонкости светского обхождения. Хакан, унаследовавший трон по мужской линии в четвертом поколении, никогда не заботился о воспитании хороших манер у дочери. Но поскольку у него не было сына-наследника, Брюнгильде Исландской предстояло вступить в брак с королем с материка и объединить два королевства или же выйти замуж за дворянина, привести его ко двору и сделать новым королем. Поэтому Хакан признавал, что в любом случае ей потребуется умение быть хорошей женой.

На данный момент можно было с уверенностью сказать, что Брюнгильда притащит своего суженого в спальню силой, или же супругу принцессы придется принуждать ее к совместной жизни.

Эолинд кивнул двум воинам, и те принялись поднимать тяжелый деревянный трап, по которому исландцы сходили со своих кораблей на сушу. В это мгновение из леса вылетел ворон, освещенный лунным светом. Послышался боевой крик, который, казалось, донесся из глубин Утгарда. Хакан махнул рукой, и его люди снова опустили трап.

Словно демон, из леса выскочил черный конь с всадницей на спине. Девушка так низко пригнулась, что создавалось впечатление, будто она слилась с ним. Конь прыгнул с откоса на песок и, не замедляя хода, поскакал по трапу на палубу. Казалось, что животное не сможет остановиться и упадет с другой стороны корабля, но Брюнгильда резко натянула поводья, и конь стал как вкопанный. Не успел он опустить голову, как Брюнгильда уже спрыгнула на палубу.

— Что, хотели уплыть без меня, мой король? — насмешливо спросила она.

Хакан хрипло рассмеялся.

— И обречь эту бедную землю на верную смерть? У Исландии, быть может, и нет друзей, но и враги нам не нужны.

Эолинд знал, насколько правдивы эти слова. За диковатой внешностью Хакана скрывался острый политический ум, и королю всегда удавалось уберечь Исландию от континентальных войн. Когда пятнадцать лет назад посол Хъялмара уговаривал Хакана объединиться с ним в войне против Зигмунда, послу пришлось уехать несолоно хлебавши.

Исландия никогда не воспринималась всерьез, поскольку это островное королевство находилось вдали от торговых путей, а значит, и не стоило тратить силы на его завоевание. Но уж если Исландия вмешивалась в войны, не имевшие к ней никакого отношения, то ее воины сражались до последнего, пусть и не ради чести, но ради денег. Именно по этой причине Хакан всегда отказывался от постоянных военных союзов. В предпринятом им путешествии, целью которого было представление Брюнгильды ко всем королевским дворам на континенте, Хакан придерживался своей линии.