Читаем без скачивания Мираж Золотого острова - Тим Северин

Изреель позвал их еще раз, он торопил, но что-то заставляло Гектора медлить. Он подошел к койке. На ней лежал труп человека, хорошо сохранившийся на морозе. На виду были только лицо и одна рука. Все остальное скрывало одеяло. Видимо, человек пытался согреться и натянул его до горла. Умерший выглядел лет на пятьдесят, в волосах виднелась седина, на переносице — шрам, который мог быть оставлен ударом клинка. Как и у собаки, зубы у него были оскалены, губы растянуты в странной гримасе, щеки ввалились. Если он умер не от холода, то, значит, от голода.

В каюте было довольно темно. Гектор поспешно огляделся, надеясь обнаружить какие-нибудь бумаги, карту, что-нибудь, что хоть что-то сказать о корабле. Ничего. Он нагнулся, чтобы подтянуть одеяло повыше и закрыть лицо мертвецу. Ему пришлось высвободить край одеяла — человек перед смертью вцепился в него рукой. Что-то слабо звякнуло, и Гектор заметил, что из руки мертвеца выпал зажатый в ней медальон. Юноша протянул руку и повернул к свету потертый металлический кружок: на одной стороне не было ничего, а на другой он различил нечто, напоминающее птицу, возможно ястреба, заключенную в венок из листьев. Он потянул за медальон, чтобы вынести его на дневной свет и рассмотреть получше, но тот оказался на цепочке, а цепочка висела на шее мертвеца. Гектор подумал, что рискует уподобиться тем, кто грабит могилы. Поэтому он просто закрыл одеялом лицо мертвеца и вышел из каюты.

К нему, скользя по наклонной палубе, уже шагал Дан.

— Лучше поторопиться, — крикнул он. — Не сомневаюсь, что если промедлим, Кук без колебаний бросит нас здесь.

Гектор взглянул на «Усладу холостяка»: один угол грота был уже развернут. Скоро корабль отправится дальше.

Гектор и Дан побежали по снегу к поджидавшему их Изреелю. Он уже развернул шлюпку кормой ко льду, и как только его друзья запрыгнули в нее, принялся грести мощными размеренными движениями.

Друзья нагнали начавший набирать ход корабль, и, пока команда затаскивала шлюпку, они, тяжело дыша, взбирались на борт.

— Итак, время у вас было. И что вы обнаружили? — сердито спросил Кук. Он злился, что пришлось задержаться.

— Очень мало. Вероятно, корабль наскочил на льдину во время шторма. Он слишком сильно пострадал, плыть на нем дальше было невозможно, так что команда села в шлюпки, взяла с собой все, что можно было унести, и уплыла.

Кук оглядел простиравшееся вокруг море:

— Тогда я сомневаюсь, что они выжили.

— Должно быть, все случилось год назад или даже раньше, — сказал Дан.

— Это испанский корабль?

— Возможно, — ответил Гектор.

— Не было никаких карт, которые нам пригодились бы?

— Ничего. По-моему, я нашел труп капитана. В каюте, на койке. Наверное, он, по какой-то причине, предпочел остаться на корабле.

— Ужасное место, и чем скорее мы уберемся отсюда, тем лучше, — заключил Кук. Ему изменила обычная самоуверенность. Он был мрачен. — Отныне два человека все время будут дежурить на грот-мачте и следить, нет ли льдин по курсу. Как бы ни было холодно и какой бы ни дул ветер. Понадобится — будем жребий бросать, кто пойдет.

Никто не противоречил ему, не оспаривал его приказа. «Услада холостяка» двинулась дальше, команда занялась своими делами, но все были очень подавлены. Время от времени люди бросали беглые, тревожные взгляды за корму. Им словно бы приснился кошмарный сон, который они никогда не сумеют забыть. Гектор мог только гадать, сколько месяцев — или лет — два трупа будут дрейфовать в открытом море в своем гробу-корабле на ледяном катафалке.

Глава 4

Неделей позже появилась кожная сыпь — темно-красные прыщи с фиолетовым ореолом. Сначала они высыпали на груди, потом и в нижней части тела, и ужасно чесались. Заболевшие жаловались на боль в мышцах и на жестокие и длительные головные боли. Сначала это были лишь единичные случаи, а потом заболела почти треть команды. Больные чувствовали сонливость и вялость, еле ноги таскали. Самые тяжелые не могли даже на палубу выбраться. Они просто лежали в койках и расчесывали свою воспаленную кожу, пока волдыри не прорывались.

— Это корабельная лихорадка,[4] — объявил Кук, созвав совет, чтобы обсудить положение. В каюте капитана собрались все те, кто обладал хоть какими-то медицинскими познаниями, в том числе и Гектор с Дампиром.

Старший боцман, немногословный Манксман, высказал мнение всей команды:

— Нужно как можно скорее пристать к берегу. Мы слишком долго пробыли в море.

Будучи опытным и закаленным моряком, он прекрасно понимал, чем грозит корабельная лихорадка. Если болезнь распространится, почти вся команда превратится в никчемных инвалидов, неспособных справиться с парусами и кораблем. Ему был известен единственный выход — высадить больных на берег и ждать, пока болезнь не пройдет. Кук повернулся к своему штурману:

— Дампир, есть поблизости место, где мы могли бы укрыться?

Дампир выглядел еще печальней, чем обычно. Он рассеянно показал на карту, лежавшую перед ним на столе.

— Я не могу даже точно указать, где мы сейчас находимся. Материка лучше избегать. Если мы натолкнемся на испанцев, когда мы так ослабли… — он умолк, не договорив.

— Тогда идем к острову Хуан-Фернандес и там отсиживаемся, — твердо сказал Кук.

Некоторые из собравшихся помнили остров Хуан-Фернандес по прошлым своим плаваниям в Тихом океане. Необитаемый клочок земли в четырехстах милях от побережья Южной Америки, где редко появляются испанские патрульные корабли.

— До Хуан-Фернандеса недели три ходу, — возразил Дампир.

— Остается надеяться, что лихорадка не разыграется еще сильнее, — отрезал Кук.

— У меня есть одно предложение… — начал Гектор.

— Ну и какое? — раздраженно прервал его Кук. Капитан злился, что им так не везет: сначала жуткая погода, теперь вот эта болезнь.

— Мой друг Жак говорит, что он видел таких больных в парижских тюрьмах, — сказал Гектор.

— И что же предлагает наш бывший каторжник? — Кук не скрывал сарказма в своем голосе.

— Тюремные врачи приказывали мыть все камеры с уксусом и проветривать белье заключенных. Я заметил, что большинство заболевших спят в носовом трюме, а там спертый воздух и полно вшей и паразитов. Нельзя ли, чтобы в той часть корабля было побольше света и воздуха?

Старший боцман категорически этому воспротивился:

— Там тепло, а от крыс никакого беспокойства. Если там проделают какую-нибудь дыру, так мы ее в тот же миг доской забьем.

— У меня есть идея получше! — ядовитым тоном промолвил Кук. — Выдавать по три пинты рому каждому, кто будет работать. Все на палубу выползут. Как миленькие.