Читаем без скачивания Оканогган-Лип - Кэролин Джилмен

- Честно говоря, вы вряд ли сумели бы нас провести, - откровенно сказала Сьюзен. - Я не понимаю одного: почему, когда вы передумали, то не превратились обратно в… в себя?

- Это выше моих сил. Вы просто не знаете… Мимикрия или, лучше сказать, инстинкт уподобления, является частью нашей репродуктивной биологии. Нет, мы не можем «передумать».

Упоминание о репродуктивной биологии заставило Сьюзен вспомнить еще об одной важной вещи:

- Скажите, почему здесь, на Земле, совсем нет уотессунских женщин?

Этот простой вопрос вызвал у капитана неожиданно сильную реакцию. Его лицо, так похожее на человеческое, помрачнело, а голос сделался напряженным и тихим.

- Наши женщины почти всегда умирают во время родов. Мало кому удается выжить, но даже если это случается, такая женщина, как правило, больше не может иметь детей. К счастью, у нас очень распространено многочадие, в противном случае нам было бы тяжело поддерживать численность нашего населения на достаточном уровне. Мы знаем, что ваши женщины рожают сравнительно часто и легко… и завидуем вам.

- Ну, не так уж легко, - заметила Сьюзен. - Еще недавно и у нас немало женщин умирало от различных осложнений и инфекций. Подобное положение, естественно, не могло нас устроить, и мы начали бороться. Мы улучшали медицину, пока нам не удалось добиться значительного прогресса. Теперь смерть во время родов стала большой редкостью.

- У нас, к сожалению, не так, - сказал Гротон совсем тихо, и Сьюзен вдруг поняла…

- Ваша жена… она тоже умерла?

- Да.

Она всмотрелась в лицо инопланетянина.

- Вы, наверное, сильно ее любили.

- Да. Слишком сильно.

- Вы не должны винить себя в ее смерти.

- А кого я должен винить?

- Ваших врачей. Исследователей, которые не сумели найти способ сохранять жизни роженицам. Все ваше общество, которое не уделяет этой проблеме должного внимания…

Капитан Гротон невесело усмехнулся.

- Это было бы слишком… по-человечески.

- По крайней мере мы сумели решить эту проблему.

Он раздумывал над ее словами так долго, что Сьюзен решила - заснул. Но когда она приподнялась со стула, капитан вдруг произнес, не открывая глаз:

- Я думаю, в жизни лучше быть сторонним наблюдателем, которого ничто не задевает и который в равной степени далек от зла и от добра. В особенности от добра, потому что оно очень быстро кончается.

- Не всегда, - мягко возразила Сьюзен.

Гротон открыл глаза и посмотрел на нее затуманенным взглядом.

- Всегда, - повторил он.

Больше капитан не мог сопротивляться сну.

Тем же вечером, когда мальчики ушли спать в свои комнаты, Сьюзен и Том сели в кухне, чтобы выпить немного вина и обсудить последние события. Сьюзен начала с того, что рассказала мужу о болезни капитана. Кое-какие медицинские подробности заставили Тома поморщиться, но в целом он отнесся к ее рассказу достаточно сочувственно.

- Вот бедняга!.. - воскликнул он. - То, что происходит с ним сейчас, похоже на подростковый переходный период, спрессованный в жалкие девять недель.

- Я думаю, ты мог бы помочь ему, Том! - сказала Сьюзен. - Есть вещи, которые ты, как мужчина, мог бы объяснить капитану гораздо лучше, чем я.

- О нет! - Том покачал головой. - Ни в коем случае… Я не могу.

- Но почему? - удивилась Сьюзен. - Или ты хочешь, чтобы я рассказывала ему об особенностях мужской анатомии и физиологии?

- Лучше ты, чем я, - сказал Том.

- Трус! - выпалила Сьюзен.

- Ты чертовски права, - огрызнулся Том. - Пойми, Сьюзен, мужчины обычно не говорят о таких вещах, это… это просто не принято. Сама подумай, как я буду излагать ему эти вещи? А главное - зачем?! Гротон сам виноват, что у него началась эта… трансформация. Ведь он же признался тебе: это была военная хитрость. Он хотел втереться к нам в доверие, хотел манипулировать нами, чтобы мы сами помогли уотессунцам загнать себя в резервацию. А если быть до конца откровенным, то я не понимаю, почему ты ведешь себя так, словно несешь за него персональную ответственность…

В его словах была доля истины, и Сьюзен надолго задумалась. В самом деле, почему она относится к капитану как к пациенту-человеку, а не как к врагу, завоевателю и оккупанту? Не может ли оказаться так, что он сознательно сыграл на чувствах аборигенки с целью обрести в ее лице союзника или даже шпиона?

Ну что ж, решила она, тряхнув головой, поглядим еще, чья возьмет!

До конца лета оставалось еще больше месяца, но никто в городе не думал ни о купании, ни о рыбалке, ни о бейсболе. Жители Оканогган-Лип разбирали имущество и паковали вещи, готовясь к переезду. Сьюзен не была исключением. Бена и Ника она отправила на чердак и в подвал, поручив разобрать и уложить в коробки сваленные там старые вещи. Это, однако, было сравнительно легко; самая тяжелая работа, как и следовало ожидать, свалилась на ее плечи: Сьюзен предстояло решать, что взять с собой на новое место, а что оставить. Она знала: будет трудно, но не подозревала, что начнет испытывать почти физическую боль, перебирая дорогие сердцу вещи. Все это были воспоминания. Старые, облупленные игрушки, рождественские открытки, садовые светильники, сломанные плетеные кресла - все эти предметы, которые она сама, бывало, в порыве раздражения называла хламом, приобрели сейчас новое значение и наполнились смыслом. Из этих никчемных предметов складывалась картина ее жизни - так отдельные точки растра на газетной фотографии создают цельное изображение. И теперь Сьюзен предстояло отделить, нет - с корнем вырвать себя из той почвы, которая с самого детства растила и питала ее.

В жизни города тоже произошло немало навевающих грусть событий. Подъемный кран выдернул из земли и погрузил на платформу памятник героям Гражданской войны, много лет простоявший в парке перед мэрией. В церкви отслужили последний молебен, и рабочие бережно вынимали из рам цветные стеклянные витражи. Перенесли на новое место кладбище, но после того, как мертвые покинули обреченный город, его улицы как будто заполнились призраками.

Между тем обстановка оставалась напряженной. В Ред-Блаффе неизвестный снайпер подстрелил одного за другим трех уотессунских солдат, и оккупационные власти проводили повальные обыски, изымая у населения оружие. В Уокере чуть ли не каждый день проходили демонстрации и митинги; их показывали в программах новостей, и на экранах телевизоров мелькали гневные, иногда заплаканные лица жителей.

В Оканогган-Лип продолжались переговоры между местными властями и оккупантами. И кое-какого успеха людям достичь удалось. Уотессунцы согласились оплатить разборку и восстановление на новом месте трех самых значительных исторических зданий города, а также отстроить в прежнем виде школьный квартал. Кроме того, капитан Гротон продлил срок эвакуации еще на две недели, чтобы фермеры успели убрать урожай, и капитаны, руководившие эвакуацией в Ред-Блаффе и Уокере, были вынуждены, скрепя сердце, последовать его примеру.