Читаем без скачивания Лондон. Прогулки по столице мира - Генри Мортон

Спустя два часа юная королева провела свое первое заседание Тайного совета.

«Невысокая, всего пять футов ростом, она заполняла не только свое кресло, но и всю комнату», — прокомментировал герцог Веллингтон.

Интересная комната, не правда ли, — комната, в которой началась великая, лишенная страха викторианская эпоха. Мы, живущие в сумерках опасений и нерешительности, не можем не сожалеть о былом покое и уверенности. И все же я думаю, что самые интересные предметы в этой комнате — гимнастические булавы.

Тре Фонтане, местность за городской чертой Рима, где, по преданию, был обезглавлен апостол Павел, имела славу рассадника малярии. Более чем восемьсот лет назад туда пришел набожный пилигрим Рагере, норманн из далекого Лондона, придворный шут Вильгельма Рыжего, принявший духовный сан при следующем короле, Генрихе I.

В Тре Фонтане он подхватил малярию. Во время болезни ему явился святой Варфоломей, и Рагере дал обет: если поправится и вернется домой невредимым, то построит в Лондоне монастырь и больницу для бедных. Вот так, благодаря укусу малярийного комара, в Лондоне появились церковь Святого Варфоломея Великого, Смитфилд и больница Святого Варфоломея, больше известная как «Барте», самая старая больница англоязычного мира.

Воскресным утром я доехал на омнибусе до Ньюгейт-стрит и, насладившись видом собора Святого Павла над строительным забором вокруг развалин, двинулся в направлении Смитфилда. Трудно представить себе, что этот невыразительный район офисов, складов и мясных рынков когда-то был местом рыцарских турниров — а еще местом казни ведьм и христианских мучеников.

Весьма образованный молодой полисмен, с которым я завязал разговор, сообщил, что в наши дни Смитфилд — чрезвычайно спокойное местечко.

— Никаких преступлений, сэр, — сказал он. — Честно говоря, тут тихо, как на кладбище.

И, указав на свой шлем, добавил:

— А мы по-прежнему ходим в этих штуках, будто все ждем, что из-за угла выскочит какой-нибудь Билли Сайкс с дубинкой. Шлемы — такая нелепость! Шансов, что тебя ударят по голове, — один на миллион. Скорее уж «ствол» наставят.

Я продолжил путь, оставив полисмена досадливо разглядывать пустые воскресные улицы и время от времени проверять, заперты ли складские ворота.

К портику церкви Святого Варфоломея Великого ведут ворота в тюдоровском стиле. Я окинул взглядом церковь и больницу, вспомнил комара из Тре Фонтане и в который раз подивился неисповедимости путей Господних.

В эту церковь я всегда вхожу, испытывая восторг и изумление. Другой такой церкви нет во всем Лондоне, не считая часовни в Тауэре. Это две самые старые церкви Лондона, единственные места, где можно с полным правом сказать себе: «Я в Лондоне первых норманнских королей». Часовня Тауэра выглядит более завершенной, да и смотрится новой, а церковь Святого Варфоломея Великого почернела от времени. Это заметная часть норманнского Лондона, огромная и величественная, как все те крепости, которые норманны возвели во славу Господа.

Утренняя служба только началась. Я послушал церковный хор в красных стихарях (эта церковь находится под покровительством Короны) и направился в санктуарий. Христианские богослужения начались в этой церкви примерно в 1123 году и продолжаются до наших дней благодаря тем, кто поднял церковь из руин, в которые она превратилась после протестантской Реформации[43]. Достаточно сказать, что в часовне Богоматери размещалась типография, в которой в течение года работал Бенджамин Франклин. Северный трансепт превратили в кузницу, крипту — в погреб для вина и угля, крытые аркады — в конюшни. История церкви в минувший век есть история избавления церкви от унижения и восстановления ее истинного предназначения.

Я присел рядом с огромными колоннами и продолжил размышления. В правление Генриха I на смитфилдские церкви никто еще не покушался. Этот король сменил на престоле Вильгельма Рыжего; после того как затонул Белый корабль, на котором плыл его сын и наследник, Генрих «не позволял себе улыбаться»; умер он, как известно каждому школьнику, объевшись миногами. Лондон времен Генриха I был двуязычным: в нем уживались саксы и норманны. Тауэр, как и Вестминстер-холл, только-только построили, собор Святого Павла также считался новым, а Вестминстерское аббатство пока оставалось норманнской церковью, возведенной Эдуардом Исповедником. По всему Лондону норманнские церкви вытесняли старые деревянные, крытые соломой церкви саксов, а большей части саксонского Лондона было суждено сгореть в пожаре 1136 года.

Когда служба закончилась, я обошел церковь кругом и подошел к гробнице Рагере к северу от санктуария. Под резным каменным пологом находилась расписанная статуя человека, который много веков назад построил церковь Святого Варфоломея и больницу. Рагере лежал на камне в черном одеянии монаха-августинца, и маленький ангел стоял перед ним на коленях.

Совершенно другая, но не менее интересная церковь стоит возле Холборнского виадука.

Или-Плейс в Холборне — занятный тупичок с воротами и сторожкой в дальнем конце, с домами георгианской эпохи, ныне арендуемыми юридическими конторами и различными фирмами. До недавнего времени местечко Или официально не относилось к Лондону и числилось в Кембриджшире. Здесь не платили лондонских налогов и сборов.

Ситуация коренным образом изменилась в конце прошлого столетия, когда кто-то оставил младенца на пороге одного из домов Или. Младенца передали в приют, а власти, спохватившись, постановили, что приют содержится на деньги налогоплательщиков, поэтому Или должно немедленно обложить налогами — что и было сделано.

Впрочем, Или сохранил часть старинных традиций. Полиции запрещено входить в эти кварталы, и каждую ночь сторож запирает ворота. До начала последней войны сторож обходил улицы и каждый час выкрикивал время. Другое напоминание о том, что это местечко когда-то не принадлежало Лондону, — почтовые адреса: наша почта исправно доставляет в Холборн письма, адресованные в Или-Плейс, Холборн-Серкус, Кембриджшир.

Особым статусом Или обладал с тех времен, когда здесь находился лондонский дворец епископов Илийских. От дворца не осталось и следа, только маленькая католическая церковь Святой Этельреды в конце улочки, бывшая дворцовая церковь Или. В 1874 году здание приобрела религиозная организация «Братья милосердия». Это единственная дореформаторская церковь в Лондоне, в которой до сих пор проходят мессы.

Я спустился в крипту — все, что осталось от церкви после попадания в здание бомбы. Священник сказал мне, что деньги на реставрацию уже собраны, и когда-нибудь эта церковь будет среди самых красивых готических церквей Европы.