Читаем без скачивания Полководцы и военачальники Великой Отечественной-2 - А Киселев

- Зима на Украине близилась к концу. Шел то мокрый снег, то мелкий моросящий дождь. Дороги раскисли. В воздух не поднимались ни боевые, ни транспортные самолеты. Даже По-2 не мог оторваться от вязкого чернозема... Где-нибудь под Москвой в такое время еще свирепствуют метели и трещит мороз, а на Украине уже оголились поля и грунт напоминал раствор цемента. Наступать в таких условиях тяжело. Но и отступать гитлеровцам было не легче. Они вынуждены были бросать увязавшие в грязи вполне исправные пушки, автомашины и даже танки.

Да, погода была одинакова для воевавших сторон. Разница только в том, что у гитлеровцев, несмотря на невылазную грязь и промозглый холод, земля, на которую они принесли ужас и мерзость опустошения, - эта самая земля горела под ногами. И они бежали, бросая все, что затрудняло бегство. А советские солдаты освобождали от фашистской нечисти родную свою землю, поэтому несли они на руках и пушки, и снаряды, и патроны. И не было для них преград, которые оказались бы непреодолимыми.

Теперь, когда "никопольская заноза" была извлечена, для Четвертого Украинского на очереди стояло освобождение Крыма. Вопрос этот не раз рассматривался в Ставке, прежде чем она утвердилась в своем мнении начать решающие действия в Крыму лишь после ликвидации Никопольского плацдарма. Другой вывод Ставки, сформулированный после неоднократного обсуждения, заключался в том, чтобы возложить главную ответственность за проведение Крымской операции на командование Четвертого Украинского фронта, освободив его на это время от выполнения каких-либо других задач. В его распоряжении решено было поэтому оставить только две армии - 2-ю гвардейскую для действий с Перекопа и 51-ю, которая должна была наступать с Сиваша. 19-й танковый корпус предназначался для развития наступления. Совместно с войсками Четвертого Украинского фронта в операции должны были принять участие войска Отдельной Приморской армии, занимавшей плацдарм на Керченском полуострове, Черноморский флот, Азовская военная флотилия, партизаны Крыма, авиация 8-й и 4-й воздушных армий и ВВС флота.

В марте командующего фронтом и начальника штаба вместе с представителем Ставки вызвали в Москву.

Рельефную карту Крыма, над которой провел многие бессонные часы Федор Иванович, он приказал взять с собой. По ней он и докладывал Верховному Главнокомандующему замысел и план предстоящей операции.

В том, что рельефная карта отличалась от обычных карт разных масштабов, которыми, как правило, пользовались в Ставке, заключалась определенная доля риска. А что, если Сталин воспримет ее как нечто, рассчитанное на чисто внешний эффект? Сталин за долгие годы своего руководства партией и страной повидал столько всякого, что удивить его подобными вещами было невозможно. Скорее, наоборот, это могло вызвать раздражение, потому что никакой показухи в практических делах он не терпел. И заниматься внешними эффектами в его присутствии остерегались. Однако рельефную карту Крыма, привезенную командующим Четвертым Украинским фронтом, И. В. Сталин оценил по достоинству, так как сразу же увидел, что все в ней подчинено интересам дела. В мельчайших деталях на ней было отражено своеобразие рельефа Крымского полуострова, операционных направлений, на которых предстояло действовать войскам. Столь же скрупулезно была показана оборона противника, инженерное оборудование местности, естественные и искусственные препятствия, расположение вражеских сил и средств.

Расхаживая по кабинету, Сталин слушал доклад командующего фронтом, сосредоточенно попыхивая трубкой, останавливался, снова и снова разглядывая карту, вынимал трубку изо рта и, тыча мундштуком в ту или другую точку, говорил:

- Вот черти!.. Смотрите, где они задумали закрепиться...

Заинтересованность, с которой Сталин неоднократно подходил к рельефной карте и разглядывал ее, его спокойный, глуховатый голос, интонации немногословных реплик, которые он бросал время от времени, - все говорило присутствующим, что Верховному понравилась и карта, подготовленная в штабе Четвертого Украинского, и уверенность, глубокая обоснованность предложений в докладе командующего фронтом. Толбухин не преуменьшал трудностей, ожидавших наши войска в Крыму, но и не преувеличивал их. Из доклада видно было, что фронт даром времени не терял, и подготовка к наступлению ведется основательная.

Верховный Главнокомандующий одобрил доклад командующего фронтом. В окончательном виде решение Ставки формулировало замысел Крымской операции следующим образом: одновременно ударами войск Четвертого Украинского фронта с севера - от Перекопа и Сиваша - и Отдельной Приморской армии с востока из района Керчи - в общем направлении на Симферополь, Севастополь при содействии Черноморского флота и партизан расчленить немецко-фашистские войска, не допустить их эвакуации из Крыма. Утвердил Сталин решение Толбухина о нанесении главного удара с плацдарма на южном берегу Сиваша силами 51-й армии генерала Крейзера в направлении Симферополь, Севастополь, вспомогательного - на Перекопском перешейке силами 2-й гвардейской армии генерала Г. Ф. Захарова. Такое решение было связано с большими трудностями для войск, которым предстояло до начала операции сосредоточиться на крохотном пятачке. Но в этом как раз и заключались выгоды, перевешивавшие все неудобства: противник не ожидает отсюда главного удара, ибо он тоже понимает, что организация его здесь - дело весьма и весьма затруднительное, а может быть, практически неразрешимое. А раз не ждет удара с этого направления, следовательно, неудобства при подготовке операции с лихвой окупятся в самом ходе ее.

Дополнительные указания Верховного Главнокомандующего Толбухину сводились к тому, чтобы командование фронта позаботилось об организации взаимодействия, в первую очередь с Отдельной Приморской армией генерала А. И. Еременко, с Черноморским флотом и Азовской флотилией, с партизанами Крыма.

Подготовка к операции шла теперь полным ходом. Конкретно день начала ее Верховным Главнокомандующим не был определен, он связывался с выходом советских войск к Одессе, что должно было облегчить наши действия в Крыму. Свои коррективы внесла и погода: ураганные ветры и небывалые штормы на Азовском море бушевали весь март. Необычным для Таврии в это время года был и снегопад: снег почти на метр завалил землю. Ставка согласилась с небольшой отсрочкой операции.

Толбухин и его штаб использовали ее для дополнительной подготовительной работы. Федор Иванович, обычно предпочитавший руководить войсками, не покидая надолго своего основного командного пункта, теперь все чаще наведывался в армии, в корпуса, досконально проверяя, насколько основательно усвоили подчиненные командиры и штабы все детали предстоящего наступления.