Читаем без скачивания Душехранитель - Сергей Гомонов

Такой была жизнь Романа Комарова последние четыре месяца, и никто не мог бы предсказать, что ждет его и остальных пленных в будущем. По крайней мере, на глазах Романа хлев покинули только двое. Где похоронили этих умерших от болезни рабов, не знал никто.

И никто не знал, что те безымянные могилы навещает старик-аксакал. Он прикатил сюда большие валуны и положил их возле размываемых ливнями и постепенно зарастающих осотом и спорышом земляных холмиков.

А чуть занимался рассвет, здесь можно было услышать тихий-тихий напевный голос, читающий сунну: «Ля-илля-иллахи! Бисмиллахи рахмани рахим! Алхамдулиллахи вассалату вассаламу ала ашрафин вал анбияи вал мурсалин, Сайидина ва Набийина Мухаммад ва ала алихи ва асхабихи ачма’ин! Амма ба’д: ассаламу аллейкум ва рахматуллохи ва баракатуху!..» — и увидеть сидящего на пятках древнего старца, который, словно умываясь первыми лучами солнца, водил руками по своему иссохшему лицу…

Щебет птиц смолк. Из темной лесной чащи на узкую, едва заметную тропку вышел огромный серебристо-серый волк, огляделся по сторонам. На солнце наползла туча, и в желтых глазах зверя разлилась тоска.

(Мужской голос с сильным кавказским акцентом):

— Если бы не эта власть, то мы давно бы умерли с голоду. Деньги идут и к нам. Разве не удивительно, что мы сражаемся с российской армией, держа в руках российские автоматы и одетые в российский камуфляж, купленные у россиян на российские деньги?!

(Кизляр. Толпа людей на площади. Люди не слышат друг друга, люди возмущены и бурлят от гнева…)

Волк со всех ног бежал по склону. Сильные мышцы перекатывались под его мохнатой шкурой… Зверь несся все быстрее и быстрее, состязаясь с самим ветром…

(Люди кричат и размахивают транспарантами):

— Мы боимся своей армии!

— Москва — обман и ложь!

— Москва свою игру играет!

— Вывести войска из Дагестана!

Зверь одним рывком взлетел на уступ и повернулся, взирая вниз с края обрыва. Небо заволокло осенними тучами. Волк поднял морду и, прикрыв желтые глаза, истошно завыл.

(На грозненской площади со свергнутым памятником [ее новое название — площадь Шейха Мансура], мужчины в каракулевых папахах пляшут и громко вторят доносящемуся из репродуктора голосу певца. Это гимн Ичкерии):

Мы родились в ту ночь, когда щенилась волчица,Утром под рев льва нам дали имена.В орлиных гнездах вскормили нас матери,На тучах укрощать коней учили нас отцы.Нас матери родили для народа и отечества,И по их зову мы храбро вставали…

Песня зверя взвилась под облака и нырнула обратно в грудь серебристого исполина, став глухой, утробной, мучительной…

(Хор множества мужских и женских голосов):

— Уважаемый господин Президент! Очередной виток братоубийственной войны в Чечне лишает россиян последней надежды на скорейшее мирное разрешение конфликта. Бессмысленность и непопулярность этой войны очевидны для каждого. Разрушен Гудермес — второй по величине чеченский город. На очереди третий, четвертый — сколько еще потребуется доказательств безнадежности силового решения? В конце XX века, когда принцип политического урегулирования распутывает даже такие узлы, как ближневосточный или ольстерский, чеченская война представляется диким анахронизмом в глазах россиян и мирового сообщества. Мы, интеллигенция России, обращаемся к Вам с настоятельным призывом: ОСТАНОВИТЕ ЧЕЧЕНСКУЮ ВОЙНУ!

Волк выл, захлебываясь, не прерываясь ни на мгновение, не открывая глаз… И все более безнадежным был плен дневного светила, захваченного свинцовыми тучами. Природа смолкла. Лишь властелин гор еще рвал свою волчью душу…

(Голос женщины-репортера):

— Сегодня Ачхой-Мартан напоминает блокадный Ленинград, со всех сторон окруженный войсками, которые всю свою воинственность срывают на мирных жителях. Буденновск и его жители совершенно невиновны в том, что произошло в Чечне. Но точно так же и мирные жители Чечни не причастны к политическим авантюрам Дудаева и его окружения. Но этого почему-то все предпочитают не замечать. Ситуация осложнилась еще больше. Умирают молодые и старики. И что самое страшное — умирают дети. Каждый день этой бессмысленной войны продолжает множить число не только официальных, но и незамеченных жертв этой бойни…

Дрожали дикие косули, дрожали птицы, дрожали, кажется, даже вековые деревья в верховьях гор, слыша волчий вопль, который все не прекращался, то ли клича беду, то ли отгоняя…

(Два мужских голоса):

— И последний вопрос. Какой вы видите перспективу восстановительных работ в Чечне?

— С оптимизмом. В нынешнем году мы в основном решаем вопросы социального блока. Как известно, в последнее время ситуация в Чечне опять ухудшилась. Только строителей в результате обстрелов и нападений боевиков мы потеряли тридцать человек. Но, думаю, разум и добрая воля в Чечне возобладают. Люди устали от войны, крови и насилия. А значит, есть надежда, что жизнь в республике войдет в свою нормальную колею. Для этого и трудятся многочисленные трудовые коллективы из различных регионов России…

Устав от своей песни, волк начал замолкать. Это был уже не вой, мощный и останавливающий в жилах кровь. Это был тихий плач, не слышный никому… Кроме самого зверя…

(Женский голос):

— По дорогам и задворкам Чечни тенью бродит нынче детская беда, пугая матерей пуще волчьей злобы. Чеченские и ингушские, русские и еврейские, татарские и Бог их знает, чьи еще дети попадают в руки наркоманам, становятся сами наркоманами, а фактически — товаром, которым торгуют безродные псы войны…

Волк медленно опустил голову и посмотрел со своей вершины на расстилавшийся снизу аул. Зоркий глаз различил играющих внизу детей и пленных рабочих, валившихся с ног от изнеможения. Желтые глаза зверя были непроницаемо-пусты…

(Мужской голос):

— Дети в селах горной Чечни любят играть в Шамиля Басаева. Наиболее храбрый и сообразительный мальчуган изображает самого «национального героя», его друзья становятся боевиками. Заложниками и российскими солдатами быть никто не хочет, и эта роль достается наиболее слабым, небойким. Игра заканчивается всегда одинаково: счастливые семи- и восьмилетние «боевики» возвращаются в родное село. Не стоит сомневаться, что скоро появится и новая игра — в Салмана Радуева. В кого именно будут играть чеченские дети через несколько месяцев, пока неясно, но очевидно, что ребятишкам не придется ломать голову над этим вопросом: жизнь сама подскажет новое развлечение.