Читаем без скачивания Убийцы, мошенники и анархисты. Мемуары начальника сыскной полиции Парижа 1880-х годов - Мари-Франсуа Горон

Первое мошенничество на почве легенд о кладах относится к началу нынешнего века, то есть ко времени испанских войн. Следовательно, это уже давно известная история о несчастном узнике, томящемся на гнилой соломе в темницах Мадрида, Барселоны или Валенсии и знающем от друзей, что лицо, к которому он обращается, честно и сострадательно, желает поделиться с ним скрытым сокровищем, так как сам он не может им воспользоваться.

Письмо обязательно оканчивается просьбой высылки нескольких сот франков на первые расходы.

С тех пор этот способ воровства варьировался на всевозможные злободневные мотивы.

После войны была сочинена легенда о бриллиантах императрицы, зарытых в Испании и стоящих от трех до четырех миллионов франков. Автор письма назывался слугой маркиза де Бассано, который поручил ему спрятать драгоценности императрицы, и он зарыл их в землю, а потом бежал.

Позднее появилась история о юной миллионерше-сиротке и недобросовестном опекуне.

Наконец, уже сравнительно недавно говорилось, будто банкир Масе-Берне признался, что до бегства зарыл в землю два или три миллиона…

Все письма такого рода неизбежно кончались так:

«Обладатель сокровища или тот, кто знает, где оно скрыто, находится в тюрьме и рассчитывает на благосклонное содействие лица, к кому обращается, чтобы отыскать это сокровище… Для этого необходимы лишь самые незначительные расходы…»

Всего курьезнее то, что эти письма с просьбами денег адресуются наудачу и имена адресатов просто выбираются из адресной книги.

Для этого рода операций так же, как и для американского воровства, необходимо располагать значительным оборотом капиталов, так как может случиться, что множество отправляемых писем останется без результата. Но, к счастью для мошенников, на свете еще много дураков.

В самом деле, первый долг всякого рассудительного человека, получив подобное послание, идти и передать его комиссару местного квартала, начальнику сыскной полиции или прямо судебному следователю.

Те, которые не желают иметь лишних хлопот, могут просто-напросто бросить в корзину письмо с маркой из Севильи или Барселоны.

Однако среди адресатов всегда находится два или три процента легковерных субъектов, которые, почуяв крупную добычу, посылают 400 и 500 франков по указанному адресу.

Мне случилось даже познакомиться с несколькими экземплярами таких простофиль, которые, попавшись на удочку этого классического мошенничества, приходили потом просить моего совета.

Я уже до такой степени привык к таким консультациям, что как только видел входившую в мой кабинет особу с письмом, на котором замечал испанскую марку, то тотчас же говорил:

— Я уже знаю, в чем дело, вы пришли по поводу «испанских похорон»? На своем жаргоне мошенники называют так все истории об испанских кладах… Чтобы избавиться от труда читать ваше письмо, я наперед скажу вам его содержание.

Потом, позвонив, я требовал, чтобы секретарь подал мне папку «с делами об испанских похоронах». Мне приносили даже не всю папку, так как это были такие увесистые пакеты, что потребовалось бы несколько человек, чтобы донести их.

В большинстве случаев посетитель оставлял мне письмо и благодарил, что я открыл ему глаза на мошенническую проделку. Однако обаяние наживы на наивные души иногда так сильно, что некоторые простаки, рассыпаясь передо мной в благодарностях, все-таки уносили с собой свои письма. Эти субъекты уже, наверное, становились жертвами мошенничества.

Небезынтересно заметить, что воры, организующие этого сорта проделки, напав на доверчивых субъектов, не ограничиваются первой получкой денег. Они отвечают, и переговоры завязываются. Жертву уверяют, что высланных четырехсот или пятисот франков мало и нужно еще немножко денег.

Наконец, его уведомляют, что решительный день наступил, он уезжает в Испанию, где должен получить подробный план местности и начать раскопки.

Сообщник таинственно встречает несчастного обманутого и ведет до дверей тюрьмы, где тот с замирающим сердцем остается ждать.

Проходит час, наконец сообщник появляется с пакетом в руках.

Он просто-напросто заходит в тюрьму, чтобы ее осмотреть, поговорить с директором или со сторожем и, натурально, еще до этого визита имел в кармане заготовленный пакет со знаменитыми планами, которые держит в руках при выходе из тюрьмы.

Само собой разумеется, он уступает планы недаром, иногда гонорар доходит до кругленькой суммы в 10 000 франков.

С наступлением ночи бедняга приступает к раскопкам в указанном месте. Он роет землю с усердием, достойным лучшей участи, и, понятно, ничего не находит.

Потом, когда он обращается к испанской полиции с просьбой разыскать вероломного сообщника, тот давным-давно уже успел скрыться, и несчастному не остается ничего больше, как возвратиться в Париж и рассказать о своих неудачах начальнику сыскной полиции.

Дела шайки Катюсса, вследствие многочисленности участников и совершенных преступлений, не могли быть сконцентрированы в один процесс.

Очень многие обвиняемые были разосланы по различным провинциальным судам.

Однако почтенный судебный следователь господин Понсе, с неутомимым усердием распутывавший нити этих хитросплетенных интриг и, как говорится, поседевший на этом деле, все-таки посадил на скамью подсудимых в сенском окружном суде восемнадцать человек, не считая тех, которые были судимы заочно.

Глава 11

Побег Менегана

Дело, выполненное господином Понсе, представлялось чрезвычайно трудным, так как все обвиняемые, само собой разумеется, лгали и увертывались напропалую. Они оперировали повсюду, и повсюду у них имелись сообщники — в Италии, в Англии, в Швейцарии, в Америке, одним словом, на всем земном шаре. Я знал одного из участников, который в настоящее время находился в Чили, а другого — на Яве.

Вот почему было крайне трудно точно определить ответственность каждого.

Быть может, только я один мог бы разграничить перед присяжными ответственность каждого участника, так как, благодаря моим бесчисленным путешествиям и подробным справкам моих агентов, я обстоятельно познакомился со всеми деталями дела, но, к сожалению, во время одной поездки в Лондон у меня очень серьезно разболелись глаза, и доктора предписали мне в продолжение нескольких недель не выходить из темной комнаты. Вот почему мне было решительно невозможно явиться в суд по вызову председателя, и ему пришлось ограничиться прочтением моих рапортов, а также рапортов моих агентов.

Впрочем, чуть было не случился один инцидент гораздо более серьезный, чем мое отсутствие, дело в том, что от суда мог ускользнуть один из главных персонажей этого исключительно интересного судебного представления. Керио, он же Менеган, был настоящим главарем шайки, так сказать, рычагом мошеннической ассоциации, хотя названа она была по имени Катюсса, — честь, вовсе им не заслуженная.

Впрочем, ведь и Америка, открытая Христофором Колумбом, называется не Колумбией, а в честь Америго Веспучио.

Керио, он же Менеган, был арестован в Англии сыщиком Гулье при обстоятельствах, о которых