Читаем без скачивания В годину славы и печали - Евгений Александрович Белогорский

Сам Вильгельм сильно осунулся за последние дни русского наступления. Его знаменитые усы уже не стояли по стойке смирно, подобно прусским штыкам, а безвольно обвисли, чего нельзя было сказать о глазах кайзера. Они по-прежнему пылали жаждой действий, несмотря на плачевное положение на фронтах. Войска генерала Сверчкова вышли к Рейну, а фон Хорн не мог сделать последнего шага в покорении английской столицы.

Штауфенбах тем временем стал докладывать кайзеру о том хаосе и неразберихе, возникшей в немецких частях в результате русского наступления, рука об руку с которыми шла черная измена гражданских властей центральных земель Германии. В связи с тем что фельдмаршал Людендорф временно утратил связь со своей ставкой, будучи изолирован русским наступлением на севере страны, лишенные общего командования командиры немецких соединений были вынуждены принимать самостоятельные решения по борьбе с врагом. И тут выяснилось, что многие командиры посчитали, что их служение империи окончилось, и без всякого угрызения совести принялись сдаваться в плен. Те же, кто остался верен кайзеру и рейху, столкнулись с небывалым для себя явлением, как неподчинение гражданской администрации.

Словно по мановению волшебной палочки в городах империи возникли массовые выступления населения, требовавшего немедленно прекратить войну и заключить мир. Эти требования немедленно подхватывали бургомистры, объявлявшие города свободными от войны, и призывали городские гарнизоны либо сложить оружие, либо покинуть город. Будь это только требование властей, немецкие военные без всякого разговора арестовали бы бунтарей и судили их по законам военного времени. Но позади них стояли толпы мирного населения, и генералы не были уверены, будут ли стрелять солдаты по своим отцам, матерям, сестрам и женам. Оказавшись в столь непростой ситуации, они предпочли отступить на запад.

Волна капитуляций, словно прожорливая ржа, стремительно разъедала былое единство императора и народа. Если восемнадцатого декабря свободные города можно было пересчитать по пальцам, то к двадцатому счет их пошел уже на десятки. К моменту проведения совещания свободными от войны городами стали такие важные центры Германии, как Кассель, Вюрцбург, Нюрнберг и Регенсбург.

– Измена! Какое черное предательство, когда мы находимся в шаге от победы! – гневно бросал короткие реплики Вильгельм, слушая доклад Штауфенбаха стоя, опершись о край стола. – Но ничего, предатели еще горько пожалеют о своей измене. В нашем подчинении еще север с Бременом и Вильгельмсхафеном, Бавария на юге и Вестфалия, Саар, Гессен и Вюртемберг в центре, и то, что русские вышли к Рейну, ничего не значит! Их ручеек слишком тонок, и наш совместный удар с севера и юга легко перережет его, и мы восстановим Восточный фронт по Эльбе. Мы еще покажем крепость прусского духа, Гинденбург, и заставим наших врагов трепетать перед мощью германской армии.

Говоря эти слова, Вильгельм разительно менялся. Его ранее сгорбленная фигура распрямилась, и, развернув плечи, он увлеченно показывал здоровой рукой, куда следует нанести разящие врага удары.

– Запишите мой приказ, Штауфенбах, и передайте в Бремен фельдмаршалу Людендорфу и в Мюнхен фельдмаршалу принцу Рупрехту о нанесении совместных ударов по противнику не позднее 22 декабря. Наша же с вами задача, Гинденбург, удерживать центр, а также весь Западный фронт.

Старый фельдмаршал хотел несколько охладить разгоряченного своими фантазиями кайзера и вернуть его на грешную землю, но неожиданно в разговор вмешался полковник Шеер, после измены Николаи курировавший разведку.

– Мой кайзер, само провидение благоволит вашим планам! Только что перед заседанием я получил донесение из Берлина, где у нас остались надежные люди. Они сообщают, что русский правитель Корнилов оставил свою ставку в Могилеве и на данный момент вместе со своим штабом находится в Берлине. Сейчас у нас есть уникальный шанс при помощи дирижаблей обезглавить русскую армию, – торжественно изрек полковник, преданными глазами поедая Вильгельма. Взгляд его был столь искренним и верноподданным, что трудно было бы заподозрить полковника в предательстве. Он действительно получил сведения о Корнилове, но только не из Берлина, а из Лондона, с подробнейшей инструкцией к действию.

– Однако из всех аппаратов сейчас у нас в строю только «Лотхен». «Аннхен» проходит ускоренный ремонт, а «Карл» все еще не прибыл из-за океана, хотя все установленные сроки для перелета уже прошли, – вступил в разговор командир особого отряда.

– Ерунда! – энергично отрезал кайзер. – Я полностью верю в силу мастерства экипажа Цвишена и его способность выполнить любое задание ради торжества рейха.

– Может, стоит подождать известий от нашего мадридского агента. Может, «Карл» уже прибыл, и тогда вместе с «Лотхен» они смогут разнести половину Берлина, – предложил генерал, но кайзер был глух к его словам. Желание разом уничтожить литерный поезд Корнилова настолько поглотило его, что он просто сгорал от нетерпения свершить это.

– Шеер, где находится поезд Корнилова?! На Лертском вокзале или на вокзале Александер-платц? Как наши пилоты смогут распознать его в ночных условиях? И где будет находиться сам Корнилов? – забросал вопросами полковника Вильгельм.

– Поезд Корнилова находится в Карове, в стороне от посторонних глаз. Русский правитель не покидает свою ставку, принимая всех визитеров в своем вагоне. В момент налета наши люди подадут особый сигнал, который укажет местонахождение Корнилова.

– Вот видите, Берг, как все просто! А вы проявляете излишнюю осторожность, которая совершенно неуместна в этом деле. Один удар, и все переменится. Лишенные руководства ставки русские армии не смогут достойно противостоять нашему удару и будут отброшены сначала к Эльбе, затем к Одеру и нашим границам. Смерть Корнилова породит в России хаос. Русские генералы, признающие его власть над собой, обязательно передерутся между собой, и страна погрузится в пучины гражданской войны, – подобно пифии азартно вещал Вильгельм. Откинув в упоении голову, он буквально наяву видел скорое будущее своей страны.

– Нет, решено, – властно изрек кайзер. – Эта миссия вполне под силу одному дирижаблю. Не будем ждать «Карла». Немедленно пришлите ко мне Цвишена, Берг. Я хочу дать ему личную инструкцию. Операцию назначаю на 22 декабря. Передайте Людендорфу и Рупрехту, чтобы смелее наступали на русских. В этот день им будет нанесен жестокий удар!

– А что передать фон Хорну? Он просит подкрепления для штурма Лондона и очень настаивает на прилете дирижаблей. Они будут там очень кстати, – вернул кайзера Штауфенбах на грешную землю.

– Передайте, чтобы наступал немедленно. Подкрепление будет позднее. Что же касается дирижаблей, то к нему будет направлен «Карл» сразу, как только вернется из своего полета. На «Лотхен» в ближайшие дни ему рассчитывать не придется. У этого дирижабля будет особое задание. Срочно разыщите доктора Фриче, и пусть он объявит по радио, что наши дирижабли начинают охоту за кораблем, который должен на своем борту перевезти в Канаду королевскую семью и членов правительства. Это должно здорово сбить с толку наших