Читаем без скачивания Расстрел «Белого дома». Черный Октябрь 1993 года - Александр Островский

Когда, по сведениям собеседника М. Дейча, 4 октября в гостинице «Мир» было обнаружено четыре трупа и при них две снайперские винтовки СВД, один из убитых в форме подполковника милиции был опознан как сотрудник Главного управления охраны президента[2969].

Жертвы необъявленной войны

Один из самых больных и до сих пор остающийся нерешенным вопросов октябрьской трагедии 1993 г. – это вопрос о количестве ее жертв[2970]. Даже работа В. А. Шевченко, специально посвященная этой теме, оставляет его открытым[2971].

Первые официальные цифры о погибших и пострадавших прозвучали 5 октября 1993 г. на пресс-конференции, которую провело Главное медицинское управление Москвы (ГМУМ). В этой пресс-конференции «приняли участие начальник управления Анатолий Соловьев, директор Научно-практического центра экстренной медицинской помощи Людмила Костомарова, начальник оперативного отдела центра Дмитрий Некрасов и главврач станции Скорой медицинской помощи Николай Пироцкий»[2972].

На пресс-конференции было отмечено, что «из имеющихся в городе 450 машин «Скорой помощи» для нужд города в последние три дня»[2973] было оставлено 350 машин, а 100 использовались в «горячих точках»[2974]. Уже одно это говорит, что число пострадавших исчислялось сотнями. По мнению В. А. Шевченко, на одну машину скорой помощи «приходилось три-четыре частных»[2975].

Между тем названные далее цифры не могли не вызвать удивления.

«За помощью к медикам за последние трое суток, – было сказано на пресс-конференции, – обратилось 553 человека (437 из них потребовалась госпитализация)»[2976].

Даже если допустить, что за каждым пострадавшим выезжала одна машина, оказывается, что 100 машин «скорой помощи» (без учета частного транспорта) за три дня сделали максимум 553 выезда, в среднем не более 1–2 выезда на машину в день! Получается, что большинство этих машин «скорой помощи» на протяжении 3–5 октября находились без дела. Стоило ли из-за этого так резко сокращать экстренную медицинскую помощь для многомиллионного города?

Еще более странным является то, что ГМУМ продолжало использовать 100 машин «скорой помощи» в режиме «сверхэкстремальных условий» 5 октября, когда «Белый дом» уже был взят.

«По информации службы «Скорой помощи», – сообщал тогда же «Московский комсомолец», – лишь для вывоза убитых из района Белого дома» 5 октября было «задействовано около 80 машин. Однако этого оказалось недостаточно»[2977].

Сколько же убитых они перевезли?

На самой пресс-конференции было заявлено, что «вопрос об общем числе погибших за время противостояния остается пока открытым»[2978].

Известно лишь количество «погибших во время уличных беспорядков» «до вечера 4 октября» – 66 человек. «Сюда же надо прибавить еще восьмерых раненых, скончавшихся в больницах» и 34 человека, ставших жертвами перестрелки, «завязавшийся в ночь на вторник» «у здания мэрии и на Дружинниковской улице». «Таким образом, констатировалось на прес-конференции, – общее количество погибших на московских улицах составило 108 человек», «в это число не входят убитые во время обстрелов обитатели Белого дома»[2979].

Итак, первые официальные данные гласили: убито не менее 108 человек (без жертв захвата Белого дома), ранено не менее – 545 чел., в том числе (429 госпитализировано). Общее количество жертв, как минимум, 661 человек.

В дальнейшем эти цифры уточнялась и корректировалась как на официальном, так и неофициальном уровнях.

Насколько удалось установить, первый список погибших появился 7 октября на страницах «Вечерней Москвы». В нем значилось 100 фамилий[2980]. 8 октября «Комсомольская правда» опубликовала список, в котором фигурировало 122 фамилии[2981], «Вечерняя Москва» расширила свой мартиролог до 126 фамилий[2982], «Новая ежедневная газета» сообщила, что в «Списке погибших, представленном ГМУМ, МВД и МО» значится 83 фамилии, кроме того, 48 трупов к этому времени оставались неопознанными. В результате количество погибших достигло 131 человека[2983]. 15 октября эта же газета опубликовала статью, в которой говорилось, что в ее списках, «по данным из разных источников, значится 129 опознанных погибших и 15 неопознанных», причем «в цифру 144 не входят так называемые трупы из Белого дома»[2984].

Через две недели после пресс-конференции ГМУМ уточнило свои прежние данные и увеличило число погибших до 133 человек[2985], а Минздрав до 142 человек[2986]. Выступив по телевидению, Б. Н. Ельцин первоначально тоже назвал цифру – 142 погибших[2987], потом заявил, что погибло 146 человек[2988].

«По уточненным официальным данным», которые 27 июля 1994 г. подтвердила Генеральная прокуратура, а Кремль опубликовал в книге «Москва, осень-93», число погибших составило 147 человек[2989].

В этой же книге увидел свет документ «По сообщению следственной бригады Генеральной прокуратуры России о результатах предварительного следствия на 24 мая 1994 г.»[2990], в котором все погибшие распределены следующим образом: гражданские лица – 122, работники милиции – 11, внутренние войска – 6, военнослужащие – 6, Департамент охраны – 1, «Альфа» – 1[2991].

Особого внимания в этом документе заслуживают следующие слова: «Сведениями о численности погибших внутри Белого дома следствие не располагает, но в момент осмотра трупов внутри здания не обнаружено»[2992].

Следовательно, официально признанная на 27 июля 1994 г. цифра 147 погибших не включает в себя погибших внутри «Белого дома»

Позднее ГМУМ представило в Генеральную прокуратуру сведения, согласно которым жертвами событий 3–4 октября стало 1030 человек, из них погибли 152, получили различного рода травмы 878 человек[2993].

Прошло еще немного времени, и уже упоминавшийся следователь Генеральной прокуратуры Л. Г. Прошкин обнародовал другие данные. «Следствием, – пишет он, – установлено: во время октябрьских событий погибло не менее 123 человек. Говорю „не менее“, потому что, возможно, нам не удалось установить абсолютно всех погибших. Если такие и есть, то речь может идти о двух-трех неизвестных. Ранения различной степени тяжести получили не менее 348 человек»[2994].

Здесь, правда, следует иметь в виду следующее уточнение Л. Г. Прошкина: «В приведенных выше данных о числе пострадавших (погибших и раненых), – пишет он, – не учтены жертвы событий, расследовавшихся в самостоятельных уголовных делах: убитые и раненые при боевых действиях между различными подразделениями правительственных войск либо в результате мероприятий по осуществлению режима чрезвычайного положения, а также граждане, избитые после задержания, скоропостижно скончавшиеся либо пострадавшие от несчастных случаев на улицах города в этот период (жизнь в городе продолжалась во всех ее проявлениях) и т. п. Каждый случай смерти (около тридцати) был тщательно расследован под нашим контролем»[2995].

Если суммировать 123 и «около 30», получим около 153. Эта цифра почти полностью совпадает с последними данными ГМУМ.

Официальные сведения на этот счет с самого начала вызвали сомнения. Причем сразу привлекли к себе внимание два факта.

В опубликованных списках погибших в основном фигурируют москвичи, в то время как, по некоторым данным, среди защитников «Белого дома», «больше половины были жителями Подмосковья и других городов СССР (не только России)»[2996]. Не может удивлять и то, что в названных списках «практически не было никого, кто был бы доставлен из Дома Советов, заполненного людьми и находившегося под обстрелом весь день»[2997].

Уже одно это дает основание поставить официальные данные под сомнение. Неудивительно поэтому, что наряду с официальными сведениями о погибших почти сразу же стали распространяться неофицильные.

Попробуем разобраться.

Первые убитые и раненые появились задолго до 3 октября.

Достаточно вспомнить инцидент, произошедший на Ленинградском проспекте 23 сентября, где погибли два человека.

С 27 сентября жертвы стали повседневными. По утверждению А. В. Руцкого и Р. И. Хасбулатова, сделанному ими днем 3 октября, к этому времени число погибших достигло 20[2998]. Однако на сегодняшний день известны фамилии только двух погибших: офицера милиции Владимира Григорьевича Рештука и рабочего «Белого дома» Валентина Алексеевича Климова[2999].